Чтение 9–й страницы книги ~Вечный хлеб~

- Это все?

- Неужели же я еще раз обману вас, господин...

- Хорошо. Если обманете, тем хуже будет для вас.

- А противоядие, господин профессор?

- Я принесу вам. Не беспокойтесь.

Когда Бройер вышел из комнаты, Ганс залился веселым старческим смехом
и, обращаясь к своей экономке, сказал:

- А я ведь оставил себе маленький кусочек. Самый малюсенький. Сдается
мне, что профессор тоже лукавит. Тут не отравление, ему тесто надо на
что-нибудь другое.

У дома Ганса уже толпились рыболовы, ожидая услышать свежую новость
от Ганса. Но эту новость им пришлось услышать от самого профессора. Он
обратился к ним с той же речью, что и к Гансу. Уверял, что все они умрут
через неделю, если не примут противоядия. А противоядие он обещал в
обмен за тесто. Рыбаки слушали: одни с удивлением, другие с испугом. Но
все они уверяли, что теста у них не осталось "ни порошиночки".
Расторговались и проигрались.

Профессор кричал, пугал их, топал ногами, ничего не помогало. Теста
нет, но противоядие он должен им дать. Только трое обещали принести
тесто. Остальные были настроены уже враждебно.

- Обещал всех оделить, а теперь последнее отбираешь!

- Если отравил, так и лечи, - слышались угрожающие выкрики.

- Да поймите вы, несчастные, что я вас жалею, о вас беспокоюсь...

- Видим, как жалеешь...

- Вы сами не знаете, какие несчастья, какой ужас ожидает вас. Истощив
весь запас убеждений, профессор в изнеможении опустился на ступеньки
крыльца и закрыл лицо руками.

- Какой ужас, какой ужас! - тихо говорил он, покачивая головой.
Некоторым рыбакам стало жаль его.

- Дадим уж ему по маленькому кусочку, пусть не убивается. Бройер
услышал это. Подняв голову, он сказал:

- Все или ничего! Кусочками тут не поможешь.

- Вот это я уж и не понимаю, - сказал, выступив вперед, старый рыбак.
- Почему это так выходит, что если все отдадим, то не отравимся?

- Если все не отдадите, то я не дам вам противоядия.

- Как так не дашь?

Настроение толпы вновь резко изменилось.

- Если не дашь, то раньше нас к бабушке пойдешь. Давай сейчас же!
Толпа окружила Бройера, подхватила под руки и повела к дому, как
арестованного. Профессор беспомощно висел на руках рыбаков и только
говорил, как в бреду:

- Какой ужас!.. Какое несчастье!..

Придя домой, он шатающейся походкой прошел к себе в лабораторию и
вынес оттуда большую склянку с прозрачной жидкостью.

- Вот, отпейте по глотку. Отнесите Гансу. Дайте отпить всем, кто ел
тесто.

Рыбаки ушли, обсуждая странное поведение профессора.

- Рехнулся человек.

- Очень просто. Он и раньше был с придурью.

А профессор прошел к себе в кабинет и дрожащей рукой написал
телеграмму на имя знакомого депутата.

"Сообщите правительству необходимости немедленного изъятия и
уничтожения всех запасов "вечного хлеба" точка сообщите это иностранным
державам точка противном случае тире массовое отравление точка Бройер".

Так как вопрос о монополии на "вечный хлеб" решен был государством,
то для обсуждения телеграммы Бройера было созвано совещание кабинета
министров. Чтобы не возбуждать паники, телеграмма держалась в полном
секрете. Министр финансов возлагал большие надежды на "хлеб", чтобы
поправить государственные финансы и укрепить курс марки, и потому горячо
убеждал членов кабинета не придавать значения телеграмме.

- Это или кунштюк изобретателя, недовольного тем, что ему не
досталась роль "благодетеля человечества", или, что скорее, бред
сумасшедшего. Наши лучшие профессора производили тщательный анализ
"хлеба" и не нашли в нем никаких вредных веществ.

Заседание было очень бурное. Все соглашались только в одном, что
нельзя спешить с опубликованием приказа об уничтожении "хлеба", пока это
дело не будет всесторонне освещено. Министру здравоохранения спешно
поручили произвести еще раз, через специалистов, исследование "хлеба", а
также людей, которые питались им. Решено было также отправить двух
профессоров: одного - психиатра и другого - химика, личных его знакомых,
чтобы они, под видом дружеского посещения, справились о здоровье Бройера
и попытались разузнать, какая опасность может угрожать тем, кто ел
тесто.

Через несколько дней врачи, которым поручено было исследовать "хлеб"
и питавшихся им, сделали доклад; они говорили, что вторичное
исследование "хлеба" дало те же результаты. Хлеб питателен, богат
витаминами, настолько удобоварим, что прекрасно усваивается желудком
больных и даже грудных детей, как дополнительное питание к молоку
матери, и совершенно безвреден. Все питающиеся этим хлебом чувствуют
себя прекрасно. Малокровные и худосочные поправились в короткий срок. В
состоянии здоровья туберкулезных, перешедших на питание "тестом",
произошло значительное улучшение.

Министр торговли, услышав этот доклад, вздохнул с облегчением.

- А я, признаться, из любопытства и по долгу службы скушал кусочек
злополучного теста. И, прочитав эту телеграмму, все время ощущал, как
будто из этой лягушечьей икры у меня в желудке развелись лягушки. Скоро
прибыли и профессора, командированные на остров Фэр. Они сообщили, что
нашли Бройера в очень подавленном состоянии.

- О психозе говорить нельзя, - докладывал психиатр, - но состояние
нервной системы Бройера неутешительно. У него замечаются резкие
изменения настроения, характерные для сильной степени неврастении. От
полного угнетения он вдруг переходит к возбужденному состоянию. Нас
встретил не совсем дружелюбно. Сообщить что-либо конкретное о своих
опасениях отказался. Говорит: "Сами заварили кашу, сами и расхлебывайте.
Я исполнил свой долг и предупредил об опасности. Теперь поступайте как
хотите и принимайте ответственность на себя".

Этим докладом министры были несколько смущены. Если бы не
государственная монополия! Но брать на правительство ответственность за
какую-то грозящую опасность... Однако практические интересы
восторжествовали. С телеграммой Бройера решено было не считаться.

Кригман, которому удалось узнать об этой телеграмме, сказал
Роденштоку:

- Правительство отнимает у нас "хлеб". Ну что ж! Свой капитал мы
успели вернуть, хоть и с небольшими процентами. Если теперь и выйдет что
неприятное с этим "хлебом", нас не будут обвинять в отравлении.

Глава 7

НЕНУЖНОЕ БОГАТСТВО

Весна принесла Гансу огорчение: от него ушла экономка, вышедшая замуж
за рыбака соседней деревни. Старику трудно было привыкать к жизни
холостяка: самому прибирать комнаты, готовить обед, мыть белье. Он ходил
по деревне и приглашал к себе в услужение вдов и сирот. Но никто не шел.
Женщины, как и мужчины, давно отвыкли от труда. Несмотря на опустошения,
произведенные кабачками и рулетками, никто еще не нуждался так, чтобы
идти работать у других. Старик должен был примириться со своей участью.
Чтобы не готовить себе обед, он опять начал питаться "тестом", которое
до сих пор берег на вырост и продажу.

В теплое весеннее утро он открыл буфет, чтобы взять ложкой тесто из
банки. К своему удивлению, он увидел, что тесто подросло больше
обыкновенного и даже свесилось через край банки, тогда как обычно оно
едва доходило до края. Он побежал в погреб, где у него хранились запасы,
которые он откладывал в расчете на будущую продажу. Там тесто вело себя
обычно, почти не увеличиваясь.

Старик удивился и обрадовался.

"Должно быть, это от тепла оно так быстро пухнет", - решил он. Ганс
вычерпнул полбанки и с аппетитом поел теста. Посидел на солнышке,
покурил трубочку и в двенадцать часов дня улегся отдохнуть. Проснувшись
в два часа, он опять полюбопытствовал заглянуть в буфет. Банка опять
была полна до краев.

"Вот так штука! Если бы теперь приехали скупщики, можно было бы
поторговать", - думал он, огорчаясь затишьем в торговле тестом.

Вечером он отправился в дом рыбака, который имел большую семью.
Поговорил о том о сем и как бы между прочим спросил:

- А не понадобится ли вам тесто? Рыбак неопределенно пожал плечами.

- С нас почти что хватает своего. Кило, пожалуй, купил бы.

- А сколько дадите?

- Пару марок дам.

Ганс даже обиделся. И, поговорив о ранней весне, распрощался и ушел.

- Пару марок! - ворчал старик, возвращаясь к себе. - Платили люди
тысячами, а тут - пару. И куда они запропастились? Не поймешь этих
городских. То чуть с руками не оторвут, то и не показываются...

Огорченный неудачей, Ганс рано лег спать.

А когда наутро он проснулся и открыл буфет, то невольно отпрянул в
изумлении. Тесто не только вылезло из банки, но и заполнило всю полку.

- Ну и прет! - воскликнул старик. - Этак, действительно, придется мне
по две марки продавать.

Он обошел всю деревню, предлагая тесто. Но ему везде говорили:

- Не нуждаемся.