Чтение 9–й страницы книги ~Лишний близнец~

разрушил!

- Почему? Ну скажи, почему?

- А потому что ты себе делаешь жизнь как паровозик на рельсах. Катишься
от председателя совета отряда и редактора стенгазеты к инструктору
райкома, потом в профком попадешь и будешь всю жизнь по кабинетам бумажки
носить. Тебя ведь на большее не хватит - ты всего боишься.

- Ну уж тебя по крайней мере я не боюсь!

- Потому что по утрам гантели поднимаешь шестьдесят четыре раза и
отжимаешься двадцать один раз?

- И холодной водой обливаюсь.

- Митя, ты хочешь стать серой личностью. И даже твои обтирания взяты из
арсенала ничтожеств. Ничтожество делает все по правилам.

- А ты кто? Наполеон?

- Не знаю, кто я такой.

- Пособник фашистов, вот кто ты такой!

- Дурак ты, Митяй. Я фашистов больше тебя ненавижу. Но и ваши игры в
красных следопытов ненавижу. Вы на все это смотрите, как какие-то
бухгалтеры.

- И товарищ полковник?

- И товарищ полковник в отставке. Кто-то там, наверху, получит за
инициативу орден, кто-то пониже - медаль, а тебе дадут грамоту с
портретом. Плевать вам на ополченцев, как и на немцев. Вы о своих делишках
думаете.

- А ты хочешь над нами подняться? - спросил с иронией Митя. - Ты нас
судишь, как какой-то инопланетный пришелец! Мы защищали Родину и поливали
ее кровью...

- Да катись ты - не поливал ты ничего. Ты хочешь быть как все и кончить
жизнь с персональной пенсией.

- Я хочу строить счастливое общество для всех трудящихся!

- Жалко мне тебя, банальный ты человек!

Тут Митя накинулся на Кирюшу, и они стали драться, а я хотел было
крикнуть, но моя Нианила Федоровна опередила меня и опрокинула на них
кастрюлю холодной воды.

Потом был случай с Зиной Ковалевой. Она к нам в школу перешла из
первой, где была признанной школьной красавицей. И за ее чары бились
славные наши молодцы - я искренне жалел, что в нашем учебном заведении
появилась такая Шемаханская царица. Впрочем, на меня эта девица
впечатления не производила, а мальчишек покоряла смесью хамства,
рискованной манерой одеваться, высокой грудью и, надо признать, чудесными
невинными глазищами, которые совершенно не соответствовали ее духовному
миру.

Так как братья Стадницкие были первыми парнями в десятом классе, то
всей школе было интересно узнать, чем закончится их поединок.

Сначала она отдавала предпочтение Мите, он был спортивным, подтянутым и
пользовался авторитетом среди учителей, что странно, так как учился он
посредственно - у него никогда не хватало времени на учебу: заедали
комсомольские поручения и общественная работа, которой Митя отдавал все
свое основное время.

А потом как-то я увидел, что Зину провожает домой после школы Кирюша. Я
шел как раз домой, они обогнали меня, не заметив, и я услышал фразу Зины:

- Он у тебя обыкновенный. Земной.

- А я возвышенный? - спросил Кирюша.

- Ты менее обыкновенный, - осторожно ответила Зина.

Роман Кирюши проходил сокрушительно и кончился крахом. Начиналась
перестройка и докатилась до нашего городка. Некий Максудов взял в руки наш
рынок. Кирюша в те дни совсем перестал учиться. И я не сразу, к сожалению,
догадался, что причиной тому была Зина. Любовь Зины дорого стоила. И если
Митя догадался об этом быстро и отступил, потому что в силу своего
характера предпочитал всегда оставаться на земле, то Кирюша решил, что
станет миллионером. Он пошел к Максудову и предложил свои услуги. Максудов
старался укорениться в Веревкине и поставил Кирюшу охранником в пивном
ларьке.

Вот это совершенно разрушило все мои теории и гипотезы. Если до этого
момента у меня почти не оставалось сомнений в том, что Митя - это первый,
земной близнец, весь в отца, а Кирюша ихний, то Кирюша-вышибала меня сбил
с толку - разве такими бывают инопланетяне?

В первый же день работы, получив аванс, Кирюша повел Зину сначала в
магазин "Французское бордо", чтобы купить ей туфли и платье, а потом в
бывшее кафе-столовую "Юность", которая теперь стала рестораном "Эклеро".
Они целовались с Зиной в парке, и все это видели, но на следующий день
Зина переехала жить к Максудову, который познакомился с ней прошлым
вечером в ресторане "Эклеро", которым тоже владел.

Кирюшу после этого окончательно выгнали из комсомола и из школы,
прислужники Максудова исколотили его прямо на площади, когда он хотел
поговорить с шефом, а в счет аванса отобрали у него видик, которым владела
семья Стадницких.

После этого в семье Стадницких был совет, некоторые слова и выражения
которого донеслись к нам через стенку.

Среди них выделялись громкие слова типа: "бездельник!", "хулиган!",
"Убийца собственной матери!"... Потом было слышно, как осуждающе, но
успокаивающе лился голос Мити, как визжала Клава...

На следующий день Кирюша исчез.

Я два дня терпел, а потом спросил Клаву - теперь уже весьма полную
женщину средних лет, - куда же делся ее близнец.

- Не бойтесь, дядя Сеня, - сказала она, - не закопали мы его. Он сам
выбрал свою судьбу.

И тут она зарыдала, потому что любила обоих сыновей и горести, которые
доставил ей Кирюша, подкосили добрую женщину.

Оказывается, Митя поставил вопрос ребром - или Кирюша покидает отчий
дом, либо он сам это сделает, потому что пребывание в одном городе с
братом губит перспективы его работы. Кирюша, подвергнутый резкой критике в
семье, заявил, что и сам не намерен больше гнить в Веревкине. Он намерен
путешествовать по всей Земле, осмотреть ее, так как мало о ней знает и еще
не готов для таких дел, к которым его предназначает судьба. Что долг за
видик он семье отдаст, в материальной помощи не нуждается, а своего
ничтожного брата он презирает, потому что тому суждено прожить жизнь
робкого пингвина из стихотворения Максима Горького.

Все в доме думали, что Кирюша проспится, а утром все будут решать, что
делать дальше.

Но, когда проснулись, сына уже не было.

Он оставил записку, которую мне показала Клава:

"До встречи. Гражданин Вселенной".

Клава плакала и повторяла:

- Ну что же, даже для матери ласкового слова не нашлось. Как будто
подкидыш...

Тут она замерла с полуоткрытым ртом и долго смотрела на меня, а в
глазах ее замер ужас понимания...

- Еще ничто не потеряно, - сказал я. Это были первые попавшиеся мне
слова утешения, не самые удачные, но искренние.

Долгое время ничего не было слышно о Кирюше. След его потеряла даже
Дина Иосифовна. Она подошла ко мне как-то в поликлинике, куда я пришел по
поводу старческих заболеваний, и спросила:

- Я волнуюсь. Где мальчик Кирилл Стадницкий?

- А почему же вы волнуетесь? - спросил я.

- Ты знаешь, старый сморчок! - ответила грубо докторша и скрылась в
своем кабинете.

Я приоткрыл дверь в этот кабинет и смело сказал:

- Вам еще отольются слезы родных Милана Свазека!

Весной Зине, которая тоже бросила школу, жила в Туле и оттуда наезжала
к своим родителям в "девятке", порезали бритвой лицо. К сожалению, она
никогда уже не будет красавицей. А Максудова и вовсе убили. Так проходил
дележ собственности в нашем городе.

Зина устроилась на швейную фабрику.

Митя окончил школу почти экстерном. На два экзамена он пришел сам, а на
остальных ему поставили твердые тройки. Явиться на них он не мог, так как
представлял в Вологде передовиков-комсомольцев нашей области.

Только следующей осенью, когда Митя уже поступил в областную
комсомольскую школу, пришла открытка от Кирюши. "Жизнь хороша, жить
трудновато". К ней прилагался перевод на стоимость видика. Обратный адрес
был - Памир. Хорог.

В областной школе Митя учился средне, но был исполнителен и дружил с
сыном секретаря обкома. Так что на следующий год при распределении его
отправили вторым секретарем райкома комсомола в Устье. Тогда же пришла
телеграмма от Кирюши: КОСМОПОЛИТ - ГОРДОЕ СЛОВО. СПАСИБО ПАПА И МАМА ЗА
ЖИЗНЕННЫЕ УРОКИ ПРИВЕТ МИТЕ НАДЕЮСЬ ОН УЖЕ В ПОЛИТБЮРО.

А отдельно пришло письмо нам с Нианилой, за что мы были благодарны
Кирюше. Хоть он и оказался инопланетным пришельцем, нам он был не чужой. В
письме он, в частности, писал:

"...Когда смотришь на мир с вершин Гималаев, понимаешь, что ты так мал
во Вселенной и как мала Земля по сравнению с куполом звездного неба. Я
ощущаю в себе цель, задачу, она стучит со мне, как взволнованное сердце, я
еще не могу сформулировать эту цель и иногда боюсь собственного
предназначения..." Нианила принялась плакать, а тут к нашему дому под(r)ехал
трейлер. Рабочие в униформе начали сгружать и вынимать из него
иностранного вида коробки. Они заносили их в квартиру Стадницких, и оттуда
доносились различные возгласы. Даже жестянщики перестали стучать и стояли
открыв рты. Когда через, два часа трейлер, забрав пустые коробки, отбыл,
Стадницкне позвали нас к себе, и мы увидели, что большая комната в их
квартире заставлена видеооборудованием, включая телевизор с экраном в метр
на полтора, различного вида плейеры и видео, а также факсы и неизвестные