сближаются. Пока никто не верит. А когда явление подтвердится, от науки
останутся рожки да ножки.
Какое значение имеет наука, если ты решил вернуть мир к Истоку?
знаю, что могу решать, но это не мое амплуа, это чувство и это знание
возникли вдруг, на пустом месте, вчера еще ничего такого не было, я был
как все, даже хуже, чем многие, потому что всю жизнь боялся решать что-то
за кого-то, да и за себя тоже. А уж по части действий... Потом явился ты,
и все изменилось. Даже если я способен решать, мог ли я решить - так? Да,
люди часто глупы, подлы, жадны, они убийцы и варвары, по-настоящему
хороших людей один на тысячу или меньше. Я видел то, что ты показал мне, и
это ужасно. Такое человечество не должно жить. Я сказал - вернуться к
Истоку. Но я не представлял, что... Нет, не то. Слушай, а может, это
происходит только в моем воображении? Может, я все-таки сошел с ума - ведь
то, что происходит, попросту невозможно!
Люблю родителей, уважаю коллег, многих и многое ненавижу... Почему, если
человек так плох, его не изменили тогда, две тысячи лет назад? Или еще
раньше? Когда он не натворил еще ничего такого...
Истоку. Ты любил свое творение, и себя в нем. Хотя уже знал, что ошибся.
сейчас происходит, бред моего...
пребывал твой дух много лет. Мысль твоя еще раздваивается, иногда ты - это
ты, иногда - он.
воли... ну... повалить этот дуб? Я ведь должен уметь все?
захотелось попробовать, хотя я и предвидел результат.
дерево сегодня, в День восьмой.
галактики...
это. Загляни в себя. Лишь так ты поймешь.
верил тому, что понимал.
личность моя переходила в его потомка. Я проследил этот процесс глубоко в
прошлое и не нашел начала, оно терялось где-то и когда-то, когда человека
еще не было на Земле. И кем же я был в то время? Дух мой витал над водами?
людям? И что? Сам стал человеком среди своих чад? А если так, почему
допустил, чтобы люди стали такими? Ведь к Богу - ко мне? - обращали свои
молитвы миллионы и миллионы. Я не слышал?
Отдых? Забытье? Нет. Насколько я понимал сейчас сам себя, я не вмешивался
потому, что не мог. Был бессилен.
наступления большой Субботы Бог - я? - мог только одно: решить. Да или
нет. Продолжать или вернуться. Один раз.
физическому смыслу повернули вспять. Но пройдут ведь миллиарды лет, прежде
чем что-то действительно изменится на Земле!.. Нет, в этом рассуждении
есть ошибка.
удивлялся своим мыслям - их нелепости и истинности.
принимая участь свою по грехам своим.
задавал их себе не я - тот, кем был на самом деле, - а астрофизик
Станислав Корецкий, пытавшийся связать со своей примитивной наукой
события, происходившие в Мире, бесконечно более сложном.
на всех обсерваториях не то, чтобы паника, но состояние столбняка, когда
нельзя верить приборам, но и не верить нельзя тоже.
стало. Во время брачной церемонии у алтаря исчез жених, во время речи в
парламенте - политический деятель. При заходе пассажирского лайнера на
посадку исчез командир корабля, и машину едва удалось спасти - второй
пилот перехватил управление, но минуту спустя, отведя самолет с посадочной
полосы, опустил голову на штурвал и потерял сознание.
Дикторы телевидения, не веря и ничего не понимая, уже начинали читать
сообщения, в которых не видели смысла.
человечества - мига искупления - оставались не миллиарды лет, не годы и не
месяцы даже - часы.
заходить домой (в этом не было необходимости) и поехал к Лине. Сегодня у
нее библиотечный день, и она собиралась с утра действительно позаниматься,
а потом - святое дело! - побегать по очередям. Я надеялся застать Лину
дома. Обычно я не являлся без предупреждения, но сейчас эта мелочь не
имела значения.
свидетель.
Раз уж у вас так все изменилось. И вы тоже - это ваш товарищ, Стас?
несостоявшаяся теща.
лучше, чем я сам, и сейчас, не понимая, знала подсознательно, что не
должна ни возражать, ни сомневаться. Через несколько минут она была готова
- документы, косметичка, легкое пальто - уходит то ли до вечера, то ли на
всю жизнь.
молчаливый, он свое дело сделал и не знал теперь, какова его миссия и
судьба. Город казался вымершим - по радио и телевидению передали уже о
волне исчезновений, и о повороте галактик тоже сообщили, не связав,
впрочем, два этих процесса.
света? Мы идем к тебе?
не перескакивали. Ей казалось совершенно очевидным, что, если наступает
конец света, и если мы встретим его вдвоем, то единственное место на
планете, где она не будет бояться - это моя комната.
объяснение любому явлению.
служители культа, свершился.
дочери сразу после первого телевизионного сообщения. В моей комнате Лина
успокоилась, но только немного, ее смущал Иешуа, который, правда, вел себя
смирно, он не знал, чем заняться и ждал моих указаний, а мне было не до
него. Я подумал, что хорошо бы выпить чаю и поесть, и Иешуа, уловив
желание, направился в кухню. Я обнял Лину, мы поцеловались, поцелуй был
протяжным как безысходная тоскливая песня. Мне тоже было страшно, неуютно,
я лишь сейчас начинал представлять себе не только причины своего решения,
но и следствия.
лица Земли, как не было их еще в День пятый? Или мне - ведь я решал их
судьбу? Нет, я пока тоже ощущал себя человеком, особенно рядом с Линой, и
мне было безумно жаль всего, хотя я и знал, что все происходящее нужно
именно мне, только мне, никому больше, потому что завтра на Земле попросту
не будет никого, кто мог бы о чем-то жалеть и чего-то хотеть.
меня никогда не было, и чем-то еще, по-человечески совершенно
неопределимым. Я отпил немного (Господи - нектар...) и спросил:
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Трубников Александр
Каменистый Артем
Корнев Павел