Чтение 9–й страницы книги ~Часть этого мира~

оказалось, что кто-то ответственный вышел заправить зажигалку.

- Ну-ну. А тот лейтенант, который был на посту, не перелистывал брошюру

насчет миллиардеров?

- Да... Это лейтенант разве? Я думал, какой-то агент - форма странная.

- Внутренняя стража. У нас фирма целое войско держит. Для охраны

секретов, наблюдения за рабочей силой, за нами. И тоже звания -

сержанты, лейтенанты, полковники... В большинстве-то свои парни. Тот

лейтенант постоянно держит рядом эту книжку, чтобы со стороны казалось,

будто он ни о чем другом и не думает. А насчет зажигалки - код. Когда о

зажигалке, это означает, что пришел, по мнению лейтенанта, порядочный

человек. Вообще пускают любого, кто им понравится. Но зато, если

какая-нибудь комиссия, члены правления, часа три продержат, ко всякой

мелочи будут придираться. Я, между прочим, в этом же отделе. Вы,

наверное, и вообразить не в состоянии, какая у меня роль. Называюсь

выходящая девушка.

Кисч невольно подумал, что роль подобрана удачно. Фигура у девушки

была, как с чемпионата мира по художественной акробатике - тонкая

талия, пышные бедра, гибкая спина. А про лицо с синими глазами и

говорить нечего.

- Моя обязанность в том, чтобы при белом передничке время от времени

выходить в сад наверху и заниматься цветами. Причем обязательно в

юбочке, не в. брюках. Нюхать розы, поднимать глаза к небу, томно

вздыхать и смущенно отворачиваться, если кто-нибудь посмотрит с улицы.

Этот домик, где у нас первый пост, должен ничем не отличаться от

других. Но меня-то в городке каждая кошка знает. Так что все делается

для тех самых инспекций от Совета Директоров. - Девушка вкусно

хрустнула пирожком. - Я, правда, люблю быть с цветами. Они такие

приятные, меня тоже любят, расстраиваются, когда долго нету.

Она посмотрела на часы, и лицо ее изменилось.

- Да, послушайте! Значит, вы попали сюда вообще без всяких документов?

- Ну как? Со мной идентификатор.

- А пропуск?

- Нет.

- Допуск?

- Ничего такого.

- Они вам даже запуска не оформили наверху? Или хотя бы выпуска через

главный ход?

Кисч пожал плечами.

В глазах девушки возникла тревога.

- Черт, ребята предупреждали, что ожидается неожиданная проверка!

Знаете, у начальства бывают такие конвульсии. Сейчас звонок, а через

пять минут пустят собак. К этому времени нужно освободить коридоры и

всем засесть в рабочих помещениях... Что же нам делать?

Она протянула руку, взяла перекладину со спинки стула.

- Санг, у нас такая история...

- Я все слышал, - сказал металлизированный голос. - Тоже растяпы на

первом посту. Могли хоть что-нибудь выписать... Скажи, Ниоль, этот твой

приятель может бегать?

Девушка посмотрела на Кисча.

- Пожалуй, да.

- Срывайтесь прямо сейчас и на Четвертый Переход. Я передам ребятам,

чтоб они придержали заслон хотя бы на минуту. Могут, правда, и с той

стороны пустить собак. Тогда в Машинную - маленькая дверь слева за

переходом... Бегите. Только не заблудитесь в Машинной.

Девушка вскочила.

- За мной!

Она была уже возле двери, когда Кисч начал неуверенно подниматься. Ему

все было как-то безразлично.

Девушка сердито обернулась.

- Вы что? Хотите попасть в Схему? Это ведь жизнь, не что-нибудь.

Пронзительный дребезжащий звон, состоящий из множества голосов и

одновременно слитный, пронизал помещение. Чудилось, что звенят стены,

предметы, даже человеческие тела. Прочная действительность разрушалась,

близились извержение вулкана, землетрясение, может быть, война. Они

выскочили из буфетной.

В коридоре было полно народу - лишь редких звонок застал на месте.

Девушка активно проталкивалась, и Кисч за ней, роняя на ходу извинения.

Звон нарастал. Людей становилось все меньше и меньше, с железным

лязганьем захлопывались двери. Ниоль нырнула в узкий коридор, потом на

лестницу, в другой широкий, но уже совсем пустой, опять узкий. Вверх,

вниз, направо, налево, вперед, назад. Кисч едва успевал. Проскакивал по

инерции мимо того места, где девушка поворачивала и вынужден был

возвращаться. Ниоль все ускоряла темп.

- Быстрей! Быстрей!

Подошвы ботинок скользили на гладком, приходилось прилагать двойные

усилия, работать всем телом. Начало колоть в боку, жжение поднималось

от живота.

Звонок оборвался, упала оглушающая тишина. В переходах не было ни души.

Они пронеслись под овальной аркой, девушка перешла на шаг. Потом

остановилась, привалившись к прозрачной стене, за которой маячили

какие-то лестницы.

Сзади Кисча бесшумно опустился в арке ребристый полированный заслон.

- Успели! - Грудь Ниоль поднималась и опускалась рывками. - Давно так

не спешила. - Она с восхищением посмотрела на Кисча. - Вы прекрасно

держались. Просто не думала. Бежать ведь гораздо труднее, если не

знаешь куда.

Тяжело дыша, он спросил:

- А действительно надо было? Ну, допустим, обнаружили бы меня. И что?

- Как что? Пошли бы по Схеме. И не только вы. Лейтенант, который

пускал, Сетера Кисч за то, что принял и вообще показался вам.

Понимаете, фирма умеет выставить дело так, что, нарушая ее интересы, вы

вторгаетесь в государственные. А тут ведь только попасть в рубрику.

Дальше все идет автоматом. Нарушение Секретности, разглашение Тайности.

Одних за Секретность, других за Лояльность. А для вас лично, даже если

бы кончилось ничем, все равно потерянный на допросах год.

Они шли теперь по коридору, который, прямой, как натянутая проволока,

уходил, казалось, в бесконечность.

- Схема - это механизм, - сказала девушка. - Любой предшествующий

процесс вызывает следующий по своей собственной логике, которая

постигается только постфактум. Предвидеть ничего нельзя, а оглянешься и

поймешь, что иначе не могло быть. У каждой организации своя структура

мышления, и Надзор, например, считает, что любой человек в чем-нибудь

да виноват. Люди, которые работают в Надзоре, должны доказывать, что не

зря получают зарплату, и они даже хотят это доказать, просто чтобы

совесть у них была чиста. Ей-богу. Поэтому от таких вещей надо убегать,

чтоб не завязнуть. Мы так и поступаем.

Она внезапно замерла.

- Смотрите!