Чтение 9–й страницы книги ~Мародеры~

того, он должен каждый вечер приходить в парк, иногда в семь, иногда в
одиннадцать вечера - когда Макар укажет - и пробегать столько, сколько
потребуется. Но следующую встречу Макар назначил не в парке, а в Доме
культуры "Водник", и не вечером, а утром.

В подвале ДК "Водник", как оказалось, был 25-метровый стрелковый тир.
Начальник тира, отставник-пенсионер, встретил Макара как родного, без лишних
вопросов выдал им пистолеты "марго-байкал" и патроны. Сначала, пока рука у
Ежика не привыкла к маленькому и легкому пистолету, он попадал не очень
кучно, но потом приловчился и стало получаться лучше... Макар сказал, что
если к концу недели средняя сумма очков будет больше 60, то Ежик может
считать, что работа у него есть. Кроме того, он должен пробежать 8 км вокруг
парка не больше чем за час.

Ежик постарался. Он стрелял и бегал всю неделю, с усердием, достойным
Сизифа. Макар присутствовал и в тире, и в парке, давал полезные советы, но
ни словом не обмолвился о том, чем же предстоит заниматься. Средняя сумма
очков получилась даже больше, чем требовалось, - за 70.

В парке Ежик тоже уложился в отведенный норматив. Макар, поглядев на
секундомер, вынул из-за пазухи десять стотысячных купюр и сказал, что это
стипендия на полмесяца. После этого он сказал Ежику, что работа у них будет
грязная и малопочетная, нервная, но денежная и нужная. Если Ежик чувствует,
что нервишками не богат, то может отказаться, вернуть деньги и забыть, что
есть такой Макар.

И еще добавил: "Учти, на нашей работе до старости живут редко". Ежик
ответил: "Очень хорошо, зато от рака не умру".

После этого Макар стал Ежика обучать по полной программе. А пару месяцев
назад впервые взял его на настоящее дело. Ежик с машиной подъехал к
подъезду, где Макар грохнул кого-то из "ТТ". После этого Макар велел Ежику
принести трудовую книжку и повел его оформляться отделочником в ТОО
"Маркел". Здесь они раз в месяц получали зарплату, хотя ни хрена не делали.
Был еще выезд, где ему отводилась роль страхующего, за который Ежика
премировали двойным окладом - 10 "лимонов". Ну а потом настал вчерашний
день, когда он сам работал. И вот она, "хорошая получка", под курткой. Но
проблемы настоящие, похоже, только начинаются. Оказывается, просто так эти
деньги и не потратишь, все по-хитрому...

Но тут Ежика отвлекли от размышлений.

- Значит, так, - произнес Макар, - как приедем на место, ни одного
лишнего слова и движения. Говорю только я, а ты молчишь, пытаешься сойти за
умного. На этой даче надо быть очень аккуратным, понял?

- Естественно, - пробормотал Ежик.

- Ну и прекрасно. Ну, теперь направо и десять километров по проселку.
Надо надеяться, что обратно живыми приедем. Шутка!

СТАРИК ПОХАБЫЧ

Примерно в это самое время Никита проснулся. Впрочем, мог бы, наверно, и
еще поспать, если б не шум, который доносился откуда-то со стороны крыльца.

- Нету его у меня! Нету! - сурово рявкала Егоровна, пытаясь кого-то
выпихнуть за калитку. - Иди отсюда, алкаш чертов! Милицию позову.

Никита вышел на крыльцо. У калитки с внешней стороны стоял ощипанного
вида дедок в серой армейского образца ушанке с отвязанными клапанами в
трепаном черном пальто с коричневыми следами брызг, серых штанах,
перемазанных грязью чуть ли не по колено.

- Ну вот! - раздосадованно буркнула Егоровна. - Разорался, сукин сын,
парнишку разбудил... Спроси вот его, видел он у меня Васю или нет. -
Егоровна поднажала и отодвинула его от калитки. - Иди ты отсюдова, Похабыч,
к своей Дашке и спать ложись. Все одно никто тебе десятки не даст. И так
хорош, еле ноги волочишь.

- Да не пьяный я! - внезапно взревел тот, кого обозвали Похабычем. - Не
пьяный я, вот те крест и пионерское слово под салютом! Похмелился только.
Заначку, сто грамм, принял. Начали городские новости смотреть в телике. Ну,
фигня все. Я отошел курить, а тут Дашка орет: "Потапыч! Там мужика показали,
задавленного, не Василий ли Ермолаев?" Ну, я пока дошел, уж ничего не кажут.
"Чего, - спрашиваю, - было-то?" Дашка рассказывает: "Да вот на Московском
шоссе пьяного старика машина задавила. А шарф-то на нем - точно как у
Михалыча. Зеленый с белым".

- Зеленый с белым? В елочку вывязан? - всплеснула Руками Егоровна. - Это
ж я ему на 23 февраля подарила, по-соседски!

- Надо в милицию сходить, - предложил Никита. - Где у вас тут отделение?

- Я с тобой схожу, сынок, - вызвалась Егоровна, - Пальто только надену...

...Когда вошли в затхловатый предбанник, лейтенант, который был чуть
постарше Никиты, разговаривал с милиционером-водителем.

- Здравствуйте, - вежливо обратился Никита к милиционерам, не очень
хорошо представляя себе, как объяснить суть дела. - Понимаете, вот у этой
бабушки сосед дома не ночевал...

- Ермолаев его зовут, - вставила бабка, - Василий Михалыч.

- Бывает, - хмыкнул водитель, опередив замешкавшегося лейтенанта. -
Сколько лет соседу?

- Восемьдесят один, - ответила Егоровна.

- Да-а, - вздохнул водитель, впрочем, уж очень иронически. - Этот вряд ли
по бабам пошел...

- Когда последний раз соседа видели? - спросил лейтенант, напустив на
себя серьезность.

- Вчера, часиков в восемь вечера, - вспомнила бабка. - А сегодня приходит
Потапыч и говорит, будто по телевизеру казали, что Ермолаева на Московском
шоссе машина сбила...

- Толь, там какое отделение? - спросил лейтенант у водителя.

- Там их целых три, между прочим, - ответил тот.

- Ладно, проверим по всем трем, - сказал дежурный и стал набирать номер.
- Алло! Володь, привет! У вас там ДТП с наездом на пешехода не было?
Ага...Так... Понятно. Возраст какой? Ясно. Личность потерпевшего
установлена? Нет еще? Тут у нас два посетителя подошли. Беспокоятся за
своего родственника. Понял. В течение часа подъедут, я думаю.

Повесив трубку, дежурный повернулся к Никите:

- В общем так. ДТП у них там было. "Уазка" старика сбила. В сильной
степени опьянения вышел на проезжую часть вне перехода. Одет был в черное
драповое пальто, серую кепку, шарф бело-зеленого цвета ручной вязки,
коричневый пиджак, локти заштопаны, ботинки черные, стоптанные. На вид 75-80
лет. Документов не обнаружено. Они его в судебно-медицинский морг отправили,
Коммунарская улица, 34. Если хотите ехать опознавать, подъезжайте своим
ходом в 8-е отделение, там обратитесь к капитану Кузьмину из
оперативно-розыскного отдела. Он вас сопроводит куда надо и протокол
составит, если необходимо. Все ясно?

Егоровна сказала упавшим голосом:

- Чего уж ясней... Он это и есть. Одежа вся его. А шарфик-то... - И
всхлипнула.

- Давайте, бабуль, я вас отвезу? - предложил водитель Толя.

Через десять минут Толя гнал машину хоть и без мигалки, но очень быстро.
Он подвез их к 8-му отделению милиции и проводил на второй этаж, в кабинет,
где сидел поджарый белобрысый довольно молодой капитан. Тот указал Егоровне
и Никите на стулья и сказал:

- Давайте, граждане, представимся друг другу. Я капитан милиции Кузьмин
Дмитрий Иванович, сотрудник оперативно-розыскного отдела. Вот мое
удостоверение. Теперь попрошу вас документы предъявить...

После нескольких минут вопросов Кузьмин усадил Егоровну и Никиту в
милицейские "Жигули", и через десять минут они уже спускались по цементным
ступенькам в полуподвал судебно-медицинского отделения морга.

- Ох и душно же тут... - пробормотала бабка. Даже в предбаннике этого
мрачного заведения так и разило формалином. Капитан тем временем предложил
им присесть на стулья, а седоватый, хотя и не старый дядька в белом халате
предложил:

- Бабуль, вам валерьяночки не накапать?

Никита, который вообще-то на мертвецов, а на убитых особенно, насмотрелся
по горло, тем не менее тоже волнение испытывал. Кроме того, он ведь со
вчерашнего дня ничего не ел, а время уже за полдень перевалило. С голодухи
его подташнивало.

Впрочем, может, и хорошо, что он ничего не ел, а то бы его еще и
вывернуло тогда, когда капитан пригласил его и Егоровну, которая хлебнула аж
сорок капель валерианки, за двойную дверь, обитую оцинкованной жестью.

Поначалу морговский сотрудник принес полиэтиленовый пакет с номерком, в
котором лежала одежда и стоптанные ботинки.

- Узнаете вещи? - спросил Кузьмин, вынимая скомканное, извалянное в грязи
и заляпанное грязью пальто. - Это пальто вашего соседа?

- Ой-и, - тихо взвыла Егоровна, утирая слезы. - Оно...

- Шарф? - спросил Кузьмин. - Соберитесь, соберитесь, бабушка, это ж очень
важно...

- Он, он самый! - всхлипнула Егоровна. К зелено-белой расцветке тоже
добавились буро-коричневые пятна.

- Ботинки его?

- Его... - пролепетала бабка и вдруг встрепенулась, резко воспряв духом,
даже дернулась вперед. И совсем другим голосом воскликнула: - А трусы не
его! И майки я его все знаю! Не его это вещи!

Капитан озадаченно посмотрел на Егоровну и мягко спросил:

- Ну как же так, гражданка Крохмалева? Пальто, шарф, ботинки - его, а
трусы и майка - не его? А пиджак? Брюки?

- Вроде евонные... - опять поутихла бабка, но уже не всхлипывала. - А вот
носков таких, зеленых, да еще с дырами - не было у него.

- Это точно? - насупился капитан. - Может, подзабыли?

- Господи, царица небесная! Мне бы да забыть! Да я кажную неделю все
белье ему стирала да штопала. Ему новое-то и не купить вовсе. Пенсии-то
триста тыщ всего, да и то недавно нормально платить стали. Да вот на пиджаке
заплаты - я ставила. Пиджак его. А трусы - да он же таких цветастых отродясь