Чтение 9–й страницы книги ~Точка возврата~

под бессознанку.

-- Правое плечо вперед, шаго-ом... марш!!!

Битый взвод скрылся в переулке. Борода размахнулся саблей, плашмя
шарахнул ею о бордюр рядом с головой лейтенанта и сам еле увернулся от
винтом взлетевшего обломка. Эфес он швырнул возле лейтенантовых ног со
словами:

-- Оружие заслужить надо, вояка х...ев.

После чего мы ушли.

* * *

Нигде и никогда я не видел такого наполнения техники живой силой, как
во львовских трамваях. Втиснуться в здешний транспорт было задачей,
достойной спецназа. Но от окровавленных Бороды и пришедшего нам на помощь
толстячка народ шарахался, освобождая место. Толстячок, налетевший из-за
угла, оказался тем самым Гришей-надежным-человеком, которого мы и ждали на
Армянке. Трамвай прокряхтел пять коротеньких остановок, завонял паленой
резиной и перекрыл движение по всему маршруту номер два. Пришлось топать
пешком.

-- Вы извините, ребята, -- начал Борода, -- что я воспользовался
плодами вашей победы.

-- Да нет, ничего, -- поощрил его Артист.

-- Их мало бить, их надо строить. -- Борода был не просто возбужден, он
был перевозбужден. -- Трусливые твари! Максимум маскарада, максимум гонора,
минимум мозгов и смелости.

-- Задел ты их основательно, -- вспомнил Боцман. -- Что это за
школьники, которые их от...дили в восемнадцатом году?

-- Это когда Петлюра взял Киев, предки этих клоунов пошли брать Львов.
Только здесь никаких войск не было, всех взрослых мужиков забрали в
австрийскую армию, а она из города ушла. Здесь тогда только поляки жили, в
смысле в городе, польский был город. Так вот, собрались школьники и студенты
училищ не старше восемнадцати лет, так называемые львувськи дзети, взяли
оружие из городских арсеналов, и отколбасили всю эту свору. Так что с
боевыми качествами сечевых стрельцов все ясно было вон еще когда...

Борода все же гордился победой, в которую внес и свою малую лепту.

-- А вот скажи, -- не без ехидства поинтересовался Артист, -- если бы
нас не было, ты бы тоже упомянул про этих львувських дзетей?

-- Он уже упомянул, -- вступился Гриша за своего патрона. -- Было дело.

-- Да-а? -- протянули мы вчетвером. -- И что?

-- Провалялся две недели, -- похвастался Борода. -- Ребра мне
покрошили.

-- А если бы мы, ну... не служили когда-то в десантуре, -- настырничал
и подвирал для конспирации Артист.

-- Если бы вы отошли в сторонку -- я бы не расстроился, -- обиделся
Борода.

-- Ты знал, что сегодня на Армянку придут стрельцы? -- допрашивал
Артист.

Борода смутился:

-- Предполагал...

-- Если бы эта твоя богема не побросала чашки, что бы было?

-- Они придрались бы к русской речи.

-- А если перейти на украинский?

-- Там русская тусовка, все это знают.

-- Андрей, -- как всегда пренебрегая прозвищем, обратился к нему Док.
-- Ты втянул нас в драку, не зная наших боевых качеств. Это могло вызвать
ненужный ажиотаж вокруг наших персон и помешать выполнению нашей общей
задачи.

Борода остановился и сел на парапет.

-- Ребята, извините меня тысячу раз. -- Он уже искренне раскаивался. --
Но просто нету сил эту сволоту терпеть. Вы что, думаете, нас менты могли
понизать? Да никогда! Если драка крупная, а крупной у них считается драка с
участием более одного человека -- менты не ввязываются. А ваши боевые
качества я знал...

-- Откуда? -- удивился я.

-- Рюкзаки, -- улыбнулся Андрей. -- Я же их тоже поднимал. И я видел,
как вы легко и непринужденно забрасываете их на плечо. Плюс выправка плюс
походка. А потом, когда я этих зацепил, как вы резко позицию заняли...

-- Ну прямо шпион! -- расхохотался Боцман. -- Агент 007!

На том и примирились.

* * *

"Дома" нас ждал банкет. Борода с Гришей привели себя в относительно
приличный вид, и мы поднялись на первый этаж. Нас встретили юные
подпольщицы. Еще в подвале я поинтересовался у Бороды, насколько дамы
осведомлены о целях нашего прибытия. Оказалось, что он их не посвящал во
многие тонкости своей разведывательной деятельности. Скажем, о его переписке
с ФСБ знала только мужская часть подполья. Так что для девушек мы были всего
лишь случайными знакомыми Бороды.

Был накрыт стол -- побогаче, чем утром в подвале, но тоже скромный. Два
салата, жаркое, водка. Девушки радушно приглашали к столу. Лариса была
безусловно эффектна. Фигура Афродиты, втиснутая в мини-юбку и почти
несуществующую блузку, вызывала азартный интерес: не лопнет ли юбка и не
вывалится ли бюст? Личико, следует признать, было у нее грубовато, но
приятный овал и чувственный рот компенсировали этот недостаток. Вторая,
Света, смотрелась рядом с этим буйством природы серым мышонком в своих
свободных даже для ее худобы джинсах и бесформенной хламиде. Самым эффектным
мужчиной среди нас, несомненно, был жгучий брюнет Артист. Когда мы вошли,
Света уставилась на него, как на принца, который прямо сейчас заберет ее в
свое королевство. Так и пялилась на него весь вечер.

Лариса смотрела на всех сразу. То ли никак не могла на ком-то
остановиться, то ли заранее записывала всех в потенциальные жертвы своей
ненасытности.

После двух тостов и соответствующей закуски я бросил ей на растерзание
Артиста и Бороду, а сам вытащил на балкон Дока с Боцманом. Якобы на перекур,
хотя курящим среди нас был только Док, да и Лариса в своей квартире курение
не возбраняла. Бороде я подмигнул: блокируй, мол, остальных. Мне нужно было
совещание, пусть и не в полном составе.

-- Ваше мнение? -- задал я вопрос.

-- Борода не врет, -- уверенно ответил Боцман. -- Придурок, но не
подонок. Мы его слегка прокачали...

-- Это он нас прокачал, -- возразил Док.

-- На боевые качества?

-- На вшивость.

-- Ну, тут он молодец, -- вставил Боцман. -- Собственной морды не
пожалел.

-- Кстати, -- вклинил Док, -- вы видели его морду перед дракой?

-- А что?

-- Морда у него была красная.

-- Ну и что?

-- Александр Македонский сильно пугал своих бойцов и смотрел на цвет
лица. Если воин бледнел, его признавали негодным. Если краснел -- все в
порядке.

-- Значит, Борода не боялся, а ярился? -- поинтересовался Боцман. -- А
колени у него с чего тряслись? С адреналина?

-- Выходит, так.

-- Хорошо, -- остановил я дифирамб себе. -- Хотел бы я знать, что с
Мухой.

-- Но ты знаешь этого авантюриста, -- рассудил Док. -- Небось, как
всегда, разрабатывает собственную версию. Как всегда.

-- У него была задача прикрыть нас на случай западни, оценить
обстановку со стороны и примкнуть, если все будет в порядке.

-- Если бы не все было в порядке, он дал бы знать.

-- Если бы все было в порядке, он бы тоже дал знать.

-- Волнуешься за Муху? Он не ребенок.

-- Ладно, будем ждать. Деваться все равно некуда. На этом месте
совещание пришлось прервать, нас

позвали в комнату: пришел Дед. Одет он был в цивильное, но вошел чуть
не строевым шагом. Вытянулся по стойке "смирно" и отрапортовал:

-- Капитан Соколов по вашему приказанию прибыл! Здравия желаю, товарищи
офицеры!

Словом, сдал с головой. Но что поделать. Если рыбак рыбака видит
издалека, то боевой офицер боевого офицера -- подавно.

-- Мы давно уже не офицеры, -- успокоил его Док.

-- Русский офицер и в отставке офицер! -- парировал Дед.

-- Мы не в отставке, -- пришлось мне огорчить капитана Соколова, -- мы
-- уволенные.

-- Такую гвардию и уволили? -- изумился старик. -- Это поспешило
командование, -- и представился по-граждански: -- Николай Иванович.

Пришлось пить еще за один тост -- за знакомство с Николаем Ивановичем.
Но после этой рюмки я решительно поднял свою команду и, к огорчению дам,
объявил, что нам пора спать. Лариса попыталась спасти положение:

-- У Андрея вам негде будет лечь, а у меня две кровати и диван.

Она явно подразумевала, что и ее кровать не односпальная. Но я был
тверд:

-- Мы не хотим вас стеснять. Тем более что у нас с собой спальники,
нам, пожалуй, надо бы восстановить походные навыки...

Света ничего не сказала, только проводила Артиста обожающим взглядом.
Что он ей успел наговорить?

* * *

Спустились вниз. Док полез было в свой рюкзак, но вдруг отшвырнул его и
махнул рукой. На мой вопрошающий взгляд ответил:

-- Хотел сигареты достать, но хватит. Я на сегодня свой лимит исчерпал.

Вот и правильно. Док у нас самый старший, ему скоро сорок. И курит. А