макушкой до плеча. Поэтому она сцапала меня за руку и прямо-таки потащила за
собой в проход, куда несколько минут назад удалился шедший последним Дуг
Бэрон.
виднелись отсветы фонариков. Неприятно было, конечно, что тащат за руку, как
пятилетнего.
микрофон и передатчик в каске. - Все в порядке.
отсветов фонарей больше не видно. И в наушниках, кроме треска, ничего не
звучало. Ничего, кроме света двух наших ламп и мокрых камней со всех сторон,
я не видел. Но мисс Уильяме, похоже, еще не понимала, что мы сбились с
дороги, и, не сбавляя скорости, тащила меня за руку.
внимания на мой лепет, Тина потащила меня в какой-то очередной поворот.
Световое пятно от лампы выхватило из темноты продолговатый и острый выступ,
торчащий над головой.
что мы отстали!
же курсом еще ярдов двадцать, прежде чем уперлись в тупик.
ошиблись. Немного не туда свернули. И она подтолкнула меня в обратном
направлении.
Радиоволны в этом лабиринте гасли и глохли, уж она-то, как физик, должна
была это знать. Тем не менее, упрямая дура еще минут десять повторяла свои
вызовы в пустоту. Потом, когда ей это надоело, она опять набралась решимости
и потащила меня в прежнем направлении. То есть вниз по широкому коридору.
чтобы подбодрить самое себя, - сейчас мы идем по сухому, но весной тут,
должно быть, бежит ручей. Наверняка он где-то впадает в Стикс или в Море
Плутона. Если мы выйдем к реке, то так или иначе выберемся!
чувствую, что здесь заметно сырее! По-моему, мы приближаемся к воде!
в подземную речку. Шум ее был совсем негромкий, она имела относительно
спокойное течение. Текла она по довольно просторному руслу, но свод этого
туннеля был намного ниже, чем у того, из которого мы только что вышли. Тина
решительно повела меня вдоль берега, по уступу шириной не больше, чем
полтора-два фута. Конечно, она пошла вниз по течению, должно быть,
предполагая, что таким образом мы выйдем к озеру.
туннеля просто-напросто исчезает. На другой стороне реки он оставался, но
туда еще надо было перебираться.
камни, вокруг которых журчала вода и, обтекая их, неслась куда-то в
бесконечную черноту туннеля.
тот берег. Как только я перейду, то начну светить себе, а ты перейдешь
следом за мной.
Потом перенесла ногу на второй камень, опять шагнула. Сумочка, та самая,
из-за которой мы отстали от группы, висела у нее на плече. Если б я был на
ее месте, то перед тем, как переходить речку по камням, повесил бы сумку
наискосок, чтоб ремень цеплялся за шею. Но она и здесь оказалась
недальновидной.
фонаря мисс Уильямс я заметил чуть впереди, на том берегу, небольшую
площадку и какую-то очередную дыру в скале. Мне даже померещилось, будто
там, в той дыре, мигнул свет. Как-то непроизвольно я повернул голову в ту
сторону и убрал свет своей лампы с третьего камня, на который собралась
перебраться учительница.
ногу. При этом ремешок сумочки соскользнул с плеча, а сама сумочка
шлепнулась в воду. Физичка сдуру попыталась ее подхватить, качнулась вправо,
а ее нога, обутая в кроссовку, при этом не нашла опоры. Бултых!
визжащую от ужаса училку и уносит в темноту, я прыгнул за ней...
замечательное освежающее действие подземной воды с температурой около десяти
градусов по Цельсию. Нет, все-таки приятно иногда расстаться с чужим
отрочеством и оказаться самим собой, 34-летним, хотя и лежащим на больничной
койке. Ведь при пробуждении тебя ожидают не сырость и сквозняки подземного
царства, а теплынь и кондиционированно-свежий воздух университетской
клиники. Чуть-чуть, правда, отдающий больничным ароматом.
Я даже догадался, что какую-то роль в этом сыграл "дурацкий сон", потому что
заботливая Марсела, видать, не решилась беспокоить меня, спящего, и отложила
похищение на более поздний срок. В палате, однако, у входной двери,
появились мордастые ребятки в удивительно знакомой униформе. Нет, это были
не московские омоновцы в асфальтовом камуфляже и не муниципалы в синих
кепочках а-ля русская вспомогательная полиция при немецких оккупантах. Но
униформу эту я раньше видел, хотя и давно. Память сбросила, выражаясь
по-компьютерному, все впечатления от похождений Майка Атвуда и по-деловому
закопошилась в своих архивах. И хоть не сразу, но докопалась: такую форму
носили охранники виллы Куперов, которая располагалась где-то здесь, на
Гран-Кальмаро. На самой вилле, в том самом розовом особняке, заделанном под
испанскую колониальную архитектуру, мне бывать не доводилось. Тогда,
тринадцать лет назад, яхта "Дороти" после бурных событий у острова
Сан-Фернандо на несколько часов зашла в прилагавшийся к этой вилле частный
порт. Мне припомнилась живописная бухта, разделенная каменным молом на
"чистую" - для господского купания и "нечистую" - для стоянки хозяйского
флота - половины. Вспомнился пирс, где стояли незабвенная яхта "Дороти",
декоративный парусник "Си Игл", вооруженный зенитками сухогруз "Айк",
переделанный из боевого фрегата, и целая куча мелких прогулочных суденышек.
А на пирсе впечатляюще смотрелись мордоворотики в серой униформе с
"магнумами" в открытых кобурах.
рассуждений я допер, что раз покойный - хотя в этом я чуточку сомневался -
Браун-Атвуд стал совладельцем компании Куперов, а позже и контрольный пакет
выкупил, то вполне мог прибрать к рукам и бесхозную гран-кальмарскую
недвижимость. То есть весьма возможно, что она со всеми прибамбасами (в том
числе и с охраной) теперь записана на Марселу. Поэтому мордоворотики
приглядывают тут за моей безопасностью. И ежели профессору Кеведо с
подручными от большой тоски по маме захочется меня спровадить на Акулью
отмель, а сеньора Лаура сумела убедить Марселу, что такая опасность вполне
реальна, то данные мальчики должны защищать меня, не щадя живота.
По-научному это называется "взять ситуацию под контроль".
без опаски поглядывала на гориллоподобных мулатов, вполне способных при
желании поиграть ею в пляжный волейбол. Но судя по всему, эти самые малыши
были отменно вышколены и знали, что на службе положено, а что нет. Конечно,
если б им отдала такой приказ миссис Браун, они бы не только в волейбол, а и
в футбол сыграли любым человеком. Потому как приказ.
двух шагах от моей койки была установлена комфортабельная раскладушка с
водяным матрасиком, на котором мирно посапывала Марсела. Вокруг раскладушки
была развернута старинного образца китайская ширма из бамбуковых лучинок и
зеленого шелка с вышитыми гладью ало-золотистыми языкатыми драконами. Ширма
стояла буквой "L", должно быть, чтоб охранники не наблюдали хозяйку в
неглиже. Зато с раскладушки очень хорошо просматривались дежурный стол, где
печально кемарила сестра Сусана, и, само собой разумеется, моя койка. В
общем, ситуация была взята под двойной контроль.
не спала вовсе, а придремывала. Пружинисто вскочила, показав мне немножко
своей приятной и аппетитной смуглявости, а затем быстренько влезла в
узковатые белые брючки и безрукавочку. Бедняжка все еще не могла привыкнуть
к своим новым объемам.
фарфоровыми зубками. - Как спалось, Анхелито?
перекрещивает. Впрочем, "Анхелито" можно было перевести и просто как
"ангелочек", а такое обращение от любящей супруги было вполне терпимо.
кивнуть, выдернула из-под своей подушки маленький сотовый телефон.
тебя все в порядке с пищеварительным трактом, печенью и даже почками. Разве
что с крепким кофе просил не экспериментировать. Правда, он взял с меня
расписку, что за все нарушения режима, существующего в клинике, которые
могут повредить твоему самочувствию, я беру ответственность на себя.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Акунин Борис
Никитин Юрий
Самойлова Елена