Чтение 9–й страницы книги ~Звезда на волнах~

оказаться подданным некоронованной королевы без государства. И такая
коловерть тогда закружит... А ведь клюнул, клюнул!
Безусловно, одному Мазуру нечего было и пытаться продать самую
завлекательную для пиратов информацию. В таких делах добровольцам со
стороны не верят ни на грош. В худшем случае полоснули бы бритвой по горлу
- и в колодец, а в лучшем - невозмутимо выслушали бы и с ледяным
спокойствием пожали плечами: "Любезный господин, а почему вы обратились
именно к нам? Почему вы решили, что нас интересуют столь грязные дела?
Советуем убраться, пока не крикнули полицию..." Нет, великое дело все же -
перевербованный бандюга, все еще пользующийся доверием соратничков...
- Хотите что-то спросить? - вежливо поинтересовался Лао.
- Разумеется. Когда получу вторую половину.
- На вашем судне, конечно. Когда мы встретимся вновь. Я думаю, нетрудно
будет улучить момент и передать вам деньги, не вызвав никаких
подозрений... И знаете что, господин Хансен? - Глаза китайца были совсем
жесткими и холодными. - Я бы не исключал, что вам придется задержаться в
наших прекрасных краях...
- То есть?
- Я буду откровенным. Наша сделка и в самом деле взаимовыгодна и неплоха,
но она - разовая. А серьезный бизнесмен всегда стремится к регулярности
процесса. В том случае, конечно, когда процесс выгоден. Я успел кое-что
обдумать. Вы включены в некую систему. В цепочку, которая меня
заинтересовала. А посему, уж простите, я намерен еще какое-то время
использовать те возможности, какие, несомненно, принесет ваше дальнейшее
пребывание на борту "Нептуна". Понимаете?
- Понимаю, конечно. Но...
- Никаких "но", - ледяным тоном сказал Лао. - Это не тема для дискуссий, а
свершившийся факт. Я не бросаю слов на ветер и не грожу понапрасну. С этой
минуты можете считать, что получили постоянную работу в нашей...
корпорации, господин Хансен. Интересную, в чем-то, не будем скрывать,
опасную, но хорошо оплачиваемую. Подождет ваша Европа. Очень скучный
континент, право, бывал я там...
- Но позвольте! - в полном смятении воскликнул ошарашенный господин
Хансен. - Нужно подумать...
- Вы что-то не поняли? Я же сказал: речь идет о свершившемся факте. Вы
приняты на службу две минуты назад. И любая попытка отказаться от работы -
скажем, списаться на берег в каком-нибудь порту подальше - будет
рассматриваться, как измена. И караться соответственно. - На его застывшей
физиономии появилось подобие улыбки. - Быть может, вас принуждали
насильно, господин Хансен? Вас схватили на улице, завязали глаза и с
клинком у горла втолкнули в зловещий черный автомобиль? Нет, вы пришли
сами. Вы хотели денег. И вы их получите. Не смотрите на меня, как на
монстра. Это, в конце концов, бизнес. Что поделать, в нашей несовершенной
Вселенной не бывает легких денег...
Сейчас он был по-настоящему страшен - должно быть, именно так выглядел,
ведя своих орлов на абордаж.
- У меня что, нет выбора? - растерянно пробормотал бедолага Хансен, только
сейчас осознав, во что влип.
- Ни малейшего, - самую чуточку отмякнув лицом, усмехнулся Лао. - А чтобы
вы не питали иллюзий... Возьмите вот этот лист, ручку и напишите мне
письмецо с изложением всего, что только что рассказали. О характере груза,
о месте назначения... Эпитеты "дорогой" и "уважаемый" не обязательны.
Достаточно сухого "Господин Лао, имею честь сообщить..." Ну - ну, давайте,
пишите.
- Черт, - сказал Мазур. - Меня же после этого даже резать не обязательно...
- Вот именно, - задушевно подтвердил Лао. - Ну зачем же вас резать? Это
попахивает варварством... Достаточно будет передать эту бумагу в одну из
тех смешных государственных организаций, что всерьез озабочены торжеством
законности, - и, учитывая некоторые обстоятельства, наша старушка планета
станет для вас тесноватой... Есть, знаете ли, такая склочная и въедливая
организация - Интерпол...
- Наслышан... - огрызнулся Мазур, со вздохом беря протянутую ручку и
опускаясь на коленки у резного столика. - Угораздило, а...
- Повторяю, вас никто не неволил, милейший...
Старательно выводя слова, Мазур возопил мысленно: "Охти мне, горемышному!
Вербанули, ироды, душу грешную! Затянули вьюношу невинного злодейские
рожи!"
Самое трудное было - сохранять на лице горестное выражение оказавшегося в
капкане бедолаги, когда душа так и пела оттого, что все прошло как нельзя
более удачно. Возбуди он подозрения, никто не стал бы утруждать себя
возней с подобными "смертельными подписками" - попытались бы прирезать без
затей...
- Вот и прекрасно, - сказал Лао, старательно сложив бумагу вчетверо и
упрятав ее поглубже в карман. - Не переживайте так, господин Хансен.
Корпорация, где вам отныне предстоит служить, старательно придерживается
тех самых правил, о которых мы уже говорили: за честную работу мы платим
хорошо и вовремя, за предательство или несдержанный язык отправляем на тот
свет... - Он снизошел до того, что пару раз легонько похлопал
завербованного бедолагу по плечу - Сейчас я уйду, а вы, пожалуйста,
оставайтесь здесь какое-то время. Вам, кажется, понравилась очаровательная
Анита? Какие пустяки, за счет заведения... Всего наилучшего!
Он кивнул и вышел с гордо поднятой головой. Оставшись один, Мазур зачем-то
пересчитал сложенные пополам стодолларовые купюры. Все правильно, ровно
сорок. Оказывается, продавать несуществующие секреты иногда чертовски
выгодно...
Низенькая дверца бесшумно распахнулась. Внутрь скользнула Анита в своем
простеньком белом платьице, коротеньком и открытом, взмахнула длиннющими
ресницами, потупилась:
- Мне поручили о вас позаботиться, дорогой господин Хансен, сделать все,
чтобы вы не чувствовали себя одиноким и брошенным...
- Рад слышать, - сказал Мазур. - Но господин Ма...
- Он уже ушел, - прилежно доложила Анита. - С какими-то друзьями. Пойдемте
ко мне?
"Аморалка, - подумал Мазур. - Руссо туристо, облико морале. Оргвыводы и
строгачи... А почему, собственно?"
Он поднял глаза - ах, как красива и экзотична была иноземная кабацкая
шлюха, ничуть на таковую не походившая... А в конце-то концов, кто чего
заподозрит? Интересы дела - понятие растяжимое...
- С удовольствием, - сказал он. - Но сначала посидим немного в зале,
ладно? Я слишком долго болтался в море, хочется провести вечер в
цивилизованной обстановке...
- Как вам будет угодно, - с дразнящей улыбкой сказала Анита. - Можете ни в
чем себя не ограничивать, все будет отнесено за счет заведения... Должно
быть, вы - хороший друг господина Лао?
- Ну, вообще-то... - уклончиво ответил Мазур, благо английский, на коем
они изъяснялись, богат был подобными уклончивыми оборотами не менее
русского.
Их с Ma прежний столик так никто и не занял, хотя заведение было набито
под завязку. На эстраде уже выкаблучивались две полуголых китаянки, всеми
средствами пантомимы показывавшие, какие они лесбиянки и как друг дружку
жаждут. Из знакомых лиц остался один Лаврик. Надо понимать, силовая акция
признана несвоевременной и отменена...
- Закажи что-нибудь, ладно? - сказал Мазур. - Тут наш доктор, я с ним
перекинусь парой слов...
Он подошел к Лаврику, присел на свободный стул и тихонько спросил:
- Пасешь?
- Охраняю, - ответил Самарин. - Мало ли что...
- Можете сниматься с якоря, - сказал Мазур уверенно. - Дело сделано. Я
вернусь утречком...
Лаврик через его плечо бросил пытливый взгляд на Аниту:
- Понятно...
- Не могу я уйти, - сказал Мазур. - Они не поймут...
- Да ясно, ясно, - сговорчиво сказал Лаврик без тени ожидавшейся ухмылки.
- Доложу в лучшем виде, иди, работай дальше... Родина требует, чего уж
там...
Минут через двадцать они покинули зал. Анита, скользя впереди бесшумным
пленительным видением, уверенно вела его по лабиринту переходов с дощатыми
стенами и стенами из циновок, мимо неплотно занавешанных входов в
комнатки. Лабиринт кипел привычной и бурной жизнью: даже не зная ни слова
из долетавших фраз, можно было без труда догадаться, где приятно проводят
время с женщинами, где азартно режутся в уже знакомую Мазуру малайскую
рулетку, а где неспешно и солидно ведут переговоры - то ли продают что-то
безобидное и законом вполне одобряемое, то ли сговариваются перерезать
кому-то глотку, поди их разбери... Выбравшись из этого муравейника, они
поднялись на второй этаж. Там все было совершенно иначе, напоминало
коридор недорогой, но приличной гостиницы - ряд дверей по обе стороны,
тишина и порядок. Комната тоже оказалась самая обыкновенная, ни единой
мелочи, свидетельствовавшей, что они находятся в романтических Южных
морях. Этакая девичья светелка, приют благонамеренной пансионерки, даже
темное католическое распятие висит в изголовье. Вот только кровать была
определенно широковата для девичьей светелки...
- Я с Филиппин, - тихо пояснила Анита, перехватив его брошенный на
распятие взгляд, доставая из шкафчика бутылку и бокалы. - Мы долго были
под властью испанцев, у нас много католиков...
- Я знаю, - сказал Мазур, по причине отсутствия стульев примостившийся на
постели.
- Мне сразу раздеться?
- Успеется.
Она мимолетно улыбнулась:
- Вы, как я понимаю, из тех, кто удостаивает девушку культурным