и стало тепло. Повсюду снег, но мороза нет. Снег, однако, не тает, как ему
неминуемо полагалось бы при такой погоде. Зима, которая не зима, - злость берет
от этой загадочной несообразности!
Поначалу они ничего тревожного не увидели. Потом стало ясно - вокруг что-то
неладно. Подняв взгляд к Лику Великого Бре, Анастасия увидела, что он
превратился в молочно-белый диск, не слепящий глаза. Этакая льдинка. Круг
замороженного молока, какие лежат зимой в крестьянских дворах.
Ольга отъехала вправо и вдруг стала крохотной, куколкой-всадником на горизонте,
словно с непостижимой скоростью вмиг перенеслась шагов на пятьсот отсюда.
Анастасия невольно вскрикнула, и Ольга вновь оказалась рядом, глянула испуганно:
- Что такое?! Ты вдруг оказалась так далеко...
- Это ты, а не я!
- Нет, ты. Я отъехала на пару шагов, оборачиваюсь,- ты у горизонта!
- Лошади! - Анастасия резко обернулась. Заводных лошадей сзади не было. Только
чистый, нетронутый снежок.
- Я думала, они идут следом, они же приучены...- растерянно начала Ольга и
умолкла.
Анастасия приложила палец к губам. Хруст снега. Вскоре лошади, словно возникнув
из прозрачного воздуха, преспокойно подошли и остановились рядом.
- Возьми-ка ты их на чембур,- сказала Анастасия.- И держись поближе ко мне.
Стой, а собаки?!
Она взяла рог, отогрела в ладонях застывший металл, приложила к губам и
затрубила что есть силы.
- А если это примут за вызов на бой? - спросила Ольга.
- Кто?
- Тот, кто здесь, кто все это...
- Ну, тогда будем биться. Мы же рыцари, не забыла, часом? - Анастасия пыталась
говорить бодро и решительно, хотя на душе скребли кошки.
Бой и Горн возникли из воздуха. Вновь беззаботно отбежали, вмиг превратившись в
крошечные точки.
- Воздух здесь какой-то не такой, что ли? - жалобно сказала Ольга.- Раз - и
уменьшает. Я же ясно слышала, как твоя уздечка звякает, конь ступает,
отъехала-то на пару шагов...
- Ладно, помолчим,- сквозь зубы сказала Анастасия.- Думаешь, мне все это
нравится или что-то мне понятно?
Повалили первые снежинки - сначала вроде бы несмело, потом все гуще. Анастасия
охнула - вместо Лика Великого Бре, белого диска, теперь висел в небе белый
полумесяц, будто серпик растущей Луны. Но выпуклостью он был обращен вверх, а
острыми концами - к земле. Такой Луны Анастасия никогда не видела, ни о чем
похожем не слышала. Обернулась к Ольге. Едва ее рассмотрела в снежной пелене -
смутный силуэт всадника. Казалось, вперемежку с необычно огромными и снежными
хлопьями падают клочья мрака - с каждым шагом коня вокруг становилось все
темнее. Вот уже ничего не видно, протяни перед собой руку - и кожаная перчатка
исчезает из вида, скрывается в мареве, в коловращении темноты и снегопада.
Анастасия крикнула, зовя Ольгу. Ответа не дождалась. Отчаянно затрубила в рог,
но проклятый снегопад, похоже, глушил звуки. Словно рог сплошь забит снегом.
Анастасия осталась одна посреди темноты, пронизанной беззвучным вихреньем
снежинок. Да и снежинки ли это? На шею коня, на плечи Анастасии падали огромные,
с блюдце размером, дивной красоты хлопья, и двух одинаковых не было - фестоны,
звезды с дюжиной лучей, загадочные украшения... и названий-то не подберешь!
Невесомые, они тут же беззвучно разрушались, не оставляя влаги на конской гриве
и плаще девушки.
Анастасия уже не сомневалась, что происходит нечто необычное. Снег таким не
бывает. Мир человека таким не бывает. Такой не бывает явь. Ловушка? Расплата за
какие-то старые грехи? Загробный мир?
Только бы не поддаться ужасу - обволокет, сомнет, лишит разума и воли... Но что
делать? Она то трубила в рог, то кричала - ответа не было. Росинант шагал, как
ни в чем не бывало, она ведь не останавливала его. Быть может, он давно сбился с
прямой дороги и брел неизвестно куда, кружил и петлял. И полумесяца над головой
уже не видно, ничего не видно, ни земли под копытами, ни неба. В отчаянии
Анастасия выхватила меч, махнула по сторонам. Опомнилась и вложила его в ножны.
Снег, хоть это и казалось невозможным, повалил еще гуще- струями, водопадом,
плотным потоком. Окутал, засыпал, стиснул. Конь исчез из-под нее, Анастасия
провалилась в рыхлую пустоту и лишилась чувств, не успев вскрикнуть.
...Лица, рук, сомкнутых век коснулось ласковое тепло. Анастасия медленно
приоткрыла глаза и тут же зажмурилась вновь от радужного многоцветья вокруг,
ярких немигающих огней, колдовской роскоши и невиданных диковин. Неужели это и
есть смерть, потустороннее бытие, Светлое Завтра? Или она спит, замерзая в
буране, и угасающее сознание рисует картины тепла и уюта?
Во всяком случае, не сон. Это явь - все пять чувств о том свидетельствуют и,
возможно, загадочное шестое... Но мир вокруг - иной, незнакомый, подавляющий
ослепительной, небывалой роскошью, какой Анастасия не видела и в императорском
дворце.
Она украдкой озиралась сквозь опущенные ресницы, притворяясь, что не пришла еще
в сознание. Она полулежала в огромном и очень мягком кресле, сделанном из
неизвестного материала. Была в своей одежде - но доспехи и меч лежат поодаль.
Слева - хрустальный столик, и на нем - прозрачные кубки с разноцветными
жидкостями.
Комната огромна - скорее небольшой зал. Под потолком гигантская люстра -
несколько ярусов затейливых хрустальных подвесок. Но люстра не горит, свет -
ровный, немигающий свет - дают белые шары, вырастающие из стен на затейливых
опорах цвета червонного золота (быть может, это золото и есть). Повсюду - ковры,
золото, хрусталь, яркие мозаики, драгоценные камни небывалой величины.
Но вся эта роскошь показалась Анастасии вульгарной, аляповатым торжеством
дурного вкуса или отсутствия вкуса.
Конечно, таинственные здешние хозяева могли иметь свой резон и привычки, но все
равно - похоже на ухищрения в одночасье разбогатевшего выскочки, пытающегося
поразить воображение, ослепить, бахвалиться. Золотая фигура льва чересчур велика
и массивна даже для этого зала, слишком много на ней самоцветов, ничуть меж
собой не гармонирующих. Чересчур велик и хрустальный стол в глубине зала,
слишком много на нем золота и камней, и уж совсем ни к чему было водружать на
него массивные золотые подсвечники - само собой разумеется, усыпанные огромными
изумрудами и еще какими-то неизвестными Анастасии камнями. Каждый ковер сам по
себе был бы прекрасен, но повешенные в ряд, чуть ли не в два слоя, они резали
глаза какофонией красок и узоров. Рыцарские доспехи - из чистого золота, в
каменьях. Ковры чересчур густо увешаны оружием - понятно, драгоценным, богато
украшенным. Бедна фантазия у хозяина, бедна... Анастасия немного знала толк в
искусстве, не раз бывала в мастерских скульпторов и художников, как рыцарю и
положено. А этот неслыханно богатый зал был несказанно далек от искусства. Лакей
разбогател.
Анастасия взяла со столика горсть ограненных прозрачных камешков с лесной орех
величиной, повертела меж пальцами, поцарапала один край стеклянного кубка -
бриллиант, понятно, оставляет на стекле след. Вот так, кучкой, числом в два
десятка, камни просто не воспринимались, как драгоценности, как огромное
богатство. Дурной вкус. Анастасия сердито бросила их на столик, они с сухим
стуком раскатились по стеклянной доске, некоторые из камней упали на пол, но
пушистый ковер заглушил звук падения.
- Вы пренебрегаете богатством? - раздался сзади вкрадчивый мужской голос.
Собрав всю силу воли и мужество, Анастасия обернулась нарочито медленно.
Пришелец остановился перед ней в исполненной достоинства позе.
Он был величав и высок, аккуратная темная бородка обрамляла пухлое лицо. На
плечи накинута волочащаяся по земле мантия из белого меха с рассыпанными по нему
черными хвостиками. На голове - золотой венок из листьев неизвестного Анастасии
дерева или кустарника, усыпанный бриллиантами. На груди - массивная золотая цепь
в самоцветах. Опирался он на золотую трость с огромным рубином.
- Что все это значит?- резко спросила Анастасия.- Где я?
- В скромном замке вашего покорного слуги, королева моя.- Он поклонился, прошел
несколько шагов, шурша мантией по полу, уселся в кресло напротив.
Анастасия прикусила губу, чтобы не рассмеяться - несмотря на всю грозную
неизвестность происходящего. Едва он задвигался, зашагал, враз потерял
оказавшееся напускным величие. Он изо всех сил старался выглядеть осанистым
властелином - но казался скорее пронырливым слугой, напялившим в отсутствие
хозяина его великолепные одежды. "Нет, он был хозяином здесь, это видно, это
чувствуется, но видно еще, что он... как бы это выразить? - подумала Анастасия.-
Словно все это досталось ему не по праву, словно он выскочка, захватчик,
вселившийся в брошенный хозяевами дом, неожиданный наследник из глуши, исполняет
роль, для которой по ничтожности своей никак не подходит". Такое уж он
производит впечатление, и все тут. Холеное ничтожество. Анастасия не видела
причин не доверять своей интуиции, тем более сейчас, когда все ее чувства
обострили до предела неизвестность и страх. Она посмотрела ему прямо в глаза:
- Что все это значит? Как я сюда попала? Где мой оруженосец, собаки и кони?
- Я позволил себе пригласить вас в гости, королева моя...
- Я не королева и уж тем более не ваша! - гордо выпрямилась в кресле Анастасия.
- Прошу прощения. Итак, я позволил себе пригласить вас в гости. Быть может,
несколько бесцеремонно, но в дальнейшем, надеюсь, вы простите мне эту
поспешность, вызванную лишь восхищением вашей красотой...- Он вежливо развел
руки, унизанные самоцветными перстнями.- О вашей спутнице, лошадях и собаках не
беспокойтесь, все они здесь, в полной безопасности, можете убедиться.- Он плавно
повел рукой в сторону хрустального стола в глубине зала.
Анастасия решительно поднялась и быстрыми шагами пошла туда. Остановилась у
стола. Охнула, подняв ладонь к губам.
Среди массивных безвкусных безделушек, маслянисто лоснящегося золота и крупных
самоцветов стоял стеклянный колпак величиной с человеческую голову, а под ним...
Под ним на чем-то зеленом лежала крохотная, как куколка, Ольга,- навзничь, глаза
закрыты. Анастасия приблизила лицо к холодному стеклу, всматривалась до рези в
глазах. Грудь Ольги размеренно поднималась и опускалась, она спала. Тут же
лежали малюсенькие лошади и собаки-крохотулечки.
Вот тут Анастасии стало жутко по-настоящему, до дрожи в коленках и противного
вкуса во рту. Но необходимо было держаться, взять себя в кулак и биться до
последнего. Иначе... Чутье подсказывало, что иначе - ничего хорошего. Не о
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Мурич Виктор
Суворов Виктор
Витковский Евгений