годам умен и мог дать толковый совет. С другой стороны, нельзя было
рассказывать о том, что случилось на заседании у Президента.
По-моему, вы мне хотите что-то рассказать.
так, наверно, будет лучше. Он испытвал потребность поделиться с кем-нибудь
ошеломляющей новостью. А с кем можно сделать это лучше, чем с Сашей.
кабинете.
иностранных дел будет обсуждать и этот вопрос со своими европейскими
коллегами. Впрочем, об этом писали во всех газетах.
постарался уклончиво объяснить тесть.
за оружие.
переживал.
утверждать нужно будет в Думе. Такой скандал поднимется. И потом, ты сам
знаешь, как американцы относятся к возможности хищения разного рода
радиоактивных материалов. Мы только сейчас убедили сенат и конгресс США в
том, что не собираемся поставлять в Иран компоненты для атомной
электростанции. Представляешь, какой там будет скандал, если они узнают, что
мы скрывали еще кое-что? Я ведь сам ездил в Вашингтон на переговоры,
договаривался от имени страны... - Тесть вздохнул. - Вот поэтому говорят,
что мораль и политика...
радиоактивные материалы? Это, наверно, отходы?
готовые компоненты для оружия.
без ракеты-носителя.
можно, - повторил он с отчаянием.
ядерную бомбу?
выставлять меня лжецом и мошенником. Президент мог не знать о существовании
некоторых видов оружия, но я обязан был думать, прежде чем давать слово. -
Он с отчаянием махнул рукой. - В политике нельзя быть искренним человеком, -
убежденно сказал он в заключение.
обойдется.
преподавать. Думаю, меня еще возьмут преподавателем. Придется в любом случае
всю вину брать на себя. Я же не имею права подставлять Президента.
- Сам знаешь, я тебе как родному, как сыну.
так волноваться.
не приходил. Он решительно поднялся, прошел на кухню и принял реланиум,
надеясь успокоиться и уснуть.
подошел к телефону. Подняв трубку, он почему-то воровато оглянулся и уже
затем более уверенно набрал номер телефона.
повесят трубку или назовут себя раньше, чем он успеет сказать нужные слова.
- Вы будете завтра в клубе? Давайте встретимся. Я хочу предложить одну тему
для вашей газеты.
выпьем кофе. Завтра в двенадцать часов.
понять, что разговор окончен.
Поселок Чогунаш. 6 августа
ЯЗОРДах уже стала темой обсуждения не только всех работающих в Центре, но и
тех, кто жил в академическом городке. Новостью было и полное молчание всех
телефонов. Теперь для самых срочных звонков приходилось идти к коменданту
городка, а там разговаривать в присутствии сразу нескольких сотрудников ФСБ,
памятуя о том, что нельзя упоминать о случившейся пропаже.
на несколько лет. Он по-прежнему не верил в случившееся, все еще не хотел
верить, хотя было очевидно, что два контейнера в хранилище пусты. Если
учесть, что пленку с входящими и выходящими из хранилища сотрудниками
просматривали сотни раз, фиксируя, кто входил и кто выходил, если учесть,
что ничего не говорило о возможном похищении двух контейнеров. Если учесть,
что были арестованы начальник охраны Центра полковник Сырцов и его
заместитель подполковник Волнов, а директор, как порядочный человек, считал,
что основная часть вины лежит именно на нем, то можно представить себе его
состояние.
директора ФСБ генерал Земсков. Это и прилетевший с ним представитель военной
контрразведки генерал Ерошенко. Машков, уже два дня непосредственно
проводивший расследование. Приехавшие утром Левитин и Ильин уже работали с
сотрудниками Центра.
который и раскопал всю эту историю с убийством двух ученых. Ему было не
больше пятидесяти пяти, но он выглядел гораздо старше. Добровольский знал,
что Миткин давно и серьезно болеет, но по принципиальным соображениям не
выходит на пенсию, предпочитая работать, пока позволяет здоровье. Рядом с
ним сидел заместитель директора по научной работе Кудрявцев, имевший, как и
его руководитель, беспрепятственный доступ в хранилище. Бесстрастная камера
даже запечатлела, как он трижды входил за последний месяц в хранилище. И
наконец, в кабинете были два человека, которым Добровольский искренне
радовался. Это были академики Финкель и Архипов, члены комиссии, прибывшие
для расследования ситуации на месте.
комиссии, и все было правильно. Правда, он с некоторой завистью смотрел на
Ерошенко и на приехавших с ним академиков. Все его попытки подставить
кого-нибудь из них в качестве председателя комиссии, провалились. Возглавить
комиссию должен был представитель ФСБ. Это было указание самого Президента,
и Земскову пришлось согласиться, понимая, что отвертеться невозможно.
военных или на ученых, которые забрали два заряда в лабораторию для
проведения испытаний. Такой вывод устроил бы всех, но в таком случае
следовало предъявить заряды, а их нигде не было. За прошедшие два дня Машков
мобилизовал всех сотрудников и проверил каждую комнату, каждую лабораторию,
каждый закоулок. Вывод оказался неутешительным - зарядов нигде не нашли.
Просто невероятно, но их нигде не было. И поэтому все сидели угрюмые,
мрачные, за исключением ученых: те были поражены не столько исчезновением
зарядов, сколько самой возможностью похищения ЯЗОРДов из столь хорошо
охраняемого Центра.
- подвел итог неутешительному совещанию Земсков, понимая, что озвучивает
собственный приговор.
следов исчезнувших зарядов, а это может означать самое худшее...
что за последний месяц никто и ничего оттуда не выносил. Как они могли
исчезнуть, я просто не понимаю.
Земскову. - У меня подозрение, что запись подделана. Пока не знаю, каким
образом, но подделана.
перепроверяться, перед тем как они примут окончательное решение, Значит,
нужно опросить всех, постаравшись переложить хотя бы часть ответственности и
на них.
вас. Расскажите, на чем были основаны ваши подозрения по поводу убийства
двух молодых ученых.
называйте меня госпо дином. Мне больше нравится старое обращение "товарищ".
Но это к слову. Дело в том, что следователь, выезжавший на место
происшествия совместно с работниками ФСБ, провел расследование по всей
форме. Были опрошены свидетели, составлены протоколы, удалось даже провести
патологоанатомическое обследование трупов, у нас ведь очень неплохая
Трубников Александр
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Скальци Джон
Суворов Виктор
Лукин Евгений