тремя разноцветными мигалками, отчего двор стал немного похож на дискотеку.
именовалось заведение, где они в настоящий момент пребывали, бесповоротно
утратил тихую респектабельность. Бравые пожарные, принявшись заливать
искореженную "Газель" пушистой белой пеной, очень быстро, изучая место
происшествия, наткнулись в кузове на нечто их удивившее. Один вылетел из
загородки, как ошпаренный, кинулся наметом к вальяжному полицейскому
офицеру, крича что-то на "государственном" языке и потрясая предметом, как
две капли воды похожим на отсоединенный от ложа ствол винтовки с затвором
(каковым предмет, вообще-то, и являлся). Офицер, вмиг преисполнившись
деловитой подозрительности, расстегнул кобуру, махнул своим немногочисленным
орлам и с ходу взялся за выяснение. Джинн пытался ему что-то объяснить,
шепча на ухо, но тому вожжа под хвост попала. Вряд ли он так уж негативно
относился к идеям освободительной борьбы чеченского народа - скорее, был из
породы тех тупых службистов, что плевали с высокой горы на все политические
тонкости и сложную международную обстановку, выполняя предписания от сих и
до сих. С его точки зрения (спорить с которой, признаться, трудновато),
развороченные взрывом ящики с винтовками в кузове "Газели" являли вопиющее
нарушение законов.
завопил, тыча пальцем в сторону видневшейся из-под куртки Джинна кобуры:
разоружили, после чего два служивых, недвусмысленно угрожая кольтами,
загнали всю компанию в вестибюль особнячка. Тут как нельзя более кстати из
каминной выбралась завернутая в портьеру активистка Марта, растрепанная,
малость протрезвевшая и явно жаждавшая мести за все учиненные над ней
половые непотребства. Расставание с иллюзиями, надо думать, протекало
мучительно, сейчас это была сущая фурия, а то и валькирия. Офицеру она
наговорила нечто такое, отчего тот, топорща усы и рассыпая искры из глаз,
принялся орать что-то в портативную рацию с таким видом, словно рассчитывал
получить за проявленное рвение высший орден республики, надо полагать, с
мечами.
вестибюля. Растрепанная Марта, завернувшись в портьеру, периодически
порывалась выцарапать Джинну глаза, в чем ей лениво препятствовал один из
полицаев. Спецназовцы с постными рожами, чтобы не выделяться на общем фоне,
понуро стояли там, где поставили, но в глубине души испытывали сущее
наслаждение - каша была заварена на совесть. Насколько они просекали
ситуацию, вскоре должен был нагрянуть какой-нибудь ужасно независимый
журналист, который назавтра и разразится обличительной статьей о жутких
нравах надоедливых иностранцев, беззастенчиво использующих территорию
суверенной державы для своих грязных игрищ. Булавочный укол, конечно, но в
рамках психологической войны и такое не помешает, а если удастся еще
организовать запрос в парламенте (а ведь наверняка удастся), Джинну придется
пережить несколько неприятных минут: он не столько полевой командир, сколько
кадровый разведчик, огласка ему совершенно ни к чему...
свежий, ничем не напоминавший поднятого среди ночи с постели человека.
Подчеркнуто не обращая внимания на задержанных и не подавая виду, что с
кем-то из них знаком, он увел полицейского офицера в каминную, и там минут
десять, насколько удалось расслышать, продолжалась яростная дискуссия
совершенно непонятного содержания. Суть, впрочем, была ясна: полицай
поначалу орал, как резаный, а полковник непреклонно и сухо зудел что-то
свое. В полном соответствии с поговоркой о капле и камне, контрразведка в
конце концов одержала верх над полицией, как это частенько случается на всех
широтах, в столкновении с высокой политикой мусорам независимо от
национальной принадлежности приходится отступать с поджатым хвостом...
большими шагами направился к выходу, махнув своим орлам. Судя по его лицу,
мечты не то что о высшем ордене с мечами, а и о самой паршивенькой медальке
бесповоротно растаяли. О чем-то кратенько перешептавшись с Джинном,
полковник тоже ретировался. Последними в ворота выехали пожарные машины.
Бедная Марта оторопело хлопала глазами, плохо представляя, что ей теперь
делать. Презрительно покосившись на нее, Джинн вышел.
тот, присев на корточки, изучал днище грузовика. Без сомнения, он был
достаточно опытен, чтобы быстро определить, где произошел взрыв. Прекрасно,
пусть считает - как многие на его месте, - что бомба была присобачена к
днищу. Они с Сережей и Каюм вне всяких подозрений - их вещички еще в первый
день были обысканы, ничего напоминавшего взрывное устройство там не
имелось...
карманах и покачиваясь. - Точно тебе говорю, на наших каналах такого бардака
не водится.
Джинн, не оборачиваясь и не вставая с корточек.
дому, мысленно ухмыляясь во весь рот. Под ногами противно скрежетнуло битое
оконное стекло.
тропинке. Сидеть на ящиках было чертовски неудобно, их то и дело бросало
друг на друга, ящики колыхались и глухо сталкивались, ежеминутно грозя
прищемить пальцы. ТТ во внутреннем кармане Костиной куртки колотил по
ребрам. "А еще Европой себя воображают, - сердито подумал он. - Дороги
ничуть не лучше, чем в каком-нибудь Урюпинске".
почти не подпрыгивая на колдобинах. Скляр, пересев к заднему борту,
приподнял тент и закрепил.
сотник", нимало не настроенный на примирение.
Грузовичок остановился, у кабины послышался тихий разговор на местном,
заскрипели петли ворот. Проехав еще с десяток метров, "бычок" остановился
окончательно, мотор умолк.
ночного холодка. Какой-то приграничный хутор, без сомнения, - добротный
бревенчатый дом, сараи, колодец под четырехскатной крышей, летняя кухня с
навесом. Визгливо забрехала собака, которую хозяин заталкивал в конуру.
огонька. Кряжистый хозяин, бормоча под нос что-то непонятное, плюхнул на
стол бутыль без этикетки и стопку толстостенных стаканчиков, чем моментально
поднял всем озябшим настроение. Закуски, правда, так и не принес - то ли из
врожденной скупости, то ли согласно европейским обычаям.
водилателохранитель. - На донышко плеснул, куркуль...
проглотив ядреную самогонку. Технически совсем несложно было бы сгрести
Джинна за шиворот и рвануть на сопредельную сторону. Минута дела.
голову, отчего спецназ, со всеми его суперменскими примочками и богатейшим
жизненным опытом, так долго валандается со всевозможными атаманами, курбаши
и прочими полевыми командирами. Казалось бы, чего проще: выбросить в точку
группу и приволочь добычу в мешке.
отправляется на охоту сам по себе, в результате мгновенного озарения. Только
человеку, безнадежно далекому от секретных дел, может прийти в голову этакая
идиллическая картина: сидит себе кружочком дюжина волкодавов, вдруг один из
них в приливе энтузиазма восклицает: "Братцы, а не словить ли нам Джинна или
Шамиля Полторы Ноги?" И все приходит в движение, лязгают затворы, ревут
самолетные моторы, протираются фланелькой оптические прицелы, взлетают на
плечи рюкзаки, мы обрушились с неба, как ангелы, и опускались, как
одуванчики...
если приказа нет, никакой самодеятельности быть не может изначально. Такие
дела...
вариант инструкциями предусмотрен. Косящий под Че Гева-ру бородач без особых
церемоний будет приглашен в гости. А вдруг? Случаются же чудеса?
Храни вас Аллах...
чудеса и случаются, то не сегодня, не в эту ночь - Джинн остался во дворе,
помахал им вслед, полководец хренов... Зато в кабину уселся хозяин, здешний
Сусанин.
касается, понятно? Граница совсем близко...
болтовню услышат, а вот как насчет мотора? Он шумнее будет.
когда приедем, перегружайте побыстрее, как будто вам Героя Соцтруда за это
дадут или, скажем, полный карман баксов...
Белов Вольф
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Бажанов Олег
Белов Вольф
Маккэфри Энн