Стасик, вылезая из джинсов, снятых с него Натальей, переша-
гивая через штанины и идя в ванную комнату. - Спасибо, мои
дорогие, за все, спасибо за то, что вы у меня есть...
теплый и нежный поток благодарности.
слишком сильным даже для закаленной психики Стасика? Да и
какая же она закаленная, раз уж прямо посреди улицы ни с то-
го, ни с сего человек, как чурка безмозглая, выпадает из
действительности на целую минуту и проводит ее в потусторон-
нем мире, если таковой существует?
житейским тактом, выработанным мамулей рядом со Стасиком за
двадцать лет терпения и труда.
оборвала, поскольку сама ничегошеньки не понимала в поведе-
нии Стасика, пугало ее оно - необъяснимостью сегодня и неиз-
вестностью завтра, послезавтра, послепослезавтра... Впрочем,
дальше завтрашнего дня Наталья не заглядывала, она никогда
не считала себя хорошим футурологом-прогнозистом жизненных
коллизий; на сей случай в семье всегда существовал Стасик, а
в его отсутствие - Ленка, друг семьи. Ленка призывалась и
тогда, когда прогнозировать приходилось кое-что, о чем Ста-
сику знать не следовало. Ленка блистательно проигрывала в
голове возможные ситуации, выдавала их "на-гора", ум у нее
был цепкий и хлесткий, мужской ум, говорила она сама, ни в
грош, однако, мужчин не ставя. Как видите, подруга Ленка яв-
лялась хранительницей тайн супругов Политовых с обеих сторон
и хранила их на совесть.
чивал в бадусане стойкий запах индустриальной реки.
рассказ подруги. Ленка вообще любила леденящие кровь истории
с хорошим концом. В данной истории конец, на ее взгляд, был
просто замечательным.
Цел. Машину починить можно? Можно. Живи и радуйся.
Только Стасик какой-то...
расстройство сознания может произойти и с тобой, и со мной,
и с кем угодно. Подумаешь - событие: сознание отключилось!
Стасик об этом никогда и не вспомнит. Здоров он, здоров, не
ной, старая. А вернется Игорь - проконсультируешься на вся-
кий пожарный... Мне приехать?
лая верить добрым словам Ленки и почему-то боясь им пове-
рить. Почему? Из суеверия, вот почему. Все мы, надеясь на
что-то, суеверно твердим: не выйдет, не выйдет, не выйдет.
Заговариваем зубы нечистому. - Я тебе завтра позвоню, ладно!
Ты с утра дома?
за была абстрактной, своеобразная форма успокоения.
девственно-белом махровом халатике.
там...
обнимая Наталью одной рукой, подманивая другой Ксюху и тоже
обнимая ее, несколько сопротивляющуюся незапланированной
ласке. - Спасибо, единственные вы мои, только кушать я не
хочу. Переутомился, наверно. Я бы лег, если ты, мамуля, не
возражаешь.
чилось?
ший вникнуть в глубину вопроса, поняв его поверхностно, в
первом приближении.
ко не гуманно, но и бесполезно, пустая трата сил и времени,
проводила его в спальню и уложила на супружеский одр. Свет
погасила, шторы задернула: спи, непонятный мой...
в гостиную, уселась в зеленое плюшевое кресло перед телеви-
зором. Точно в таком же рядом сидела Ксюха. Телевизор не
включали, боясь, во-первых, разбудить отца и мужа, а во-вто-
рых, не до телевизора им было, не до старого фильма, идущего
по второй общесоюзной программе.
на внятный ответ.
матери не склонна была чересчур драматизировать ситуацию. -
Утро вечера мудренее...
ко Стасика.
копейками, а для него, продирающего глаза, когда трудящиеся
уже вовсю создают материальные ценности, восемь утра - время
непостижимое.
вало, - мамуля, ты дома?
Стасика, поэтому он ничего переспрашивать не стал, а Наталь-
ино любопытство, в свою очередь, развернуто удовлетворил:
лась уйти, пока ты спал, - сказала Наталья.
там гулял по желто-красно-зеленому Сокольническому парку
жаркий и беспечный сентябрь, вовсю притворялся летом, - и
оседлал велоэргометр, стоящий в углу перед зеркалом. Стасик
крутил педали и смотрел на себя в зеркале: хорошо отражение
выглядело, находил он, сильно, стройно, загорело, волосато,
мужественно, хотя и несколько седовато, но седина бобра ук-
рашает.
длинные коридоры больницы имени Ганнушкина, толпы психов в
мышиных халатах и своего несчастного мужа, почему-то одетого
в парусиновую смирительную рубаху. Воображение у нее было
быстрым, богатым и лишенным всяких логических ограничений. В
самом деле, если Стасик - псих, то ведь не буйный! Тогда при
чем здесь смирительная рубаха?..
вая педалями, уже десятый километр откручивая. - Мне сегодня
в ГАИ, за правами. Но я не пойду.
ва.
рики волновалась, считая, что муж про все забыл - и про ава-
рию, и про путешествие в одних носках по Яузской набережной,
и про несвойственное ему всепрощенчество накануне вечером:
"Спасибо вам за то, что вы есть..." А теперь, убедившись в
здоровой и по-прежнему цепкой памяти Стасика, она готова бы-
ла возмутиться его безразличным, или, выражаясь иностранно,
ноншалантным отношением к происшедшему. Иными словами, так:
если ты болен - я в панике, я страдаю, я всю себя отдам на
алтарь твоего здоровья; но коли ты в здравом уме, то какого
лешего не рвешься к активным действиям, кои, как известно,
промедления не терпят?
мышцы, выезжая, по-видимому, за окружную дорогу и вдыхая не-
загазованный и чуть пьянящий воздух родного Подмосковья, -
любимая моя, ну на кой ляд мне эти игры? Зачем мне права?
боюсь. Гори она ясным огнем!
му, так ей и стоять - битой?
Ярославскому шоссе проезжая поворот на Подлипки и постепенно
приближаясь к населенному пункту Тарасовка.
Посняков Андрей
Березин Федор
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Белогорский Евгений
Распопов Дмитрий