Чтение 9–й страницы книги ~Рыцарь отражения~

- Она исчезла.

- Тогда у тебя нет состава преступления.

- Мы не в суде, черт побери! Если хочешь разговаривать, отвечай на мой вопрос. Если нет, давай оба перестанем издавать звуки.

- Я ответил тебе.

Я пожал плечами.

- Ладно, - сказал я. - Я тебя не знаю, и очень рад. Привет.

Я шагнул прочь от него в сторону дороги. Когда я сделал это, он сказал:

- Дейдра. ЕЕ звали Дейдра, и я в самом деле убил ее, - тут он шагнул внутрь кромлеха, из которого я только что вышел, и исчез в нем.

Я немедленно взглянул на другую сторону, но под знаком "ВЫХОД" он не появился. Я повернулся кругом и сам шагнул в кромлех. И вышел с другой стороны, через дорогу, мельком увидев, как второй "я" в это же время входит в соседний кромлех.

- Что ты об этом думаешь? - возвращаясь назад к тропе спросил я у Фракира.

- МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО БЫЛ ДУХ ЭТОГО МЕСТА? ПОГАНЫЙ ДУХ ПОГАНОГО МЕСТА? НЕ ЗНАЮ, НО ДУМАЮ, ОН ТОЖЕ - ОДНА ИЗ ЭТИХ ПРОКЛЯТЫХ КОНСТРУКЦИЙ... А ЗДЕСЬ ОНИ СИЛЬНЕЕ.

Я отправился назад к тропинке, ступил на нее и пошел дальше.

- С тех пор, как тебе дали новые способности, твоя речь очень сильно изменилась, - заметил я.

- ТВОЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА - ХОРОШИЙ УЧИТЕЛЬ.

- Спасибо. Если этот парень опять объявится, и ты учуешь его раньше, чем я увижу, дай знать как следует.

- ЛАДНО. ЧЕСТНО ГОВОРЯ, ВСЕ ЗДЕСЬ ПРОПАХЛО ПОДОБНОЙ КОНСТРУКЦИЕЙ. ТУТ В КАЖДОМ КАМНЕ - КУСОЧЕК ЛАБИРИНТА, ЕГО ЧЕРТЫ.

- Когда ты это понял?

- КОГДА МЫ ПРОБОВАЛИ УЙТИ В ПЕРВЫЙ РАЗ. ТОГДА Я ВСЕ ТУТ ОСМАТРИВАЛ, ИСКАЛ, НЕТ ЛИ ЧЕГО ОПАСНОГО.

Мы подошли к периферии внешнего кольца, и тут я с размаху налетел на камень. Он оказался довольно твердым.

- ОН ЗДЕСЬ! - вдруг предупредил Фракир.

- Эй! - донесся голос сверху, и я поднял глаза. На камне, покуривая тонкую сигарету, сидел черно-белый незнакомец. В левой руке у него была чаша.

- Ты заинтересовал меня, малыш, - продолжал он. - Как твое имя?

- Мерлин, - ответил я. - А твое?

Вместо ответа он оттолкнулся, медленно опустился перед камнем и стал рядом со мной. Щуря левый глаз, он разглядывал меня. По его правой половине, подобно воде, струились тени. Он выпустил в воздух серебристый дым.

- Ты живой, - объявил он, - и несешь на себе печать и Лабиринта, и Хаоса. В тебе есть эмберская кровь. От кого ты ведешь свой род, Мерлин?

На миг тени разделились, и я увидел его правый глаз - он было скрыт повязкой.

- Я сын Корвина, - ответил я ему, - а ты... хотя как это может быть... предатель Бранд.

- Точно, так меня зовут, - сказал он, - но я не предавал того, во что верил, ни разу.

- Это вопрос твоего честолюбия, - сказал я. - Но ведь твой дом, твоя семья и силы Порядка всегда были безразличны тебе, да?

Он засопел.

- С нахальным щенком я не стану спорить.

- У меня тоже нет никакого желания спорить с тобой. И, что еще хуже, твой сын Ринальдо, похоже, мой лучший друг.

Повернувшись к нему спиной, я направился дальше. Мне на плечо упала его рука.

- Погоди! - сказал он. - О чем ты говоришь? Ринальдо - просто мальчишка.

- Неверно, - ответил я. - Мы с ним почти ровесники.

Он убрал руку, и я обернулся. Бранд выронил сигарету, и та, дымясь, лежала на тропинке, а чашу он перенес в руку окутанную мраком. Он потирал лоб.

- Значит, в главных отражениях прошло столько времени - заметил он. По какому-то капризу я достал Козыри, вытащил козырь Люка и протянул

ему так, чтоб он видел.

- Вот Ринальдо, - сказал я.

Он потянулся к карте и по какой-то непонятной причине я позволил ему взять ее. Он долго и пристально смотрел на нее.

- Здесь связь через Козыри, похоже, не срабатывает, - сообщил я.

Он поднял глаза, покачал головой и протянул карту обратно мне.

- Нет, не должна, - заметил он.

- Как... он?

- Ты знаешь, что он убил Каина, чтоб отомстить за тебя?

- Нет, я не знал. Но меньшего я от него и не ждал.

- На самом-то деле ты не Бранд, правда?

Он закинул голову и расхохотался.

- Я Бранд до мозга костей. Но не тот Бранд, с которым ты мог быть знаком. Остальная информация тебе дорого обойдется.

- Сколько же стоит узнать, что ты такое на самом деле? - спросил я, пряча карты.

Держа чашу перед собой двумя руками, он поднял ее, словно чашу для милостыни.

- Немного твоей крови, - сказал он.

- Ты стал вампиром?

- Нет, я - лабиринтов призрак, - ответил он. - Дай мне крови, и я объясню.

- Ладно, - сказал я. - И пусть лучше это будет хорошая история, - тут я вытащил свой кинжал и проколол запястье, протянув его над чашей.

Как из опрокинутой масляной лампы, из руки вырвались языки пламени. Конечно, на самом деле в моих жилах течет вовсе не пламя. Но в определенных краях кровь хаоситов делается очень летучей, а это место было явно из таких.

Пламя хлынуло вперед, наполовину в чашу, наполовину мимо, расплескавшись по его руке и предплечью. Он взвизгнул и как будто съежился. Я шагнул назад, а он превратился в водоворот - не сказать, чтобы он отличался от тех смерчей, которые я наблюдал после жертвоприношений, только он был огненным. Водоворот с ревом поднялся в небо и через мгновение исчез, оставив меня ошарашенно таращить глаза наверх, зажимая дымящееся запястье.

- УХОД... Э-Э... ЖИВОПИСНЫЙ, - заметил Фракир.

- Семейная особенность, - объяснил я, - и, кстати об уходах...

Я прошагал мимо камня, отбыв из кольца. Его снова заполнила тьма, еще более глубокая. Зато моя тропинка, казалось, обозначилась ярче. Увидев, что запястье перестало дымиться, я отпустил его.

Тогда, одержимый мыслью убраться прочь от этого места, я перешел на спортивную ходьбу. Оглянувшись немного погодя, стоящих камней я больше не увидел. Там был только бледный, тающий водоворот, который поднимался все выше, выше, пока не исчез.

Я все шел и шел, и тропа постепенно пошла под горку, и вот уже оказалось, что я легкой походкой, вприпрыжку сбегаю с холма. Тропинка яркой лентой бежала вниз, теряясь из вида далеко впереди. И все-таки увидев, что не так далеко от нее отделяется вторая светящаяся линия, я был озадачен. Обе дорожки быстро пропадали справа и слева от меня.

- Относительно перекрестков есть какие-нибудь особые указания? - спросил я.

- ПОКА НЕТ, - отозвался Фракир. - ВИДНО, ЭТО МЕСТО, ГДЕ НАДО БУДЕТ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЕ, НО, ПОКА НЕ ПОПАДЕШЬ ТУДА, НИКАК НЕ УЗНАЕШЬ, ОТ ЧЕГО ТАНЦЕВАТЬ.

Внизу расстилалась пустынная с виду сумрачная равнина, кое-где попадались отдельные светлые точки - некоторые горели ровно, другие то разгорались, то тускнели, и все они были неподвижны. Однако, кроме двух дорожек - моей и той, что отделялась от нее, - иных путей не было. Слышны были лишь мои шаги и мое дыхание. Не было ни ветра, ни особенных запахов, а климат был столь мягким, что не требовал внимания. С обеих сторон снова появились темные силуэты, но у меня не было желания их исследовать. Все, чего мне хотелось, - это покончить с тем, что творится, выбраться отсюда к чертовой матери и как можно скорее заняться собственными делами.

Потом по обе стороны от дороги с неодинаковыми интервалами стали появляться туманные пятна света. Колеблющиеся, исходящие ниоткуда, испещренные пятнами, они то вдруг возникали, то пропадали. Как будто вдоль дороги висели пятнистые газовые занавеси. Но сперва я не останавливался, чтобы их исследовать - я дождался, чтобы темные зоны стали попадаться все реже и реже, замещаясь тенями, в которых можно было различить все больше и больше. Контуры, словно началась настройка, прояснялись, обнаруживая знакомые предметы: стулья, столы, машины на стоянке, витрины магазинов. Наконец эти картины принялись окрашиваться в бледные цвета.

Перед одной я задержался и внимательно посмотрел на нее. Это был красный шевроле 57 года выпуска, в снегу, припаркованный на обочине знакомого с виду шоссе. Я приблизился и протянул к нему руку.

Попав в тусклый свет, моя левая рука исчезла по плечо. Вытянув пальцы, я дотронулся до машины. Ответом было смутное ощущение контакта и легкий холодок. Тогда, махнув рукой вправо, я сбросил немного снега. Когда я вытащил руку, она была в снегу. Перспектива немедленно окрасилась в черное.

- Я нарочно полез туда левой рукой, - сказал я, - потому что там на запястье ты. Что там было?

- БОЛЬШОЕ СПАСИБО. ВРОДЕ БЫ КРАСНАЯ МАШИНА, А НА НЕЙ СНЕГ.

- Это они воспроизвели кое-что, что выудили из моей памяти. Это картина Полли Джексон, которую я купил, увеличенная до натуральной величины.

- ТОГДА ДЕЛО ПЛОХО, МЕРЛЬ. Я НЕ РАСПОЗНАЛ, ЧТО ЭТО - КОНСТРУКЦИЯ.

- Выводы?

- КТО БЫ ЭТО НИ СДЕЛАЛ, У НЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ВСЕ ЛУЧШЕ... ИЛИ ОН СТАНОВИТСЯ ВСЕ СИЛЬНЕЕ. ИЛИ И ТО, И ДРУГОЕ.

- Черт, - заметил я, повернул прочь и быстро зашагал дальше.

- ВОЗМОЖНО, НЕЧТО ЖЕЛАЕТ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО ТЕПЕРЬ МОЖЕТ ПОЛНОСТЬЮ СБИТЬ ТЕБЯ С ТОЛКУ.

- Тогда ему это удалось, - признался я. - Эй, Нечто! - крикнул я. - Слышишь? Твоя взяла! Ты окончательно сбил меня с толку! Можно мне теперь пойти домой? Но если ты хотел добиться еще чего-то, тут у тебя прокол! Я совершенно не понимаю, в чем дело!

Последовавшая ослепительная вспышка швырнула меня на тропинку и ослепила на несколько долгих мгновений. Я лежал там, напрягшись, подергиваясь, но раскат грома не последовал. Когда снова можно было четко видеть, а судороги мышц прекратились, я разглядел огромную царственную фигуру, стоявшую всего в нескольких шагах передо мной: Оберон.

Только это была статуя - дубликат той, что стояла у дальней стены Главного Вестибюля в Эмбере, а может, это она и была, потому что при ближайшем рассмотрении я заметил на плече великого человека нечто, похожее на птичий помет. Вслух я сказал:

- Она настоящая или это конструкция?

- ПО-МОЕМУ, НАСТОЯЩАЯ, - ответил Фракир.

Я медленно поднялся.

- Считаю это ответом, - сказал я. - Только не понимаю, что он означает.

Я протянул руку, чтобы потрогать статую, и на ощупь она больше напомнила холст, чем бронзу. В этот миг моя перспектива каким-то образом раздвинулась, и я ощутил, что трогаю написанного маслом больше, чем в половину натуральной величины, Отца Своей Страны. Потом края перспективы начали размываться, медленно исчезли, и я увидел, что портрет был частью одной из тех неясных картин, мимо которых я проходил. Потом по нему пошла рябь и он исчез.

- Сдаюсь, - сказал я, ступая на то место, которое он занимал минуту назад. - Ответы озадачивают еще сильнее, чем породившая вопросы ситуация.

- РАЗ МЫ ИДЕМ СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, НЕ МОЖЕТ ЛИ ЭТО БЫТЬ ЗАЯВЛЕНИЕМ, ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ... ОДНИ ЗДЕСЬ, ДРУГИЕ ГДЕ-ТО ЕЩЕ?

- Полагаю, да. Но это я уже знал.

- И ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ ПО-РАЗНОМУ, В РАЗНОЕ ВРЕМЯ, В РАЗНЫХ МЕСТАХ?

- О'кей, твои слова вполне могут оказаться сообщением. И все же я сомневаюсь, чтобы это нечто дошло до таких крайностей просто, чтобы сделать несколько философских замечаний, которые для тебя могут быть внове, а где-нибудь еще считаются довольно затасканными. Должна быть какая-то особая причина, которую я все еще не улавливаю.

До этих самых пор картины, мимо которых я проходил, представляли собой натюрморты. Теперь же мне попалось несколько полотен с людскими фигурами, на некоторых изображались иные создания. В этих картинах имелось действие - где насилие, где любовные сцены, где просто картинки домашней жизни.

- ДА, КАЖЕТСЯ, МЫ ПРОДВИНУЛИСЬ ВПЕРЕД. ЭТО МОЖЕТ НАС К ЧЕМУ-НИБУДЬ ПРИВЕСТИ.

- Когда они выскочат и набросятся на меня, я пойму, что прибыл в нужное место.

- КАК ЗНАТЬ? ПО-МОЕМУ, КРИТИКОВАТЬ ИСКУССТВО - ДЕЛО СЛОЖНОЕ.

Но вскоре серии картин исчезли, а мне оставалось только шагать по своей светящейся дорожке сквозь тьму. Вниз, вниз по неподвижному отлогому склону, к перекрестку. Где был Чеширский Кот, когда мне требовалась логика кроличьей норы?

Только что я, приближаясь, наблюдал за перекрестком, но не успел и глазом моргнуть, как картина изменилась. Теперь там неподалеку, на углу справа, был фонарь. Под ним стояла призрачная фигура и курила.

- Фракир, как они его притащили сюда? - спросил я.

- ОЧЕНЬ БЫСТРО, - ответил он.

- Что тебе подсказывает чутье?

- ВНИМАНИЕ СОСРЕДОТОЧЕНО НА ТЕБЕ. ПОКА - БЕЗ ЗЛЫХ НАМЕРЕНИЙ.

Подойдя поближе, я замедлил шаг. Дорожка превратилась в мостовую, по обеим сторонам были кромки тротуаров. С мостовой я шагнул на правый тротуар. Пока я шел по нему, ветер прогнал мимо сырой туман, который повис, загораживая от меня свет. Я еще больше замедлил шаги. Вскоре стало видно, что мостовая делается мокрой. Я шел между домами, и мои шаги отдавались эхом. К этому времени туман слишком сгустился, чтобы можно было определить, действительно ли рядом со мной появились здания. Мне казалось, что это так, потому что кое-где в тумане попадались более темные участки. В спину задул холодный ветер и время от времени падали капли. Я остановился, поднимая воротник плаща. Откуда-то с высоты донеслось слабое гудение аэроплана, но увидеть его я не сумел. Он пролетел, и я двинулся дальше. Потом откуда-то - может быть, с противоположной стороны улицы - приглушенно донеслась полузнакомая мелодия, играли на пианино. Я поплотнее завернулся в плащ. Туман сгущался, образуя водоворот.

Еще три шага - и туман исчез, а передо мной, прислонясь спиной к фонарному столбу, стояла она. Она была на голову ниже меня, одета во френч и черный берет, а волосы были черными, как чернила, и блестящими. Она бросила сигарету и медленно придавила ее носком черной лакированной туфли на высоком каблуке. При этом я мельком увидел ее ногу - нога была красивой формы. Потом она вытащила из кармана плаща плоский серебряный портсигар, на крышке виднелись выпуклые очертания розы, - открыла его, достала сигарету, зажала ее губами, закрыла портсигар и убрала его. Потом, не взглянув на меня, спросила:

- Огонька не найдется?

Спичек у меня не было, но я не собирался допустить, чтобы такая мелочь помешала.

- Конечно, - сказал я, медленно протягивая руку к этим нежным чертам. Руку я чуть развернул - так, чтобы не было видно, что она пуста. Когда я прошептал ключевое слово, от которого из кончика моего пальца вылетела искра и зажгла сигарету, она подняла руку и дотронулась до моей, словно хотела придержать ее. И, прикуривая, подняла глаза - большие, темно-синие, с длинными ресницами, - которые встретились с моими. Тут она ахнула и упустила сигарету.

- Боже мой! - сказала она, обхватила меня обеими руками, прижалась и принялась всхлипывать. - Корвин! - сказала она. - Ты нашел меня! Я ждала целую вечность!

Я крепко держал ее, не хотелось заговорить и разрушить ее счастье такой дурацкой штукой, как правда. К черту правду. Я гладил ее по голове.

Много позже она отстранилась и снизу вверх посмотрела на меня. Еще миг - и она поняла бы, что это всего лишь сходство, а видит она только то, что хочет видеть. Поэтому я спросил:

- Что делает в таком месте такая девушка, как ты?

Она тихо засмеялась.

- Ты нашел путь? - сказала она, и тут ее глаза сузились. - Ты не...

Я покачал головой.

- Духу не хватило, - сказал я ей.

- Кто ты? - спросила она, отступая на полшага.

- Меня зовут Мерлин, и я тут совершаю сумасшедшее рыцарское странствие, ничего не понимая.

- Эмбер, - тихо сказала она, все еще держа руки у меня на плечах, и я кивнул.

- Тебя я не знаю, - выговорила она тогда, - чувствую, что должна, но... я... не...

Потом она опять подошла ко мне и опустила голову мне на грудь. Я начал было что-то говорить, пытаясь объясниться, но она приложила палец к моим губам.

- Пока не надо, не сейчас, может быть, никогда, - сказала она. - Не рассказывай мне. Пожалуйста, больше ничего мне не рассказывай. Но ТЫ должен знать - ты призрак Лабиринта, или нет.

- Да что такое призрак Лабиринта? - спросил я.

- Артефакт, созданный Лабиринтом. Лабиринт увековечивает каждого, кто по нему проходит. Как будто записывает на пленку. Если ему нужно, он может вызвать нас обратно - такими, какими мы были в тот момент, когда проходили его. Он может использовать нас по своему усмотрению, отправлять туда, куда желает, дав нам задание... Уничтожать нас и опять создавать.

- И часто он проделывает это?

- Не знаю. Его воля, не говоря уж о его операциях с кем-то другим, мне незнакомы.

Потом она неожиданно объявила:

- Ты не призрак! - и схватила меня за руку. - Но что-то в тебе не так

- не так, как у прочих, в ком течет кровь Эмбера...

- Полагаю, - ответил я. - Мое происхождение ведется не только от Эмбера, но и от Двора Хаоса.

Она поднесла мою руку ко рту, словно собравшись поцеловать. Но губы скользнули мимо, к тому месту на запястье, где я рассек его по требованию Бранда. Тут меня как ударило: что-то в эмберской крови, должно быть, особенно привлекает призраков Лабиринта.

Я попытался отнять руку, но и она обладала силой Эмбера.

- Иногда во мне течет пламя Хаоса, - сказал я. - Оно может тебе навредить.

Она медленно подняла голову и улыбнулась. Ее рот был выпачкан кровью. Я посмотрел вниз и увидел, что запястье тоже было мокрым от крови.

- Кровь Эмбера имеет власть над Лабиринтом, - начала она, и вокруг ее щиколоток закрутился туман.

- Нет! - выкрикнула она тогда и еще раз склонилась вперед.

Вихрь поднимался к ее коленям, ляжкам. Я чувствовал, как она рвет зубами мое запястье. Я не знал никакого заклинания, чтобы бороться с этим, поэтому обхватил ее плечи и погладил по голове. Минутой позже она растворилась в моем объятии, превратившись в кровавый смерч.

- Не сбейся с пути, - услышал я ее вопль, когда она, крутясь, уносилась от меня. На мостовой все еще дымилась ее сигарета. Кровь, капая, оставляла рядом с ней следы.

Я отвернулся. Я пошел прочь. Сквозь ночь и туман по-прежнему было слышно, как кто-то очень тихо играет на пианино одну из старинных мелодий.

Я выбрал тропинку справа. Куда бы ни падала моя кровь, реальность там немного подтаивала. Но рука заживала быстро, и скоро кровотечение прекратилось. Рану даже дергало не слишком долго.

- Я ВЕСЬ В КРОВИ, БОСС.

- Это могло быть и пламя, - заметил я.

- ТАМ У КАМНЕЙ, Я К ТОМУ ЖЕ НЕМНОГО ОБЖЕГСЯ.

- Извини! Ты догадался, что продолжает твориться?

- НИКАКИХ НОВЫХ УКАЗАНИЙ, ЕСЛИ ТЫ ОБ ЭТОМ. НО Я РАЗМЫШЛЯЛ - ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ, КАК ПОСТУПИТЬ, ВЕДЬ ЗДЕШНИЕ МЕСТА НРАВЯТСЯ МНЕ ВСЕ БОЛЬШЕ. ВЗЯТЬ К ПРИМЕРУ ЭТИ ПРИЗРАКИ ЛАБИРИНТА. ЕСЛИ ЛАБИРИНТ НЕ МОЖЕТ САМ ПРОНИКНУТЬ СЮДА, ОН, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, МОЖЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ АГЕНТОВ. ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЛОГРУС МОГ БЫ УХИТРИТЬСЯ СДЕЛАТЬ НЕЧТО ПОДОБНОЕ?

- Полагаю, это возможно.

- У МЕНЯ СОЗДАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО ВРОДЕ ПОЕДИНКА МЕЖДУ НИМИ - СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. ЧТО, ЕСЛИ ЭТО МЕСТО ВОЗНИКЛО РАНЬШЕ ВСЕГО ПРОЧЕГО? ДАЖЕ РАНЬШЕ ОТРАЖЕНИЯ? ЧТО, ЕСЛИ ОНИ С САМОГО НАЧАЛА БОРЮТСЯ ЗДЕСЬ В ТАКОЙ ВОТ СТРАННОЙ, МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ МАНЕРЕ?

- Если так, то что?

- В ЭТОМ СЛУЧАЕ ОТРАЖЕНИЕ СТАНОВИТСЯ БОЛЕЕ ПОЗДНЕЙ ИДЕЕЙ, ЧУТЬ ЛИ НЕ ПОБОЧНЫМ ПРОДУКТОМ НАПРЯЖЕНИЯ МЕЖДУ ПОЛЮСАМИ.

- А что, если эту идею тебе вложил Логрус совсем недавно, когда награждал тебя новыми силами?

- ЗАЧЕМ?

- Еще один способ заставить меня думать, что конфликт важнее людей. Еще один способ надавить на меня, чтобы я выбрал, на чьей я стороне.

- Я НЕ ЧУВСТВУЮ, ЧТОБЫ МНОЙ МАНИПУЛИРОВАЛИ.