форме - офицер и двое солдат. Офицер повернулся к ветру, вытер лицо платком
и только затем вынул ручку и блокнот. Он не спешил и не стал задавать
вопросы Тренту, пока не прибыл второй вертолет.
посадил машину на палубу. Из нее вышли два китайца. На том, что постарше,
была филиппинская национальная одежда с ручной вышивкой, стоившая, должно
быть, не меньше двух сотен долларов, и пара кожаных ботинок столь же
высокого качества. Скроенные искусным портным брюки скрывали животик,
отвисший из-за сидячего образа жизни чиновника. Зато у другого китайца,
помоложе, из-под спортивной рубашки выглядывала широкая грудь боксера.
стеклами очков в круглой оправе. Он выглядел лет на сорок, тем не менее
носил длинные волосы, завязанные сзади "конским" хвостом. Пиджак от Пола
Смита едва не сползал с его покатых плеч. Костюм дополняли хлопчатобумажная
рубашка, цветной галстук и ботинки фирмы Доктор Мартин". Трент подумал было,
что японец вырядился так специально. Но в таком случае, кого же он
изображает? Владельца картинной галереи, выставляющей минималистское
искусство? Или члена жюри захудалого латиноамериканского кинофестиваля?
отправились посовещаться в дальний конец кормовой части судна, а молодой
китаец спустился к офицерским каютам. Тем временем японец, даже не
поприветствовав присутствующих, прислонился к поручням и сделал вид, что
дремлет. Старший китаец подошел к Тренту и вынул из бумажника свою визитную
карточку, в которой было написано: "Рикардо Линь, президент Южно-Азиатской
компании парусного и парового судоходства с офисом в Маниле". На
превосходном английском он поблагодарил Трента за сотрудничество и за
мужество, которое тот проявил, взойдя на борт корабля.
заставила его насторожиться, и он решил, что ему лучше промолчать.
повел его в рулевую рубку.
сторону носовой части, некоторое время постоял, глядя на скалы и островки,
но там, на солнце, было слишком жарко, и он снова вернулся на прежнее место.
метрах от трапа, когда шел к носу, и был совершенно уверен, что он
специально задержался там же на обратном пути.
Представитель пароходства поманил китайца, и они отошли в сторону. Офицер
подошел к стоявшему в тени Тренту и несколько смущенно сказал:
присутствие.
четыре дня, никак не позже, - и он оглянулся на китайца, как будто ища
подтверждения. Затем снова повернулся к Тренту:
конечно, можете остаться и здесь, - он задумчиво посмотрел на "Золотую
девушку", а затем перевел взгляд на усеянный рифами пролив. - На грузовом
судне будет дежурить охрана, так что вам здесь ничего не угрожает.
противоположном направлении.
- сказал он. - Я, пожалуй, останусь здесь и осмотрюсь вокруг.
Глава 5
телохранитель Вонг Фу тщательно осмотрел тротуар перед боковым входом в
здание банка. Второй телохранитель открыл дверь, а третий в это время вызвал
лифт. Вонг Фу, как всегда, был в рабочем хлопчатобумажном костюме с шелковой
рубашкой и галстуком и в изготовленных на заказ итальянских ботинках. Шрам
на голове прикрывала вышитая фуражка. Он быстро пересек тротуар и прошел по
коридору к лифту. Первый телохранитель нажал кнопку этажа, на котором
находился конференц-зал.
китайцы. Вонг Фу явственно ощущал исходивший от них запах страха - так в
былые дни, когда он начинал свое дело в Шанхае, пахло от тех, кого он грабил
и убивал. Страх заставлял вкладчиков принимать его сторону, и это в конце
концов должно было привести к поражению Дома Ли. Он прошел по комнате,
ответил на приветствия двух вкладчиков-европейцев, думая в это время о
похищенной девушке.
***
проклятия, ударом ноги заставил ее замолчать. Девушка лежала на дне лодки
уже три часа. Двигатель непрерывно тарахтел, его шум отдавался у нее в ушах.
Она была завернута в простыню, и ее тело содрогалось от вибрации лодки. Не
видя ничего вокруг, Джей пребывала в полузабытьи, и весь мир для нее был
заполнен одним лишь страхом: что произойдет, когда это путешествие
закончится? Она молила Бога, чтобы оно продолжалось бесконечно.
скрежет зловеще прозвучал в наступившей внезапно тишине. Девушка сжалась в
комок, стараясь сделаться совсем маленькой, в надежде, что о ней забудут. Но
тут ее схватили и бросили в море. Неожиданно оказавшись в воде, она
перепугалась и стала отчаянно барахтаться в своей простыне. Пираты
захохотали. В этот момент Джей вспомнила о своем деде. Она взывала о помощи.
Молила о том, чтобы он защитил ее своим могуществом.
***
успокоил журналистов, пообещав ответить на вопросы после окончания встречи.
Затем вошел в холл, где его уже ожидал президент банка, англичанин.
повел сэра Филипа к лифту, чувствовалось, что он не в своей тарелке.
сэру Филипу. - Там будет не так тесно.
кроме нас двоих? - По смущенному лицу президента он понял, что на самом деле
там будет много людей, и, неловко оступившись, выронил бумаги.
папку с пола. - Может быть, вы пойдете со мной? - Он задержал ее руку. - На
случай, если я что-нибудь забуду.
один симптом старости - сэр Филип стал нуждаться в поддержке. Президент
знал, что сэр Филип чрезвычайно щепетилен в отношении лояльности своих
сотрудников. Бухгалтерские счета Дома Ли были в порядке, но сэр Филип уже
слишком стар и консервативен, а его сын - коллекционер-любитель - сделан не
из того теста, чтобы стать во главе Империи. Итак, Империя Ли обречена.
решительностью должен обладать лидер в финансовом мире. Но банкир-то это
знал. Жена может недооценивать его в интимной обстановке супружеской
спальни, но, видит Бог, в ближайшие дни он покажет ей, на что способен. Да,
будьте уверены, подумал он, провожая сэра Филипа к лифту, и тонко улыбнулся.
***
столешница на ножках черного мрамора. По одну сторону стола свободно
расселись четыре вкладчика со своими советниками. Напротив сидел сэр Филип с
единственной своей помощницей - мисс Джеймс. Место во главе стола занял
президент банка.
своих ладоней. Мисс Джеймс склонилась к нему, чтобы помочь сложить бумаги.
Он поблагодарил ее. Затем взглянул на председателя.
речь с заверений, что никто не сомневается в могуществе Дома Ли, но слухи,
приводившиеся в финансовых бюллетенях, а также задержка с уплатой банку
шести миллионов в счет процентов вызывают некоторое беспокойство. Ну,
разумеется, в этом нет ничего непоправимого.
столом.
что Дом Ли постоянно отказывался давать отчет о своих активах и тем самым
создавал юридические трудности для банка.
титулы и, более того, осмелился назвать финансового магната уменьшительным
именем. - А теперь мы должны кое-что обсудить на этом совещании... -
закончил он доверительным тоном.
четыре процента всего банковского капитала.