Артамонова, еще в августе случившаяся, кровавой раной из(r)язвила сердце
революции. Увенчанный доверием, прославленный решительностью в дни
победоносного января, Артамон, стойно Иуде, сдал Чернигов питерским,
открыв Паскевичу Левобережье и без боя позволив войскам Николашкиным
соединиться с донцами. Как верили! - тем горшей была измена.
показания мои в деле имеются.
дружбе давней, кою весьма полно вы обрисовали, но об эпистолярном обмене
накануне баталии Киевской...
Бобовичем Станиславом, Штольцем Антоном, Шевченко Фомой, а такожде иными
многими, указано на соучастие ваше в комплоте, организованном супротив
Конституции и Республики в пользу Романова Николая, лжеименующего себя
Императором Всероссийским, о каковом соучастии требую рассказать, ничего
не утаивая...
обвиненья; показалось невиданно нелепым действо, словно бы, пиесу из зала
смотря, ощутил себя на миг героем ее, оставаясь, однако, в партере.
однако же отказываетесь привести обстоятельства, вас в таком обвинении
обеляющие?
на погибель и смертоубийство; не советовал бы вам настаивать на встрече с
директорами, одним из которых вы являлись, дабы не отягощать и без того
скорбные дела ваши! Станете отвечать?
запирательство. Запирательство же есть признанье вины, ибо истинной
невинности не страшны никакие наветы... Ежели оклеветаны вы, с радостью
помогу рассеять обман. Если же и впрямь виновны, то... хоть время и
военное, а признанье вину может смягчить...
впалые щеки - все это делало обер-аудитора похожим на хищную птицу,
высматривающую добычу; впрочем, весьма усталую птицу: даже в неверном
свечном полыхании заметно было, как припухли глаза. И - странно: нет в
ястребе враждебности: и голос, и взгляд равнодушно-безразличны.
вас столь болезненно. Вот - иное; тут уж отпираться, чаю, не станете. Что
у вас там с калгою [калга - один из высших сановников Крымского ханства,
главнокомандующий; как правило, брат хана (тат.)] вышло?
три недели тому. Неужто затерялся в пути?..
двенадцати; средь них - семеро татар. Сие калга крымский счел за
бесчестье, однако получил раз(r)ясненье о недопустимости грабежей, чем, как
казалось мне, удовлетворен был вполне.
вниз-вверх, по-арнаутски, усугубив сходство с птицею: словно бы клюнуть
вознамерился. - А ежели иначе глянуть? В последний миг пред решающей
баталией вы, Сергей Григорьич, своею волею, с Винницей не снесясь, казните
подданных хана! Хан же, смею напомнить, - союзник, не холоп наш; манифест
о возрождении индепенденсии [индепенденсия - независимость (лат.)]
Крымской Верховным подписан. Согласитесь ли, что таковые кунштюки [кунштюк
- здесь: выходка (нем.)] союзников изрядно отвратить могут? И не оттого ль
татары под Киевом столь нерадиво себя проявили, что доверье утратили к
Республике? И не есть ли сие следствием ваших самовольств?
спорить! опровергнуть! - тут же и обмяк. Все вроде верно - а все не так.
Но как из(r)ясниться? Не приучен плести словеса, всегда полагал истину
единой, подтверждений не требующей.
приняли мер к сбереженью от набегов ордынских тех сел, кои, Конституции
присягнув, дали рекрутов?
десятка наберется. Достоверно известно: села сии татарами сожжены дотла,
невзирая, что мужикам, вставшим под знамя Республики, Верховным рескриптом
обещаны воля и всяческая защита. Иль не подумали вы, генерал, _что_
таковые вести рекрутам обозначат? Иль - ух прямо сознайтесь! - желали
новую кармалютчину спровокировать?
Рейды татарские неизбежны были: тревожил калга наступающих питерцев,
трепал фланги. А не грабить разве могут татары? - сего добиться никому не
под силу!
мерами против грабежей татарских? А ныне? ныне?..
глаза сильнее сощурились, словно напоминая: не вам здесь спрашивать,
Волконский. И - отнюдь не отвечая, а просто продолжая допрос - Боборыко
повысил голос:
Уж о том пока не стану говорить, что Киев держали пять суток, а как встал
Паскевич, так вдруг и отошли...
телом; ярость вспыхнула, разорвав словесную паутину... понял, к чему ведет
вопросами Боборыко. - Что же, и ретираду киевскую изменой запишете?
скрутили руки, согнули пополам, оскорбив ударом по затылку. Аудитор же,
будто и не было ничего, сидел все так же, полусонно, поглядывая сквозь
полумглу припухшими щелочками; лишь зрачки с отблесками свечи -
острые-острые. Да писарек шуршал пером в тиши, нарушаемой лишь хриплым
дыханьем служивых.
рассмотрев искривленный невиданным униженьем генеральский лик; без
злорадства, впрочем, но и без сочувствия, словно нечто неодушевленное. -
Так-то, милый мой. Сами видите, много к вам вопросов... Ответить же вы на
иные не желаете, на иные не в силах. Не стану более докучать; времени у
нас достаточно. Охладитесь, подумайте. Честь имею!
нежеланьем выпростался из насиженного кресла, подошел к двери.
Остановился, уж почти шагнув за порог.
жена С.Волконского], клеврета лжегосударева, тоже подумайте. О сем у нас
особая беседа будет...
письменно в дополнение к сделанным мною показаниям, кои на бумаге, мыслю,
не отражают ни всей истины, ни даже и части ея, хоть и звучат вполне
подобно правде. Вся жизнь моя и верность Делу, в коем оба мы стояли у
самого истока, дают мне право надеяться на внимание Ваше и личное Вами
рассмотрение нелепицы, именуемой аудитором моим "делом Волконского".
знакомых мне офицеров, равно как и лиц партикулярных, никогда не
воздействовал на солдат ни путем вовлечения их в некую мне неведомую
организацию, ни путем каких-нибудь особенных присяг, ни прочими способами.
С поименованными обер-аудитором Боборыко поручиками ни в каком заговоре не
состоял, паче того, таковых не встречал никогда, вследствие чего о
злодейском умысле никаких сведений сообщить не могу; поручиков, помянутых
выше, полагаю особами честными, ежели они виновны, подобно мне; если же и
впрямь ими измена Конституции замыслена, то судья им Господь на небе. Вы
на земле.
Чернигове, в месяце июле, до известной эшкапады его; после ни лично, ни
письменно не сносился, а получив от него известье, не замедлил бы
известить Управу Военную.
Высокопревосходительству единственное желание, имеющееся у меня в
настоящее время, то таковым является мое стремление употребить на благо
Отечества и Конституции дарованные мне небом способности; в особенности же
если бы я мог рассчитывать на то, что внушаю Вам былое доверие, я бы
осмелился просить о возвращении меня на позиции под Киевом, где судьбы
Отечества и Конституции в скором времени определены будут, - такова
единственная милость, которую я осмеливаюсь просить как благодеяния, ибо
не в силах вынести бесчестия, возложенного на плечи мои в настоящее время.
Посняков Андрей
Маккефри Энн
Афанасьев Роман
Мороз Александра
Корнев Павел
Шилова Юлия