с магами смертельную, истребительную войну. Я победил. Чародеи понесли тяжкие
потери Едва ли они испытывают ко мне сколько-нибудь тёплые чувства. Конечно, я
могу приказать. Белая перчатка помогла мне выиграть ту войну, поможет и в
этом... но скрывать от тебя, что помощь магов моего мира - последнее, на что я
стал бы рассчитывать, - скрывать такое я не могу.
найти слова. Я могу пообещать им... больше.
самые маловероятные. Великие царства древности, как известно, гибли именно
потому, что пренебрегали мелочами Так в сказках главный злодей терпит поражение
потому, что в нужный момент проявляет совершенно никчёмное милосердие, оставляя
своего главного врага в живых или не уничтожая его при первой возможности.
Эфраим не колебался ни мгновения:
узурпатором.
да упырей, никакое оружие не берёт, кроме серебряного. Проверить лишний раз,
что ли? А попытаешься удрать - сожгу. Ты меня ведь знаешь, Эфраим.
неужто не в твоих интересах, интересах правителя, убрать из империи смутьянов и
заговорщиков? Если уж нельзя пресечь мятеж в зародыше - почему бы не спровадить
оных мятежников куда подальше? Я стар, высокий человек, стар и циничен. Я не
хочу умирать, видя, как мой Эвиал проваливается в пасть Зверю. И если ради
этого надо пообещать кому-нибудь златые горы с текущими алмазными ручейками - я
это сделаю. А соответствующие горы мы, как говорится, организуем. - Вампир
усмехнулся.
в лапах у чародеев нашего мира и едва ушла живой. Если они на самом деле
одолеют Зверя, у них появится соблазн прибрать к рукам столь неожиданную
добычу. Я имею в виду - весь твой прекрасный мир, который ты собираешься
спасать. И потом - если наши маги выполнят твою просьбу и ты на самом деле
отвалишь им всё это золото - это неизбежно обернётся реками крови уже в моём
мире, который я тоже пыталась защитить. Что же получается? Твой мир против
моего?
Эфраим растерялся. - Реки крови - это всего лишь реки крови. В конце концов,
Ночной Народ всегда может прийти тебе на помощь, высокий человек, правитель,
Император. Думаю, мы в силах серьёзно изменить расклад.
сильнейшему из всех вампиров, приходится отсиживаться в болотах, довольствуясь
объедками с барского стола? - жёстко и в упор спросил Император. - Прости,
Эфраим. Не хотел тебя обидеть. Но со Зверем мы или справимся сами, или...
постараемся, чтобы справился кто-то другой, но отсюда, из Эвиала. Мой мир я к
этому приплетать не позволю. Я несу ответственность...
уже сказал, я готов сам помочь. Но вот магов Мельина я сюда не допущу и на три
полёта стрелы. Пойдём, ты был прав, надо устроиться где-то поблизости от той
крепости. Там решим, что и как делать дальше.
мышь и полетел вперёд - разведывать дорогу.
Тайде - на его плече, и кажется - ничего в этой жизни уже больше не надо. Ни
царств, ни тронов, ни власти, ни врагов, ни победы над ними. Конечно, это
пройдёт, сгинет вместе с уходящими ночными тенями, но сейчас это именно так, и
Император с наслаждением пил каждый миг этого чувства. Сейчас он забывал, что
он - Император.
они хотят выманить тебя. И, когда палач уставал, я начинала молить Великий лес,
чтобы ты не услышал моего зова, чтобы мои слезы не достигли тебя. Потому что -
прости, Гвин, прости, я больше не Тайде, я больше не Видящая - моё тело боится
боли и смерти, мои губы звали тебя, а они смеялись и требовали, чтобы я звала
тебя погромче...
конца тех гадов, не обрушил на них то проклятое гнездо! Правитель взял верх над
человеком. Опять. В который уже раз. А единственный раз, когда верх взял
человек, - был тот миг, когда он шагнул за край Разлома.
шёпот. - Я чувствовала, как они умирали... люди и нелюди. Вампиресса. Она...
приходила ко мне. Поиграть, - Император ощутил, как Сеамни содрогнулась. - О,
нет, она не притронулась ко мне... клыками... ей не давали заклятия. Зато все
остальное... - Дану вновь пробрала дрожь. - Но это всё позади. Я помню боль, с
какою она умирала... о, что это была за боль! И... ты знаешь... я была
счастлива, что она умирает в муках.
Император. - Я всего-навсего размозжил её тело. Никаких особенных ритуалов. Ни
серебряного клина в лоб, ни осинового кола в сердце. Она оживёт, я боюсь...
возможно... но эльфийка-вампирша уже нет. Её поддерживала сила Тени, без Тени
она ничто. И её собственные силы выпила твоя перчатка. Её больше нет, мой Гвин.
Есть только ты и я. Я и ты. И так пребудет... до тех пор, пока ты не
перестанешь любить меня.
Императором долго отыскивали тихую заводь, чтобы Сеамни могла искупаться, долго
выгоняли оттуда разнообразную хищную мелочь, Эфраим не поскупился, оградил ещё
и каким-то своим заклинанием. И пока Дану плескалась, возле внешнего барьера
собралось немало охотников полакомиться - Император не удержался, поднял левую
руку - и вниз по течению поплыли перевернутые желтовато-белыми брюхами кверху
какие-то зубастые змеи, ящеры и прочая нечисть. Всё-таки имелись малоприятные
твари в Змеиных лесах, прав был Эфраим...
перестал существовать.
язычком по щеке Императора.
нет никаких сомнений. А Зверь... мне кажется, я знаю, что надо делать.
уверился в этом, стоило ему проехать всего лишь несколько городских кварталов.
Здесь не было привычной для северных городов скученности и вони, на аккуратно
вымощенных улицах не лежали груды отбросов. И никому не приходило в голову
выплёскивать нечистоты прямо в уличные канавы. Аккуратные арыки несли чистую,
прозрачную воду, на перекрёстках в округлых резервуарах резвились золотые
рыбки. Сквозь водную рябь проглядывало дно, устланное причудливой мозаикой.
Вдоль улиц росли пальмы, все на равном расстоянии друг от друга - то есть их
посадили людские руки, а не принёс семенами налетевший из пустыни ветер. Ни
один фасад не походил на соседний, все украшены колоннами, тонкой каменной
резьбой, витражами; тут и там, на каждом углу попадались либо солидные богатые
лавки, либо таверны - тоже явно дорогие, "приличные", куда не сунется всякая
рвань и шваль. По улицам прохаживались стражники, подозрительно оглядывавшие
любого, не носящего богатой одежды. Фесс видел, как несколько безобидного вида
рабочих, в перемазанных краской халатах, униженно кланяясь, что-то втолковывали
презрительно цедившему какие-то ругательства охраннику. В Салладоре
использовали свой собственный древний язык, от которого, если опять же верить
хронистам этой страны, в своё время произошли все остальные наречия, и в ходу
были свои собственные буквы, не похожие ни на один алфавит Эвиала. Правда,
несколько раз мелькнули гномьи руны - над роскошными оружейными лавками,
занимавшими порою целые этажи. Фесс кивком указал Старшей на одну такую лавку.
светлости эмира получили разрешение жить и работать в Эргри, - пояснила
Старшая. - Их всего несколько, иначе возмутились бы кузнечные Гильдии. Гномье
оружие баснословно дорого, его покупают только богачи - не сражаться, само
собой, перед другими покрасоваться. Хотя есть и настоящие воины. Отборная
полусотня эмира, его ближняя охрана - все покупают клинки у гномов.
просто по своей бы воле покинули родные горы.
знакома... близко знакома с двумя из них, которые поселились в Эргри. Они
рассказывали жуткие вещи. Что горы рожают чудовищ. Что мёртвые выходят из
могил, стекаясь на самые нижние подземные горизонты, словно в ожидании
какого-то зова. Те двое, с кем я знакома, - Эгж и Берси - приплыли аж с
крайнего запада, с самой дальней оконечности Семиградья. Горы, по их словам,
там с гулькин нос, чтобы добыть хоть что-то, приходится идти далеко вглубь, а
там... - Она выразительно подняла бровь.
похоже на принятые среди гномов.
слегка склонила голову. - Великий Мастер сможет услышать всё своими
собственными ушами.
Акунин Борис
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Елманов Валерий
Сертаков Виталий