Чтение 9–й страницы книги ~Гран-при для убийцы~

— Город шпионов, — повторил выражение генерала Дронго, — зачем тогда такому террористу, как Ахмед Мурсал, лезть в этот город, рискуя нарваться на представителей спецслужб? Здесь что-то не так. Какая-то нестыковка.

— Во всяком случае, они его арестовать не смогли. Как я понял, вместо него был арестован совсем другой человек, которого скоро отпустят. Именно поэтому они срочно вышли на такого признанного эксперта, как вы, чтобы попытаться решить проблему. Хотя я уверен, что сейчас они задействовали всю свою агентуру, и не только в Баку.

— Чего они хотят, я примерно представляю, — улыбнулся Дронго, — но меня больше интересует, чего хотите вы. Неужели и в самом деле вы действуете из чисто альтруистических мотивов? Я должен вам поверить?

— Нет, — сразу сказал Светлицкий, — конечно, нет. Нам очень важно сотрудничество с МОССАД. Россия как правопреемница Советского Союза потеряла практически все свои позиции на Ближнем Востоке. Если раньше СССР наряду с США были главными арбитрами в ближневосточном урегулировании, к которым все прислушивались, то теперь мы играем даже не вторые роли. Отказавшись поддерживать палестинцев, мы потеряли бывших союзников, которые переориентировались на американцев. В этих условиях наша позиция на Ближнем Востоке, мягко говоря, не очень впечатляющая. Это первый мотив. Существует и второй. Как вы заметили, израильтяне, да и не только они, до сих пор считают, что такие радикальные группировки финансируются нашими спецслужбами. И если раньше мы действительно прибегали к услугам людей такого сорта, то теперь мы не имеем не только финансовых, но и моральных обязательств перед ними.

И наконец, третье обстоятельство, но отнюдь не самое маловажное. В рамках СНГ наши позиции наиболее слабы именно в Азербайджане. В Грузии мы имеем три военные базы, с Арменией подписано соглашение о совместной обороне, там расположены наши войска. Наши пограничники охраняют внешние границы Армении и Грузии по всей протяженности границ бывшего СССР. Но совсем другая ситуация в Азербайджане. Если не считать небольшой радиолокационной станции в Габале, находящейся в одном из сельских районов Азербайджана, мы не имеем в этой республике ни собственных военных баз, ни своего воинского контингента, ни пограничников, охраняющих внешние границы стран СНГ. И это в условиях, когда к концу года из Баку должна пойти первая нефть. Нужно еще объяснять, или вы уже поняли? Да, нам крайне важно знать, почему террорист такого масштаба, как Ахмед Мурсал, выбрал одним из пунктов своего маршрута Баку. И почему азербайджанские власти не смогли арестовать его в аэропорту. А может, не захотели? Тогда где он и как нам его искать? В этом вопросе мы действительно хотим сотрудничества с МОССАД.

В комнате наступило молчание. Потом Дронго взял свой стакан с остывшим чаем, попробовал, поставил обратно на стол и сказал:

— Серьезные причины. И вы считаете, что все эти задачи может решить один человек, а точнее, такой эксперт, как я?

— Нет, — честно признался Светлицкий и широко улыбнулся, — мы так совсем не считаем. Именно поэтому в Баку вы поедете не один. С вами полетят сотрудники группы особого назначения под командованием полковника Мовсаева. В случае, если вам будет сопутствовать успех, сотрудники группы помогут нейтрализовать террориста и вывезти его на территорию России. Прежде чем отдавать его МОССАД, мы хотели бы задать ему несколько неприятных вопросов. И очень рассчитываем получить вразумительные ответы, от которых, возможно, будет зависеть не только наша ближневосточная политика, но и политика в странах СНГ в будущем.

— А если я откажусь?

— Откажетесь, — задумчиво повторил Светлицкий. — Я все время думаю, глядя на вас, что вы посвящены в секреты слишком многих людей и организаций. И вы думаете, что, отказавшись, сможете спокойно спать у себя дома?

— Это угроза?

— Вы же знаете, что нет. Это реальность нашего времени. Вы неплохой аналитик, Дронго, и должны понимать, что возможности отказа исключены. Они существовали до нашего разговора. Теперь их уже нет.

— Но вы понимаете, что для успешной работы в Баку мне нужно будет выйти на спецслужбы Азербайджана и попытаться понять, что именно там произошло.

— Это ваше право, — согласился Светлицкий, — нас интересует результат.

В МОССАД должны видеть нашу готовность к сотрудничеству. А как вы добьетесь успеха, это никого не волнует. Кроме того, насколько я понял, они готовы вам заплатить как частному эксперту. Надеюсь, что и это будет немаловажным фактором для вашей успешной деятельности в Баку.

— Да, — кивнул Дронго, — похоже, это единственное, что меня должно волновать.

Севилья. 25 марта 1997 года

Они удалялись от собора, уклоняясь от шумных и организованных групп туристов, спешивших осмотреть местную достопримечательность.

— Ты хочешь сказать, что есть работа на Лазурном берегу? — с понятным недоверием уточнил Уэйвелл.

— Есть, — усмехнулся Эррера. — Когда мне предложили найти подходящего человека, я сразу подумал о тебе.

— Я сейчас немного не в форме, но надеюсь, что довольно скоро приду в себя, — пробормотал Уэйвелл. — Выкладывай, какие у тебя новости.

— На этот раз тебе придется проводить время на курорте, — повторил Эррера, — в Сен-Тропе.

— Ты сказал об этом уже несколько раз, — заметил Уэйвелл, — может, объяснишь наконец, что ты имеешь в виду, говоря о Лазурном береге?

— Южное побережье Франции, — пояснил Эррера, — тебе придется отправиться туда через неделю.

— Так, — рассудительно произнес Уэйвелл, — это я понял. Но зачем именно туда и что мне там нужно будет делать?

— Так ты согласен или нет?

— Ты еще не сказал, что я должен делать.

— Ничего. Ты должен снять виллу в Сен-Тропе, заплатив за три месяца вперед, и жить на вилле. Больше от тебя ничего не требуется.

Уэйвелл остановился. Взглянул искоса на своего знакомого, нахмурился.

— Надеюсь, ты не прилетел сюда, чтобы так глупо пошутить? — угрюмо спросил он. — Я тебя серьезно спрашиваю, что я должен делать и почему мне нужно поехать на Лазурный берег?

— Неужели ты думаешь, что я тебя обманываю? — залился смехом Эррера. — Ничего подобного. Если ты согласишься, уже завтра на твое имя будут переведены деньги для твоей будущей виллы в Сен-Тропе. Тебе останется только выехать во Францию. У тебя ведь все документы в порядке? Ты у нас еще и герой французского Иностранного легиона.

— При чем тут документы, — окончательно разозлился Уэйвелл, — ты можешь наконец объяснить, что именно я там буду делать? Хватит валять дурака!

— Я тебе уже объяснял, — повысил голос и Эррера. — Тебе нужно выехать туда, снять виллу и ждать, когда приедут другие люди. А потом просто покинуть виллу.

— И все?

— И все.

— Пошел к черту! — крикнул Уэйвелл, поворачиваясь спиной и явно собираясь уйти. Эррера схватил его за руку.

— Что с тобой происходит? — тревожно спросил он.

— Отстань! — вырвался Уэйвелл. — Я не мальчик, чтобы со мной разыгрывать такие комедии. Что значит — снять виллу и ждать? А кто потом заплатит за нее? И как я потом уеду? Куда уеду, зачем? Или ты хочешь, чтобы я поработал на этой вилле обычным охранником? В таком случае ты обратился не по адресу.

— Подожди! — крикнул Эррера.

На них стали оборачиваться туристы. Эррера схватил за руку собеседника во второй раз и потащил в какой-то переулок.

— За эту операцию тебе обещали заплатить пятьдесят тысяч долларов. Я тоже внакладе не останусь, они готовы платить и мне. Если ты согласишься, мы встретимся с тобой через неделю в Сен-Тропе и я передам тебе деньги для виллы.

Платить будешь наличными. Насчет охранника глупая идея, на вилле будет семья консьержа. Тебе нужно только снять виллу, и больше ничего.

— И за это мне платят пятьдесят тысяч долларов? — все еще не мог поверить Уэйвелл.

— У меня с собой задаток в десять тысяч, — похлопал по своему карману Эррера.

Уэйвелл по-прежнему ничего не понимал. Но деньги были реальностью, которую он воспринимал.

— Согласен, — быстро сказал Уэйвелл, протягивая руку, — давай деньги. — Пачка долларов перекочевала из внутреннего кармана пиджака Армана Эрреры во внутренний карман кожаной куртки Майкла Уэйвелла.

— Что я должен конкретно сделать? — хмуро спросил Уэйвелл.

— Снять виллу, которую для тебя ухе заказали, и жить там, по возможности меньше отлучаясь. Вот и все.

— Сколько стоит вилла?

— Примерно четыре тысячи долларов.

— Потрясающая цена. В месяц?

— В неделю, — усмехнулся Эррера. Уэйвелл остановился. Он уже хотел резко высказаться и даже открыл рот, но вспомнил о деньгах, лежавших в его кармане. Машинально дотронулся до куртки. Пачка была на месте, приятно выделялась, ударяясь о грудь. Он потрогал деньги еще раз и тихо спросил:

— Зачем им такие сложности? За такую цену можно снять не одну виллу.

— Делай, что тебе говорят, — посоветовал Эррера, — и не задавай больше вопросов, а то тебе отрежут язык вместе с головой.

— Четыре тысячи долларов в неделю, — пробормотал Уэйвелл, — за такие деньги… Хорошо, я сниму виллу. И что мне делать дальше?

— Ничего. Просто жить. Можешь даже зарезервировать для себя автомобиль и раскатывать в нем. Но с условием, что каждую ночь будешь проводить только на вилле. А через некоторое время приедут гости от меня и ты, оставив им ключи, уедешь в Париж, где я вручу тебе остальную часть денег. По-моему, работа неплохая. Как раз для такого ослабленного болезнью организма, как твой.

Согласись, что лучшей работы ты пока с такой физиономией не найдешь. Тебе повезло, Уэйвелл, а ты пытаешься разрушить собственное счастье своими руками.

— Пятьдесят тысяч долларов только за эту виллу, — облизнул губы Уэйвелл. Подлец Эррера был прав. Ему нужно либо отдохнуть где-нибудь месяца три-четыре, набирая силы и прежний вес, либо согласиться на это необычное предложение Армана Эрреры, которое выглядело почти фантастическим.

— Я согласен, — хриплым голосом сообщил Уэйвелл, — когда нужно выезжать? Объясни все по порядку…

Москва. 25 марта 1997 года

Вернувшись домой, он позвонил в «Савой» Павлу и договорился встретиться с ним в ресторане отеля сегодня вечером. Он понимал, что и гости из Тель-Авива захотят высказать свою точку зрения на сложившуюся ситуацию, а если возможно, и предложить помощь своих сотрудников в расследовании этого загадочного дела.

К отелю трудно было подъехать, и Дронго, отпустив машину еще до Кузнецкого моста, пожелал пройтись пешком. Он еще раньше заметил ведущееся за ним наблюдение и, усмехнувшись, решил не тревожить своих наблюдателей излишним рвением. Он дошел до отеля, вошел в здание. В холле сидел Павел. Увидев Дронго, он встал, направился к нему навстречу, — Ты приехал вовремя, — одобрительно сказал он, — на улице нас ждет машина. Мы приглашены на прием.

— Какой прием? — не понял Дронго.

— В наше посольство, — усмехнулся Павел, — поедем, а то нас там заждались.

Когда они вышли и сели в машину с дипломатическим номером, Дронго, улыбнувшись, спросил своего старого друга:

— Надеюсь, ваш прием в посольстве был придуман не ради меня?

— Ради тебя, — очень серьезно кивнул Павел.

— Ты знаешь, — заметил Дронго, — мне кажется, что в вопросах безопасности у вас у всех есть некоторые признаки паранойи. Тебе не кажется, что мы могли бы спокойно побеседовать и в другом месте?

— Если бы ты жил в Израиле, ты бы не относился так скептически к этим вопросам, — так же серьезно продолжал Павел, — мы просто обязаны делать все, чтобы выжить и обеспечить нашу безопасность.

Дронго промолчал. Он молчал всю дорогу, пока машина не въехала во двор израильского посольства. Охранники очень долго и тщательно проверяли документы обоих. И лишь после этого пропустили в здание, где немолодая женщина, проводив их до дверей, молча удалилась. В комнате, куда они вошли, сидел только один человек. Это был генерал Райский.

— Вы всегда находите выход из положения, — восхитился Дронго. — Я все время гадал, где именно вы будете со мной встречаться на этот раз и как мы сможем обеспечить секретность наших разговоров? Браво, генерал. Выдумка с приемом в посольстве — это блестящий ход.

— Садитесь, — Райский показал на стоявшее перед ним кресло. Он не воспринимал подобную лесть в свой адрес.

Дронго сел напротив генерала. Павел Гурвич разместился рядом.

— Я думаю, вы понимаете, что только чрезвычайные обстоятельства могли заставить нас при лететь в Москву, — начал генерал, — и тем более обратиться к вашей помощи.