что подполковник никогда не суетится, но успевает все закончить вовремя,
хмыкнул. "Не суетится! Замотался, спит на работе!" Старший лейтенант сидел
в машине рядом с полковником. На месте начальства, рядом с шофером, Струев
и уселся, ухмыляясь незаметно: Сухонин не хотел быть сегодня главным -
все-таки исчез один из подозреваемых. Пусть Струев и чувствует себя
неловко! Сухонин, однако, вяло спросил, когда Струев повернулся к нему:
стал ничего говорить.
подумав, добавил: - Ты, Васильев, всегда больше всех знаешь... А где ты
был вот - хочу спросить?
валяют, а старички... С бабой некогда переспать...
это ничего! Без вас поехал...
Лёдик-Мёдика, и убитую знаешь.
что у нас лично, - полковник перешел на "вы", - на сегодняшний день три
дела, по которому проходят около пятидесяти человек. Да еще попрет уйма
свидетелей... Все равно некого тебе, - легко перешел и на "ты", - дать в
помощники.
звездочку два месяца тому назад. Это произошло, когда формировались отделы
по борьбе с мафией, наркобизнесом и еще с чем-то таким крупным и
масштабным. Звездочку ожидал и Струев, но в последнее время то ли у него
сдали нервы, то ли чуточку он зазнался. Дважды крупно поругался с
начальством. И теперь - в подчинении человека, которого, признаться, не
уважал.
этом губы. - У нас с этим всегда будет глухо.
А, скажем, как? Начальству на это начхать. Нужна им моя работоспособность?
Нужна! И айда!
Сейчас они, гляжу, не дураки. Они уже не вкалывают, как мы.
недавно построенный тут хозяйственный магазин, и извинительно добавил: -
Сынишка выдергал насчет мотоцикла. Тут, говорят, есть.
покачал головой.
столичный товарищ?.. Прикинь лучше, как в такой обстановке с ним будешь
работать. - Он кивнул на Васильева. - Он же еще не развращен на службе.
Развратится - станет возражать на каждом шагу, как ты мне, обидно станет.
Наконец, улыбающийся, вернулся Сухонин.
преодолел такое солидное расстояние! Чем же эти друзья меня шарахнули по
голове? Зачем ударили? Кто выследил? К чему я им?.. Но тогда ответь:
почему ты следил? Ты не следил и поехал из любопытства? Ну, а что ты
расскажешь этим, как был вчера там и как тебя тюкнули по голове?
все-таки мне не сказал, что ты хорошо знаешь этого Ледика?
термоса, кофе. - Разве вы забыли, что мы тут друг друга все знаем?
теперь в доску здешний.
хорошего, ни плохого еще не мог. Ни тут, ни там... Так почему ты мне не
сказал, что знаешь подозреваемого?
я... Я уже по делу истосковался. Почему я только на бумажках сижу?
о том, как в былые времена мы жили? Знаешь, когда с нас сняли плату за
звание? Знаешь, как мы в течение более семнадцати лет, аж до декабря
шестьдесят девятого, работали по четырнадцать-шестнадцать часов в сутки?
Почти без выходных, часто без времени для еды! И с месячным окладом аж от
девяноста до ста тридцати! Но учти, тогда всегда мы говорили: "Я не буду
вести этого дела. Я не могу, братцы! У меня личное в этом есть..." У нас
совесть была!
учился с арестованным, да. Но мне было тогда всего шестнадцать лет. Если
бы вы были ко мне более или менее настроены по-доброму, вы бы взяли это на
учет и спросили бы меня, почему так запутаны у этого матроса Ледика были
последние годы жизни?
почему не сказали, что учились вместе с арестованным? И что у вас был с
ним конфликт...
несколько привилегированных особ? Скажем, сын главного инженера шахты,
дочь секретаря райкома... Всего-то - пигмеи.
Ледика...
республику двинулись на выдвижение... Кстати, через папочку Ири... Убитой,
простите... Двинулись довольно крепкие мужички. Мамочка Ледика ездила к
ним в гости. И из обкома, я сам в кабинете своего отца слышал, как
прозванивали: не троньте ее! Это было похлеще наших папочек. Мы его,
Ледика, всегда могли принять в компанию.
пивным лазать!
лезли. Слог у нее был пожиже, чем у Фиши, но, однако, крепок.
доказательствам?
культурное мероприятие. Вы будете поздно.
даст товарищ полковник, наш главный с вами на сегодня бог.
ныне ваш отец.
термоса. - Мы же живем не в свободной стране, где взаимоотношения
контролируются совестью. Мы давно ее потеряли, совесть-то. Никто не
заставит отца причинить боль моему прямому начальнику. Отец мой всегда
отличался разумом. А с вас, если уж хотите знать, слетит не один волосок,
как только тронете меня...
остановят... Грубо, старший лейтенант! Но это, Саня, ты его спровоцировал!
стесняются меня, человека столичного, с остреньким перышком? Они сами идут
на зуб, открывая язвы профессии. У них точно так, как у всех. Раньше