именно за ними - за теми, у кого шикарные машины, стволы за поясом, кто, не
оглядываясь по сторонам, мчится вперед. В этой удали и была волчья хищная
поступь, а воры все больше напоминали стаю псов, сидящих на ошейниках
воровских традиций и предубеждений.
Разорвала в клочья. И, по большому счету, ни за что. Ни в стукачество своего
учителя, ни тем более в то, что он залез в общак, поверить было невозможно.
закололо, а потом образовалась пустота. Он успел привыкнуть к своему
учителю, и, может быть, даже полюбил его, хотя и не признавал самого этого
слова. После этой дурной смерти Художник еще раз убедился в справедливости
излюбленного выражения Зимы - человек человеку волк.
пылью у своих ног - те самые "хреновы отморозки-гангстеры". Правда, ребята
были не чета покойному Гоге. Новая ахтумская бригада состояла из
спортсменов, предводительствовал в ней мастер спорта по боксу Гладышев,
носил кличку Боксер. Они быстро стали подминать вещевые рынки, где торговали
челноки. А когда схлестнулись с Тимохой, то просто взорвали его ближайшего
помощника Крота. Это был первый взрыв в городе. Гранату привязали к калитке.
Убийцы знали, что каждое утро жертва выходит обтереться снегом и пробежаться
по улице.
дураки. Наступает время игр без правил. Он вспомнил безумные глаза Гоги,
который с ужасом смотрел на него, нависшего с ножом. И определил для себя,
что истинная власть над людьми - это власть смерти.
очередной разборки его повязали, и он сидел в изоляторе, ему грозила статья
о злостном хулиганстве. Но созданная им команда продолжала работать
достаточно четко.
тремя пацанами решил очистить оптовый склад на юге Ахтумска, снабжавший
кооперативы области.
видик уже был огромным богатством.
тогда, когда они заталкивали в угнанный грузовик вещи, - кто-то заложил.
выстрел. Толчок в спину. Грязь набившаяся в рот. Наручники на руках за
спиной. Все заняло минуту - не больше. И Художник отправился туда, куда с
такой тщательностью готовил его Зима.
следственный изолятор в Ахтумске.
называют тюрьму - бывает всякое. Хорошо, если попадешь в нормальную "хату",
где люди сидят. Ведь Художник - человек по всем понятиям правильный. И
статья у него правильная, восемьдесят девятая Уголовного кодекса - кража
общественного имущества. Это не позорная сто семнадцатая - изнасилование, с
которой могут возникнуть проблемы. И не сто восемнадцатая - растление
малолетних, тогда лучше сразу повеситься. Вор - в тюрьме это звучит как
дворянский титул. Но если в камере заправляют беспределыцики - тут всякое
может случиться.
обязательно прописка типа "ныряй с верхних нар". Кто прыгает, того ловят.
Кто нет - того бьют, могут и опустить, если беспределыцики царят.
на плакат со Шварценеггером на стене. Художник подошел к плакату,
прицелился.
кулаки в кровь.
жилистый парень, и будто повисло напряжение. Он не был новеньким. Он тут был
главшпаном.
бокам и обнял его. Потом кивнул одному на нарах:
физиономии, высунувшейся из-под кровати. Под нарами жил опущенный, козел. По
ночам любители "приходовали" его, а остальное время он не имел права смущать
своим непотребным козлиным видом приличную публику.
шестерок заваривал чай.
был блатным, скорее приблатненным. Прозвище это он получил благодаря вождю
вьетнамского народа Хо Ши Мину. Но пацанва с трудом представляла, кто такой
Хо Ши Мин, поэтому прозвали его коротко Хоша.
родного поселка городского типа Рудня, что в десяти километрах от Ахтумска,
и с энтузиазмом взялся за раскулачивание вьетнамцев.
текстильной фабрике и химическом заводе. Впрочем, они не столько работали,
сколько спекулировали. Перестройка как раз достигла своего апогея, полки
магазинов были девственно чисты - с них исчезли телевизоры, фотоаппараты,
мыло - все. Самолет же на Хо Ши Мин еле отрывался от взлетной полосы,
переполненный барахлом - утюгами, градусниками, одеждой, лекарствами. В СССР
это все было дешевле, чем там. И конвейер работал.
комнату по десять человек, да еще устраивая склады. Вот по этим
жилищам-складам и работал Хоша с его братвой.
краденное, то открывали без звука. Тут и врывалась толпа с железными
прутьями, кастетами, быстро укладывали желтолицых братьев на пол, избивали и
выносили вещи. И при этом знали, что никто заявление не напишет -- вьетнамцы
как огня боятся милицию, да и проживает половина на хате без соответствующих
документов, эдакие международные бесприютные бомжи.
вызывали милицию. Но в бригаде был парень, закончивший ПТУ на телефониста.
Поэтому перед акцией он от души шарашил ломом по кроссовому щиту, отрубая
телефонную связь во всем подъезде, и только после этого начиналась
непосредственно лихая работа. До приезда патруля все уже заканчивалось.
два месяца провалялся в больнице в сизо и еще девять месяцев, пока с трудом
тянулось следствие, верховодил в этой камере.
Кто-то, когда понадобились деньги на бутылку, не нашел ничего лучше, как
отбить почки вечернему прохожему и тут же на месте и попасться. Из
правильных был один Художник. И, естественно, он стал вторым человеком после
Хоши. На первенство он не претендовал, что Хоша понял быстро и проникся к
нему добрыми чувствами.
не пойдет.
Почти трезвая, она рыдала, хлюпала, называла "сынуленька мой" и была ему
противна.
Хошу и стройную, немного с тяжеловатыми, но приятными чертами лица девушку.
Хоша в привычной манере развязного балагура что-то объяснял ей. А она
встретилась глазами с глазами Художника и улыбнулась ему. Он ответил ей
улыбкой, Хоша повернул голову и махнул ему рукой.
явился - прислал показания в письменном виде. И Хоша с тремя подельниками
отправился в колонию.
где от вида постояльцев, среди которых он был самый молодой, его тошнило. Но
пришлось...
мордатый, напористый - расположился за столом в просторном кабинете
начальника уголовного розыска муниципального отдела милиции. В углу в кресле
дымил сигаретой капитан Голубец - оперативник из отдела по заказным
Флинт Эрик
Жюль Верн
Корнев Павел
Глуховский Дмитрий
Андреев Николай
Шилова Юлия