Не растрачивая попусту сил на борьбу с соперниками, занимался делом, да
так, что над его "трудовым алкоголизмом" посмеивались знакомые, но и в
открытую завидовали его положению. Этот раз и навсегда заведенный ритм - с
раннего утра до позднего вечера - приносил свои плоды. Изверившиеся за
долгие годы пустословия и бездействия народной власти, люди нетерпеливо
ждали конкретных поступков, помощи, и появление Гудина в президиумах
всяческих съездов, собраний, конференций воспринималось как неотъемлемая
часть его большой хозяйственной работы. И результаты его деятельности были
налицо: ремонтировались дороги и строились дома, выделялись средства и
материалы на ремонт школ и больниц, в темноте окраинных районов появлялись
дополнительные милицейские патрули, в магазины и рабочие столовые шли
товары и продукты... И за всем этим стоял секретарь горкома, народный
депутат Михаил Степанович Гудин.
основе его карьеры лежало Дело, а не кулуарные хитросплетения. Знали о его
планах и близкие. Чем выше взбираешься, тем больше возможностей, чтобы
протянуть людям руку помощи. Да, Гудин и сам любит комфорт и достаток, но
достичь их было проще всего, оставаясь обыкновенным секретарем. Только
теперь он по-настоящему ощутил боль от удара в самое ранимое и
незащищенное место.
лето уже кончалось. А для прогуливавшихся гуськом по бетонным, закрытым
сеткой вольерам людей в застиранных белесых пижамах кончалось не только
лето. Дворики, где гуляли больные, сверху просматривались конвойными.
Пролетела в недосягаемой вышине птичья стая. Кто бы не позавидовал их
вольному паренью? Кто-то затянул дребезжащим тенорком:
слышны и на соседних этажах, однако эти хриплые вопли идиллию в комнате
для медсестер нисколько не нарушали. Наташа, доверчиво склонив гладко
причесанную головку на красный погон, льнула к сержанту конвоя, чья рука
жадно ласкала ее. Заходясь сержант бормотал:
не ловят. Спят на ходу. Эти психи сегодня поют, а завтра иди знай о чем
сговорятся...
трубку.
Наташка, твой профессор. Вечером в общаге увидимся.
девушка заспешила по лестнице вниз и уже через несколько секунд входила в
кабинет. Мимоходом коснулась старческого плеча, прижалась полной грудью,
ласково, словно извиняясь за опоздание, заворковала, докладывая, и
одновременно успевала заносить в свой "полевой" блокнот полученные
указания.
Кроновым продолжай наблюдать. И, пожалуй, добавь к хлорперидолу таблетку
тизерцина.
нездоровая обстановка. Может быть, следует кого-то из них изолировать?
тебе в институт поступить помог? Надо бы ценить.
потом - кто говорил, что для того, чтобы все про человека знать, надо
уметь в душу заглянуть? Случайно, не один мой знакомый профессор?
часов, - через час сорок.
минуты Кронов уже получал свою новую дозу. И снова провал - несколько
часов беспамятства.
которого с таблетками были в конце концов обнаружены медсестрой. За этим
немедленно последовали инъекции. Дозы возрастали, пока одна из них не
оказалась последней. Парень навсегда избавился от "спецфизиотерапии". В
палате у него случился страшный приступ судорог - такой, что даже
старожилы лечебницы поразились. А наутро завернутое в одеяло тело покинуло
палату. Поистине вмешательство в деятельность коры головного мозга - дело
тонкое, и что делать, если подчас сопротивление удается сломить только
вместе с самой жизнью?!
стены, ломали мебель, жгли матрацы. Ярость и отчаяние перехлестывали через
край, но что они могли сделать против хорошо организованных и обученных
"хозяев". Полчаса спустя на территории замелькали солдатские каски,
скрываясь в облаках дыма и копоти, зашныряли по корпусу, перекрыли выходы.
Здание захлестнула пена из брандспойтов пожарных машин. И все равно едкий
дым душил, разъедал глаза, выковыривал из-под нар, где отчаявшиеся
"пациенты" пытались найти убежище. Обезумевшая толпа металась по
коридорам, устремляясь к перекрытым выходам. Под ее страшным напором
трещали и гнулись массивные решетки, кое-кто выбрасывался из окон.
чье-то извивающееся, стонущее, обожженное тело. В дыму и пене ничего
ровным счетом не было видно. Но щиты и дубинки лупили и напирали вслепую,
домолачивая угоревших и ушибленных. Хруст костей, стоны раненых - одним
словом, конец света.
металл, обугленные стены... Утром стало известно, что "битва" унесла пять
жизней. Спецотряд выполнил задачу и вполне мог пожинать лавры. Ждали
своего и бунтовщики.
камерам. Через зарешеченный, величиной с ладонь оконный проем слабо
сочился свет. Этого, скорее чахоточного, чем солнечного света вкупе с
мутной лампой над дверью едва хватало для освещения крохотного карцера.
Встать распрямившись было невозможно - давил низкий потолок, приходилось
гнуть шею. Сидеть же на чугунной холодной лавке, прикованной к стене
цепью, было невозможно, да и не положено. В углу смердело тошнотворное
ведро. Холод и сырость быстро остужали страсти, тело ныло от побоев,
голова гудела, как морская раковина. Чтобы не сойти с ума, разговаривал
сам с собою вслух.
наблюдая этапы превращения человека в животное. Голод действовал как
наркотик, голова работала только в одном направлении. Желудок, раз в день
наполняемый остывшей, почти пустой похлебкой, буквально вопил.
нечеловеческий крик прорезал междуэтажные перекрытия. Зажимая уши, Кронов
падал ничком, содрогаясь в истерике на мокром бетонном полу. Когда
успокаивался, не оставалось сил подняться на ноги. Цеплялся сбитыми
пальцами с обломанными ногтями за шероховатый бетон стены, чтобы вернуть
разбитое тело в вертикальное положение. Затем вжимался в угол, удерживая
равновесие. Изредка днем, чаще ночью уже на нарах, забывался чутким сном,
вздрагивая и всхлипывая, как обиженный ребенок.
сторонником активной жизненной позиции. Спецслужба во все времена, будь
они даже глубоко застойными, даром хлеб не ела, хотя и старалась
деятельность свою не афишировать.
выработали основной принцип отношений службы безопасности с прессой и
общественностью. Формулировался он кратко: "Таковы интересы государства".
Нет, Ветлугин вовсе не был этаким тоталитарным монстром, однако он считал,
что секреты службы безопасности - залог ее эффективности. Когда же
разоблачения хлынули потоком, генерал почувствовал, что его мутные воды
подступают уже буквально к самым ногам, грозя захлестнуть и увлечь. Мысль,
что его судьбой вслепую играют не самые чистоплотные политики, приводила
Ветлугина в бешенство. Кому, если не специалистам разведки, знать,
насколько вкривь и вкось все идет в нашем королевстве.
общественное мнение. Однако буря возмущения выкипела на митингах, оставив
тошнотворный осадок, и сил для решительных действий не хватило. Методы
спецслужб одинаковы повсюду, и обыватель, прослышав об очередных темных
делишках госбезопасности и будучи начитан в отношении злодеяний ЦРУ,
поражался разве что сходству приемов.
встал на позиции сторонников радикальных перемен, тем самым связав свою
судьбу с демократическим движением. За этим последовала отставка. С ним
люди связывали надежду на обретение путей к лучшей жизни. И не было,
казалось, силы, способной затормозить демократические преобразования и
вернуть страну к старому.
остались теплыми, и за откровенность каждый платил откровенностью. С
появлением фракций внутри партии, Гудин и сам склонялся влево, но считал
преждевременным предпринимать какие-либо шаги.
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Шидловский Дмитрий
Акунин Борис
Свержин Владимир