разрушения баррикад, мордобоя, предупредительных выстрелов в потолок и
коротких, но въедливых допросов телега до краев наполнилась добычей: мешками
картошки, банками домашних солений, связками битой птицы, холодным оружием
кустарного производства, а сверх того - двумя девочками-беспризорницами,
которых тут же удочерила Изабелла. За это время из города в сторону кастильской
границы было изгнано больше полусотни подозрительных личностей, по сути дела -
крыс в человеческом облике (некоторых для острастки пришлось даже бензинчиком
облить), а потери ватаги по-прежнему исчислялись одной-единственной царапиной
на ляжке Цыпфа.
безвредная, как мотылек, бабуся, не смог миновать внешне доброжелательного, но
подковыристого внимания Смыкова. Время от времени он сообщал что-то Зяблику на
ухо, то повергая его в мрачное раздумье, то заставляя оживленно потирать руки.
счет разорения птичьих гнезд и большую часть времени проводившего на крышах
домов да в кронах деревьев, допрашивали особенно долго. После этого Зяблик
сразу утратил интерес к району, который они сейчас прочесывали.
Виолетте.
местечко находится на другом конце Талашевска, стала энергично отнекиваться.
Сошлись на компромиссе: груженая телега в сопровождении пары дружинников
отправляется восвояси, а всех остальных Чмыхало попозже доставит домой на
драндулете.
торчали здесь особняком, а сливались разноэтажными фасадами в сплошную стену,
на которой псевдобарокко соседствовало с конструктивизмом, а пышные барельефы -
с унылой силикатной плиткой. Крытые железом, шифером, а кое-где и черепицей
крыши образовывали уступчатые террасы, позволявшие без труда перебираться с
улицы на улицу. Многочисленные пожарные лестницы, слуховые окна и просто
прорехи в кровле очень способствовали игре в казаки-разбойники, которая вот-вот
должна была где-то здесь развернуться.
крыш, кого под арку проходного двора, кого за старинный брандмауэр, кого в нишу
подъезда. В ударную группу, кроме него самого, вошли Зяблик, Цыпф, Виолетта и
Чмыхало.
Заглянули в закопченное окошко. Покурили. Поежились. Попытались шутить - не
вышло.
взмахнул рукой так, словно швырял на землю не окурок, а шапку. - Оружие
наготове держите. Только своих не постреляйте. К тебе это, Лева, в первую
очередь относится.
темный коридор, пахнущий золой, паутиной, ржавчиной. Сначала пошли, потом
побежали, спотыкаясь о куски шлака и какую-то ветошь. Смыков чертыхнулся, чего
обычно никогда не делал.
тупо повторял про себя: "Скорее бы началось, скорее бы началось..."
освещенный протянувшимися сверху столбами света, в которых густо плясали
пылинки. Под ногами захлюпало.
него замкнули электрическую цепь переменного тока. - Может, здесь и нет
никого!"
снопом оранжевых искр. В ноздри пахнуло смрадом сгоревшего пороха, под сводами
подвала пошло гулять эхо, но особо разгуляться ему не дал новый, уже и вовсе
нестерпимый грохот, на пару секунд намертво забивший уши ватными пробками, -
это Виолетта, упав на колено, выпалила из своего обреза.
вылетевшая из ножен. По стенам метались огромные черные тени, а канонада стояла
не хуже, чем в Трафальгарском сражении. Вывернувшийся неизвестно откуда человек
едва не сбил Цыпфа с ног, и тот уже хотел выстрелить (предохранитель скользнул
вниз легко, как по маслу), но вовремя узнал бледного, взъерошенного Зяблика,
который тут же канул в промежуток между двумя огромными допотопными машинами,
похожими на снятые с колес паровозы. Там дважды коротко полыхнуло оранжевое
пламя.
Виолетта - рванули в обратную сторону, перемешавшись с какими-то другими,
словно из-под земли появившимися людьми. Перекрывая стук пистолетов, опять
пушечно рявкнул обрез. Чиркнув по потолку, серебряной молнией промелькнула
сабля, и тот, кого она достала, вскрикнул, как кошка, прищемившая хвост.
миг задержался, когда луч света упал на запрокинутое кверху и сплошь залитое
черной кровью лицо своей жертвы ("Лицо мертвеца!" - сразу догадался Цыпф),
злобно выругался.
кем, и все, толкаясь, кинулись в другой темный коридор, по которому торопливо
стучали сапоги убегавших. Ни разу не выстреливший пистолет оттягивал руку
Цыпфа, как кирпич, и он, чтобы хоть немного уменьшить этот вес, пальнул
навскидку через плечо Смыкова. Пуля с визгом пошла рикошетить от стены к стене
и все же догнала кого-то, сразу сбившегося с ноги.
запор.
их в дышло!
оседал плотными слоями да тяжкий дух обильно пролитой крови перебивал
все-другие запахи, потом преодолели гулкий трап, через окно вывалились наружу -
словно на белый свет из ада вернулись - и без промедления рванули вслед за
Зябликом к арке, ведущей на улицу.
удивление тихо, только где-то печально перекликались птицы. Первое потрясение
прошло, но ничего не кончилось, и на мостовой было еще страшнее, чем в подвале
- нельзя спрятаться от своих и чужих, нельзя отсидеться в темноте, нельзя
увернуться от пули, которая может прилететь с какой угодно стороны.
кафельном полу кучей лежали люди. Сначала даже непонятно сколько, но потом
стало ясно, что двое: снизу дружинник с черным моноклем порохового ожога вокруг
залитой кровью глазницы, сверху еще продолжавший дергаться в агонии незнакомый
бородач, пробитый пикой насквозь, от подреберья до загривка.
как же тебя так угораздило? Какой же разбойник на тебя руку поднял? Какой же
лиходей единственного сыночка у матери отнял? А что я твоим деткам скажу? А как
я им в глазоньки гляну?
Кто нас сюда привел? Не ты ли? Кто под пули подставил? А теперь - заткнись!
У-у, ирод поганый! Быстро свою докторку сюда зови!
затылка текут!
треск выстрела, куда более тихий, чем шум потревоженных им птичьих стай.
лестницам! - и проворно юркнул обратно под арку.
на крышу! Ой, мамочка, что эти изверги вытворяют! Мало им невинной кровушки,
так они и меня, горемычную, хотят жизни лишить!
вслед за Смыковым.
остаться вместе с мертвецами в подъезде, а вслед за Зябликом и Толгаем помчался
вверх по лестнице, мимо распахнутых дверей давно разграбленных квартир, в
которых сквозняк шелестел отставшими от стен обоями.
множество переломанных и покосившихся телевизионных антенн напоминало засеку,
приготовленную против вражеской конницы. Еще тут обильно произрастал всякий
зеленый сор, начиная от лепешек мха и кончая пышными кустами дикого гамаринда.
деваться им вроде было некуда: справа глухая кирпичная стена с кладкой красным
по белому "Миру - мир", слева присевший за трубой дружинник с автоматом,
впереди - провал улицы.
Автоматчик приподнялся и пальнул одиночным выстрелом - скорее для острастки,
чем на поражение. На многоэтажную брань Зяблика он ответил жестами: у меня,
дескать, всего четыре патрона осталось, особо не разгонишься, самому хотя бы
уцелеть.
подались вслед за ними по гребню крыши, открыли пистолетную стрельбу. Впервые в
жизни услышав, как пули чиркают слева и справа от него, Цыпф последовал примеру
приятелей - присел на корточки.
куропаток.
не мог привыкнуть пользоваться карманами и постоянно путался в них. - Батыр не
ворона, по крышам не скачет. Батыр в чистом поле воюет.
Нортон Андрэ
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Афанасьев Роман