Чтение 9–й страницы книги ~И возьми мою боль~

доказательств у нас так и не появилось. А мои собственные показания на
суде не засчитали бы. Но с тех пор мы очень внимательно следим за
деятельностью Михаила Анатольевича.

- У нас тоже накопилось на него довольно много материала, - добавил
руководитель группы подполковник Сабельников. - Думаю, он свою "вышку"
уже два или три раза заслужил.

- Верно, - мрачно подтвердил Цапов, попросив показать следующие
фотографии. На экране появилось изображение бородатого человека.

- Зардани! - сразу воскликнули несколько сотрудников СБК.

- В прошлом году именно Али Абдулла Зардани приезжал на переговоры с
Михаилом Анатольевичем по поводу переправки груза, - кивнул Цапов, -
груз, как вам хорошо известно, до места назначения не дошел. Теперь,
очевидно, выставлены большие претензии, по которым Михаил Анатольевич и
его компаньоны должны возместить ущерб.

Он сделал знак рукой, и Двоеглазов показал следующую фотографию.

- Это Исмаил Махмудбеков, - пояснил Цапов, - один из Руководителей
очень крупного клана кавказской мафии в странах СНГ. По нашим сведениям,
он был доверенным лицом Зардани в Москве на переговорах с Жеребякиным. И
мы считаем, что убийством Афанасия Степановича Зардани предупреждал
всех, кто не хотел платить. Так сказать, строгое напоминаний о том, что
счетчик включен.

На следующей фотографии виднелся дымящийся дом. - Это дача
Махмудбекова в Москве, - пояснил Цапов. -Вчера вечером на нее напали.
Характер нападения с применением гранатометов и автоматов очень схож с
тем нападением на дачу Горелого, которое произошло в прошлом году. Пока
еще на даче работают наши эксперты. Там очень много работы, но уже
сейчас ясно, что почерк нападения тот же. Орудовала одна и же группа. В
прошлом году не было сомнений, что Горелого решили наказать хозяева
Афанасия Степановича за его предательство. Судя по всему, эти же люди
организовали и нападение на дачу Махмудбекова. Похоже, тот слишком
сильно давил на них во время переговоров и они посчитали, что нужно дать
знать Зардани об их несогласии с подобной постановкой вопроса. Если
убийство Афанасия Степановича было предупреждением должникам, то
нападение на дачу Махмудбекова - это уж предупреждение кредиторам.
Видимо, Михаил Анатольевич и те кто стоит за его спиной, решили
окончательно пойти на разрыв и начать войну против настойчивых
кредиторов. Очевидно, они посчитали, что так будет дешевле.

Двоеглазов показал еще две фотографии убитых людей и сгоревших
зданий.

- Характер нападения, применение огневых средств, дерзость нападения
- все сходится, - продолжал Цапов. - Думаю уже сегодня мы можем считать,
что между ними началась открытая война.

***

Он замолчал. Двоеглазов включил свет, и все молча посмотрели друг на
друга.

- Вопросы есть? - спросил Максимов.

- Есть, - поднялся подполковник Матюшевский. Он был заместителем
Сабельникова. - А сам хозяин дачи остался жив или погиб? Вы ничего не
сказали про него.

- Хороший вопрос, - кивнул Цапов, - как это ни удивительно и как это
ни покажется странным, но хозяин дачи остался жив. Сейчас он в
реанимации, и врачи считают, что у него есть шансы выкарабкаться. У него
несколько ранений, в том числе одно серьезное, в живот, но врачи
полагают, что он будет жить. Нападавшие скорее всего просто приняли его
за убитого и не стали добивать, тем более что его охранники оказали
дикое сопротивление и нападавшие, видимо, тоже понесли немалые потери.
Но вы правы. Целью нападения на дачу было, совершенно очевидно, убийство
Исмаила Махмудбекова.

- Значит, они попытаются повторить нападение, с явным грузинским
акцентом сказал второй заместитель Сабельникова, майор Георгий
Чумбуридзе.

- Мы убеждены, что попытаются, - согласился Цапов, - поэтому в
больнице установлен усиленный пост. Сразу трое наших сотрудников всегда
находятся рядом с палатой, где лежит Махмудбеков. Кроме того, рядом
находится и кто-то из его людей. Правда, на всякий случай мы проверяем
всех его людей, прежде чем пускаем их к хозяину. Случаи предательства у
них обычное дело, и кто-то из людей Махмудбекова может сделать то чего
не удалось нападавшим. Когда речь идет о такой сумме денег, не пожалеют
ничего, чтобы добиться своего.

- Значит, сейчас нужно ждать новых ходов с каждой стороны, -
задумчиво подвел итог Максимов.

- Верно. Но есть еще одно небольшое осложнение. Махмудбеков -
чеченец, и естественно, что представитель Чечни в Москве уже потребовал
разбирательства дела, обвинив нас в геноциде чеченцев, проживающих на
территории России. Они считают, что подобное нападение могло быть
организовано, только спецслужбами. У Махмудбекова на даче находился с
десяток охранников, и их всех, кроме одного, перебили. Естественно, что
чеченцы нам не верят, а их представитель заявил, что в столице началась
охота на чеченцев.

Мы не имеем права рассказывать обо всех подробностях этой операции,
но каким-то образом должны реагировать. Нашему министру сегодня утром
позвонил премьер-министр и потребовал, чтобы тот в течение трех дней
представил отчет о случившемся на даче Махмудбекова. Вы же понимаете,
что мы не можем рассказать всей правды. Но чеченцы будут настаивать, и
нам придется что-то придумывать.

Тем более что у нас возникла еще одна очень большая проблема...

- Какая? - спросил Максимов. - Врачи, наблюдающие раненого
Махмудбекова, говорят, что он все время называл чье-то имя, звал
какую-то Ираду. Мы проверили, кто бы это могла быть. Оказывается, в
Москву он прилетел со своей дочерью. Мы нашли ее паспорт на даче среди
документов хозяина дома. Но она бесследно исчезла во время нападения. Мы
не смогли нигде найти ее трупа.

Нигде. А оставшийся в живых один из охранников Махмудбекова, уже
арестованный за ношение незарегистрированного оружия, и старик садовник,
который спрятался во время нападения в сауне, утверждают, что девушка
сбежала.

- Может, ее захватили в качестве заложницы? - заметил Сабельников.

- Это еще хуже, - помрачнел Цапов, - дело в том, что ее мать, умершая
десять лет назад, бывшая супруга Исмаила Махмудбекова, приходилась
родной сестрой первому вице-премьеру чеченского правительства. То есть
он ее родной дядя. Если с девушкой что-нибудь случится... - он покачал
головой. - Нам будет очень трудно объяснить, какое отношение к
наркомафии имеет семнадцатилетняя девочка. Ее дядя - один из самых
уважаемых людей в Чечне. Он достойно сражался во время войны и никогда
не имел никакого отношения к делам своего родственника. Более того, они
даже не разговаривали много лет. Но на Кавказе свои законы. Я сам вырос
на Кавказе и знаю, как именно будет реагировать первый вице-премьер,
если с его племянницей что-нибудь случится и Москве. Если, не дай бог,
ее убьют или изнасилуют, это будет такой скандал, что мне об этом и
подумать страшно. Сегодня утром меня вызвал министр. Мы обязаны найти
эту девушку во что бы то ни стало. И найти живой. Поэтому мне было
приказано войти в контакт с вашими представителями для координации наших
действий. Вы представляете теперь, какие у нас возникли проблемы?

Глава 5

Исмаил Махмудбеков лежал в палате реанимации. Он с трудом приходил в
себя. Сказывалась большая потеря крови, ночная транспортировка в
больницу, тяжелая операция. Одна мысль продолжала сверлить его мозг, и
он упрямо старался открыт глаза, пытаясь что-то произнести. Часы
показывали уже полови ну шестого дня, когда он открыл глаза.

- Ирада, - негромко сказал он, наконец сумев выговорит это слово, -
Ирада. Где моя девочка?

Сидевший рядом с его кроватью сотрудник милиции позвав врача.

- Он кого-то зовет, - показал офицер на раненого.

- Что вы хотите? - наклонился над Исмаилом врач.

- Ирада, - упрямо повторил Махмудбеков, - где моя дочь.

- Он бредит, - уверенно сказал врач, - странно, что он вообще
очнулся.

У нас после общего наркоза обычно спят целые сутки, да и вообще
два-три дня в себя не могут прийти. А он зовет какую-то девочку.
Непонятно.

- Может, ему что-нибудь нужно? - спросил офицер.

- Не обращайте внимания, - махнул рукой врач, - это он бредит.
Сознание к нему еще не могло вернуться полностью. Мы уже сообщали вашей
утренней смене, что он и вчера ночью перед операцией звал какую-то
Ираду. Может, это его любимая женщина или действительно дочь. И ему
кажется, что она стоит рядом с ним. Не обращайте внимания, - снова
посоветовал врач, выходя из палаты.

Офицер сел на стул, взял журнал "Огонек" и принялся листать его.

Раненый умолк, закрыв глаза, очевидно, заснул. Еще через полчаса он
снова проснулся. И снова кого-то позвал. Офицер уже не поднимал головы,
читая журнал.

В этот момент в палату вошли еще несколько человек в белых халатах.
Узнав в одном из них старшего группы, офицер вскочил.

- Все в порядке, - быстро доложил он, - раненый спит.

- Он ничего не говорил? - спросил один из вошедших, незнакомый
офицеру.