Сто. Девяносто девять. Есть время. Игин с ходу врубает клавишу селектора
пультовой. Тюдор сосредоточен, на вызов не отвечает, идет смена программ,
ответственная операция.
тяжелое, забирается в сердце, рвет, давит. Должно быть, так чувствуется
чужая боль. Или радость. Астахов стоит, подняв руки и весь он - как
звездолет на старте. Тридцать пять. Тридцать четыре...
Кто сказал это: "Правы не миллионы, а один, если он впереди"... Не тебе,
Станислав, мешать этому.
притаившись, будто тигр перед броском, ждет своего мгновения реле времени.
на полигоне ушел человек. Мир стал другим. Это он, Игин, изменил его. "На
месте Астахова, - подумал он, - я полетел бы к Земле. Только к Земле..."
Он ждет, прислушиваясь. Тюдор с Огреничем - что заметят они? Тишина.
Может, аппаратура не сработала? Нелепая надежда - отсрочка операции. Игин
встает и, тяжело ступая на ватных ногах, бредет в комнату Астахова менять
ленту.
приемном пакете, реле отключилось. Все. Он стоит и повторяет: "Все". Мир
изменился. Что бы ни случилось, Игин никогда не сможет относиться к людям
по-старому. Будет смотреть на человека и думать: "Он всемогущ. Что сделает
он со своей силой?"
рассказывал, как трудно ему было эти две недели, все время ждал он
чего-то, и хорошо, что конец смены, работы по горло, иначе было бы совсем
плохо. Я понимающе улыбался. Я не спрашивал его, что делал он в тот день,
приняв от Тюдора смену и оставшись один в пультовой. Я и сам знал это.
один - ждет, слушает радио с кара, но все молчат, и Игин не решается
спрашивать. Он знает, что они ничего не найдут. И экспертиза ничего не
покажет. Так и исчезнет Астахов - бесследно, будто и не было человека.
Даже если он действительно ушел к звездам, что оставил он в памяти этих
людей - Тюдора, Патанэ, Огренича? Нерешенную загадку? Нечто мистическое -
таинственное исчезновение сотрудника Полигона?
клавише возврата ленты. Шурша, перематывается назад широкая лента, вся в
оспинах команд. Где? Не все ли равно? Пусть здесь. Игин включает
перфоратор, и на отметке времени 11:32 рождается сигнал: включение
гравитаторов зоны номер шесть. Лента течет в обратном направлении, и Игин,
неожиданно успокоившись, ждет, когда вернется Тюдор...
думал в тот момент о своем спокойствии, а не о спокойствии товарищей? Если
появится уверенность, что гибель Астахова - случайность, флуктуация, никто
не станет копаться в архиве, а на Земле откроется дорога к всемогуществу,
и трагедия на Ресте - а подсознательно Игин убежден, что произошла
трагедия, - отойдет на второй план. И вовсе не в том дело, что его, Игина,
обвинят. Он обвиняет себя сам - в том, что согласился. И теперь, убеждая
всех, что произошла случайность, он как бы снимает с себя часть вины, дает
отсрочку.
предупреждал: не время рассказывать. Патанэ оглянулся на нас из-за своего
Кедрин-генератора, взглядом спросил: что случилось?
есть". Только два слова. Хорошо?
что-то толкнуло меня:
за моей спиной.
третьей вариации постоянной Больцмана с модулированным профилем. Что?
готов. Потому и сигнал ложный поставил. Пусть будет случайность. Пусть все
идет постепенно. Пусть люди - сами. Пусть останется методика без этого...
последнего".
отнимало у нее единственную меру самостоятельности. Камни засветились
зеленоватым светом. Будто фотопластинка, проявилась дорога к космодрому, а
за черной чашей ССЛ, обрамленной сигнальными розовыми шнурами, забегали,
засуетились огоньки на невидимой Спице, словно светящиеся насекомые вели
свою многотрудную ночную работу.
знакомым, как на поисковом корабле: небо, звезды, и ты среди них выбираешь
свой маршрут, ищешь свою звезду. Я внимательно оглядел небо, не знаю уж,
каких перемен я искал. Просто я знал: мир изменился. И если бы сейчас
взметнулось пламя, разверзлась земля и предстало передо мной диво дивное,
я бы не удивился.
Астахове, о всемогуществе, о себе. Правильно ли он поступил? Я проводил
его, прежде чем подняться к звездам. У порога сказал:
Астахова... Думаю, нет. Иначе вряд ли мне разрешили бы полет. Мог
дождаться его на Земле, верно?
- казалось, говорил он, - все кончилось".
говорил: лишнее колесо... Неверно. Группа формировалась с учетом, что на
Ресте ее ждал домовой, как говорит Евгений - фамильное привидение. С
тяжелым характером. Со странными идеями. Отборочная комиссия должна была
это учитывать. Не будь здесь Астахова, может, и вас. Стан, не послали бы?
обдумывая эту мысль. "А ведь этот пухленький мягкий человек не вернется в
свою тихую лабораторию, - подумал я. - Планета-скиталец вышла на
стационарную орбиту".
ближе, будто шар неба сжимался, как лопнувший мяч. Я ждал сигнала. Звезды
смотрели спокойно и рассудительно - они тоже ждали.
вершины, глубочайшие пропасти. Странник - первый из всемогущих - идет к
звездам.
чем-нибудь полегче..."
всемогущество нужно поверить, и это трудно. Всемогущими нам предстоит
стать - это еще труднее. И самое трудное - распорядиться своим даром. Мы
сможем все: остановим галактики, зажжем вселенные, волей своей изменим
законы природы.
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-