безо всякого стеснения. Я теперь понимаю, отчего ты сторонился меня в
последнее время: ты подумал, что я заодно с этими убийцами. А я просто не в
силах отдать их под трибунал.
стало горячо. "Не суетись, старик, - говорил он себе. - Ты же понимаешь, что
отсюда надо убираться. А потому надо думать, кто сможет серьезно отнестись к
твоему предложению. Разве ты предполагал, что торговать государственными
секретами так же просто, как пирожками? Налетай, торопись..."
Боцмана:
час.
"братками"... Последовал быстрый вопрос:
Но офис мне подпортили. "Хлопушек" накидали.
собирают, соседей опрашивают. Захвати с собой и Артиста, если по дороге.
сам-то как?
встревоженная Ольга, жена:
терялся под взглядом ее глаз - и когда, еще в погонах, убывал в Чечню, и
потом, когда, выкинутый из армии, пропадал вдруг на неделю, а то и на целый
месяц. Но ведь возвращался же, всегда возвращался... Пока.
съездить и задействовать мои связи.
что предстоящее дело будет не таким простым, как ему показалось с ходу.
Предчувствиям Ольги можно было верить едва ли не больше, чем аналитическим
сводкам родного управления.
слушая уверений в том, что все это пустяки, которые выеденного яйца от наших
хохлаток не стоят.
московское шоссе, бывший капитан спецназа, а ныне частный предприниматель
Пастухов выбросил из головы заботы о лесопилке и столярном цехе, немецких
многофункциональных станках "вайсмахер" и заказах "новых русских", что
кормили сейчас все его родное село Затопино. Будто четыре капитанских
звездочки проступали на его плечах - он снова ехал, чтобы собрать своих
людей в полноценную боевую единицу. А их - вместе с ним самим - оставалось
совсем немного. Пятеро. И еще две свечи, которые он всякий раз ставит в
маленькой церквушке за упокой душ двух погибших товарищей. И никому нельзя
позволить изменить этот счет...
бритоголовыми "братками", когда те изъявляли желание взять предприятие
Пастухова "под крышу". Прихватив Боцмана, Муху, Артиста и Дока, Сергей
приезжал на "забитые стрелки" и убеждал мелких зарайских авторитетов, что
ему не нужна их опека и "защита". Авторитеты, залечив в больнице переломы и
ушибы, соглашались, что погорячились, и признавали в конце концов
суверенность территории, на которой действовало предприятие Пастухова. Все
это было не слишком серьезной, но докучливой возней.
пробрал бы запоздалый страх, потому что группа Пастуха не раз выполняла
задания, какие и голливудским сценаристам не снились. Но знать мелкой
уголовной сошке конечно же ничего не полагалось, с них хватало и того
простого знания, что эти бывшие офицеры - слишком хлопотная и опасная
добыча, которую лучше оставить в покое. На их век хватит беззащитных "лохов"
и "бобров", готовых платить при первом же окрике.
серьезнее. "Набат", видимо, затронул интересы одной из тех крупных
московских группировок, которые представляли собой хорошо организованные и,
по их же терминологии, "отмороженные" структуры. Опасность была в
многочисленности такой братвы, хорошей экипировке и традициях "кровной
мести", на которой держался их авторитет...
стараясь отвечать своей кличке, репетировал что-то с очередной молодежной
студией, Пастух довольно быстро добрался до офиса "Набата". Во дворе дома на
Шаболовке пацанва крутилась вокруг великолепного, как китайский дракон,
мотоцикла Мухи. Артист погрозил им пальцем:
одних мальчишек, а другие тут же поторопились сообщить: - У них взрыв был.
Во-он, окна все выбиты.
вошли в подъезд, а потом - сквозь вынесенные воздушной волной двери - и в
двухкомнатную квартиру, которая служила Боцману и Мухе офисом. Штаб "Набата"
представлял собой плачевное зрелище: груды мусора и клочков бумаги, осколков
стекла, посеченные стены, расщепленные взрывом косяки.
развела руками. - Извиняйте за беспорядок. Митя с Мухой на кухне, хоть туда
гранату не кинули.
провинциального городка, которую судьба некогда свела с боевым офицером
Дмитрием Хохловым. Пастухов улыбнулся ей и в который раз удивился ее умению
спокойно держаться в любой ситуации. Так же хлопотливо, но без нервов она
провожала Боцмана в Чечню, потом отправляла в несколько таинственных
"командировок" с друзьями мужа, так же буднично она выметала теперь осколки
боевых гранат из офиса охранного агентства "Набат". Столь непоколебима была
ее вера в надежность и силу мужа. "Нет, - думал Пастухов, заглядывая в
разгромленные комнаты, - не только. Это ее собственная жизненная стойкость,
умение не думать о беде, пока она не придет, умение думать о жизни, пока
продолжается жизнь. Повезло Боцману: счастливый у бабы характер..."
выбитых окон задувал летний ветер, пуча уцелевшие занавески.
оказались из какой-то крутой группировки. Машина их дружков пасла нас от
самого шоссе...
по спине. - Посмотрите на мой "космический корабль"! - Он выглянул за штору,
чтобы кинуть взгляд на свой бесценный "харлей".
они такие скорые. Ночью накидали "хлопушек" - по одной в каждую комнату.
Пропал евроремонт, одним словом. - Боцман сокрушенно покачал головой.
обсуждать потери, пока он был на ногах, пока "бил копытом" во дворе его
мотоцикл и не кончились патроны в обойме.
состояние. - Что за группировка?
намечается.
отделил от нее немного, остальное протянул жене. - Плата вперед. Ты давай-ка
собери сына, и прямо сейчас поезжайте к маме в Калугу, посидите там.
найти Дока, вся компания снялась с места.
Считал главным образом Муха, и получалось по его бухгалтерии, что для
полного счастья ему, как герою Ильфа и Петрова, не хватает пятидесяти тысяч.
После небольшой паузы уточнялось, что не хватает пятидесяти тысяч не ему -
им всем: не следовало забывать о восстановлении офиса.
накличешь.
командира. Пастух вел машину все так же молча. Минутная пауза ясно
Максимов Альберт
Орлов Алекс
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Ибсен Генрик