сторону металлической дверью, которая скрывала вход в пещеру.
Павлыш чуть было не крикнул ему: "Осторожно!" Димов видел птицу, но не
собирался прятаться.
приветствуя ее.
непонятно было, смеется он или сердится.
спланировала, усевшись на скалу рядом с Димовым. Димов протянул руку и
потрепал птицу по шее.
превращены в жилые помещения, и Павлыш вспомнил старинные картинки к
роману Жюля Верна "Таинственный остров", герои которого любили деловой
комфорт. Павлыш подумал, что в его комнате должно быть вырублено в стене
окно, в которое будет врываться океанский ветер.
физиологов, шесть человек, заняли все свободные помещения. Вам придется
пожить в комнате с Ваном. Вы не возражаете?
станциях. В толще скалы было вырублено высокое узкое окно, сквозь которое
врывался солнечный свет.
широкую, удобную кровать, спинкой которой служила изрезанная сложным
узором зеленоватая каменная плита.
Павлыш. - Гостеприимство не должно сопровождаться жертвами.
лежали пластины розового и светло-зеленого полупрозрачного камня. Нефрит,
догадался Павлыш. На одной из пластин был намечен рисунок - птица с
широкими крыльями. Нефрит тепло светился в отраженном солнечном свете.
Раковина, похожая на половинку гигантского грецкого ореха, бросала на
потолок перламутровые радужные блики. Ван раскладывал почту на стопки.
Второй стол был придвинут к боковой стене напротив кровати. Над столом
было несколько полок. К стопке микрофильмов на второй полке была
прислонена фотография Марины Ким в рамке из нефрита. Рамка была вырезана с
большим искусством, взгляд запутывался в сложном узоре. Павлыш сразу узнал
Марину, хотя в памяти она осталась в белом завитом парике, который
придавал чертам лица нелогичность, подчеркивая несоответствие между
разрезом глаз, линией скул и пышными белыми локонами. Настоящие волосы
Марины были прямыми, черными, короткими.
и наблюдает за ним.
голубой шапочке.
день не вылечишь. Так что же с почтой?
пригладил короткие усики, провел ладонью по узкой бородке. - Вы грузовиком
прилетели? - спросил он Павлыша.
сразу предлагают работу, даже не спрашивая, хороший ли я работник.
обманывает. А я Иерихонский. Мой прапрадед был священником.
Это церковная фамилия.
убедиться, не растворилась ли она. Скоро он ее увидит. Может, через
несколько минут. Удивится ли она? Вспомнит ли гусара Павлыша? Конечно,
можно спросить Вана, но не хочется.
Пол зала был покрыт голубым пластиком. В дальнем конце стоял длинный стол
и два ряда стульев, ближе к двери - стол для пинг-понга с провисшей
сеткой. Ван поставил сумку на стол и начал последовательно, словно
выполняя ритуал, вынимать стопки почты и раскладывать их в ряд.
крышку небольшой ниши и включил звонок, звук которого прерывисто понесся
по коридорам и залам Станции.
в фамильном замке. И это было необычно. Павлыш принялся разглядывать их.
глазами. Иван Грунин. За ним старик, глаза которого затенены густыми
кустистыми бровями - Армен Геворкян. Следующий портрет изображал совсем
молодого парня с удивленными голубыми глазами и острым подбородком. Что-то
объединяло этих людей и делало близкими, чтимыми на этой Станции. Они
сделали что-то важное в том, чем занимаются остальные, может, они были
дружны с Димовым или Иерихонским... Сейчас придут люди, которые услышали
звон колокольчика. Войдет и Марина. Павлыш отошел подальше от
пинг-понгового стола, но не спускал глаз с длинного голубого конверта,
который предназначался Марине. Он лежал поверх самой тонкой стопки.
Иерихонский. Павлыш старался не смотреть на дверь и думать о посторонних
вещах: например, удобно ли играть в пинг-понг при такой малой силе
тяжести? То ли надо утяжелять шарик, то ли привыкать к замедленным
прыжкам. Движения у людей на Проекте были куда более плавными и широкими,
чем на Земле.
черноволосой, стройной, смуглой, но на этом ее сходство с Мариной
кончалось. У нее были мокрые волосы, а белое сари кое-где прилипло к
влажной коже.
оторвались от дел и тотчас вернутся к ним. Павлыш крутил головой, ему
казалось, что он упустил, потерял Марину, что она уже в зале.
затем принялся брать письма и пакеты из самой большой пачки и читать вслух
фамилии адресатов. Эта процедура явно была освящена традицией, никто не
роптал, кроме Иерихонского, который оказался записным бунтарем.
смог прийти, и толпа, окружавшая Вана, постепенно рассасывалась, и люди
устраивались поудобнее, чтобы прочесть письмо, или спешили уйти, чтобы в
одиночестве прослушать пленку. Стопки подошли к концу. Марины Ким в числе
адресатов, имена которых называл Ван, не было. Ван взял предпоследнюю
пачку, протянул Сандре.
конверт Марины Ким.
подумал, что Марина без всяких к тому оснований постепенно превращает его,
бравого дальнелетчика, в банального ревнивца.
ответов на вопросы. Догадываюсь, что пока вопросов нет. Но советую вам
проводить Сандру. Она идет вниз, на морскую станцию.
и добавил: - Некоторые, вместо того чтобы возвращаться на свои рабочие
места, направляются к нашему гостю с корыстными намерениями. Я отвечу за
него. Он не с Земли. Он меньше нас знает, что творится дома, он не
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Херберт Фрэнк