АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Комов. И на этот вопрос я смогу ответить, только когда узнаю о тебе
все.
Малыш (требовательно). Тогда узнавай! (Вскакивает на ноги.) Узнавай
скорее! Почему не узнаешь? Я расскажу сам.
(Гаснет свет.
В ослепительных вспышках света мечется Малыш.
И в это же время - фонограмма.
Слышится раздирающий треск, хруст, отчаянный крик младенца, удары,
звон бьющегося стекла, визг ребенка, мужской задыхающийся голос: "Ма-ри...
Мари... Ма... ри..." Малыш во время всего этого носится по рубке. В
движениях его отчаянного танца боль: он то ложится на пол, извивается, то
вскакивает, снова скручивается в колобок, кружится... Женский, уже
знакомый голос стонет: "Шура... Где ты? Шура... Больно как... Я ничего не
вижу, помогите мне..." Стон стихает. Всхлипнул младенец и тоже затих.
Малыш прерывает свой дикий танец. Все ошеломлены.)
(Торжествующе.) Так было долго. Я устал кричать. Я заснул. Когда я
проснулся, было темно. Мне было холодно. Я хотел есть. Я так сильно хотел
есть, и чтобы было тепло, что сделалось так.
(Каскад невообразимых звуков заполняет рубку.
Гулы, щелканье, медные удары, зудение...
И разом стихает.)
(Задыхаясь.) Нет. Так мне не рассказать. Так я буду рассказывать
столько времени, сколько живу. Что делать?
Комов (ровным голосом). И тебя накормили? Согрели тебя?
Малыш. Стало так, как мне хотелось. И с тех пор всегда было так, как
мне хотелось.
Комов (пробует воспроизвести услышанные звуки). А это что было?
(Пауза.)
Малыш. А, понимаю. Ты совсем не умеешь, но я тебя понял. Не могу
ответить, ведь у тебя нет слова, чтобы назвать. А ты знаешь больше слов,
чем я. Дай мне слова. Ты дал мне много слов, но не те.
(Пауза.)
Комов. Какого это было цвета?
Малыш. Никакого. Цвет - это когда смотришь глазами. Там нельзя
смотреть глазами.
Комов. Где - там?
Малыш. У меня. Глубоко. В моем доме.
Комов. А как там на ощупь?
Малыш. Прекрасно. Удовольствие. Ч-чеширский кот! У меня лучше всего.
Так было, пока не пришли люди.
Комов. Ты там спишь?
Малыш. Я там все. Сплю, ем, размышляю. Только играю я здесь, потому
что люблю смотреть глазами. А там тесно играть. Как в воде, только еще
теснее.
Комов. Но ведь в воде нельзя дышать.
Малыш (изумленно). Почему нельзя? Можно. И играть можно. Только
тесно.
(Пауза.)
Теперь ты все обо мне узнал?
Комов (решительно). Нет. Ничего я о тебе не узнал. Ты же видишь, у
нас нет общих слов. Может быть, у тебя есть свои слова?
Малыш. Слова... Это только у людей. Я знал, что есть слова, потому
что помню. По бим-бом-брамселям. Что такое? Я не знаю. Было удовольствие
говорить. Игра. Но теперь я знаю, зачем многие слова...
Комов. Теперь ты знаешь слово "океан", но океан ты видел и раньше.
Как ты его называл?
(Пластичные движения Малыша на полу напоминают перекаты волн. Пауза.)
Я слушаю.
Малыш. Что ты слушаешь? Зачем? Я назвал. Так нельзя услышать. Это
внутри.
Комов. Может быть, ты сможешь показать? У тебя есть листья, прутья...
Малыш (сердито). Листья, прутья не для того, чтобы показывать. Листья
и прутья для того, чтобы размышлять. Если не знаешь, какой вопрос, - камни
и прутья, если тяжелый вопрос - листья. Тут много всяких вещей. Вода, лед
- он хорошо тает, поэтому... Нет слов. (Вздыхает.) Много такого, для чего
нет слов. Но это там, у меня.
(Вандерхузе горестно вздыхает.)
Майка (Малышу). А когда ты танцуешь? Это что?
Малыш (смотрит на Майку, выражение его лица смягчается, нежно).
Мам-ма... мам-ма... (Ровным голосом.) Это тоже для размышления. И для
понимания. Не знаю... Так получается.
(Пауза.)
(Комову.) Что делать? Ты придумал?
Комов. Придумал. Ты возьмешь меня с собой, я посмотрю и сразу многое
узнаю. Может быть, даже - все.
Малыш (делает несколько движений, резких, взволнованных. Возвращается
к Комову). Об этом я размышлял. Я знаю, что ты хочешь ко мне. Я тоже хочу,
но я не могу. Это вопрос! Когда я хочу, я все могу. Только не про людей. Я
не хочу, чтобы они были, а они есть. Я хочу, чтобы ты пришел ко мне, но не
могу. Люди - это беда.
Комов. Понимаю. Тогда я возьму тебя к себе. Хочешь?
Малыш. Куда? (Забирается с ногами в кресло.)
Комов. К себе. Туда, откуда я пришел. На Землю, где живут все люди.
Там я тоже, могу узнать о тебе все.
Малыш. Но ведь это далеко? Или я тебя не понял? (Спрыгивает на пол.)
Комов. Да, это очень далеко. Но мой корабль...
Малыш (снова возбужденно мечется. Застывает). Нет! Я не могу далеко.
Один раз я играл на льдине. Заснул. Проснулся от страха. Большой, огромный
страх. Фрагмент! Я даже закричал. Льдина уплыла в океан, и я видел только
верхушки гор, я подумал, что океан проглотил остров. Я очень захотел
вернуться, и льдина сразу пошла обратно к берегу. Теперь я знаю, мне
нельзя далеко. Мне было худо, как от голода. Хуже, чем от голода. Я не
могу даже просто далеко и уже совсем не могу очень далеко. (Садится на
пол. Сидит неподвижно. Слышится мелодия, затем песенка Малыша.)
Тебе нельзя ко мне,
А к тебе мне -
Беда...
Вот какая смешная
Получается игра, -
Простая шарада,
Как дважды два.
Есть остров у меня,
У тебя -
Острова...
Вот какая смешная
Получается игра...
(вскакивает на ноги, подходит к Комову.) Нет. К тебе я не могу.
Комов (натужно-весело). Ну, хорошо. Я знаю, ты любишь задавать
вопросы. Задавай, я буду отвечать.
Малыш (идет к разбросанным на полу прутьям и камням. Садится на пол,
хочет взять один из прутьев и не берет. Комову). Нет. У меня много
вопросов к тебе. Почему падает камень? Почему пальцев десять, а чтобы
считать, нужен всего один? Почему я весь день живу, а вечером перестаю
жить. Ведь, когда я засыпаю, я перестаю жить? Да? Много вопросов. Но я не
буду сейчас спрашивать. Сейчас плохо.
(Пауза. Где-то слышна мелодия песенки.)
(Комову.) Я прошу тебя, думай, что делать. Если сам не можешь быстро
думать, пусть думают твои машины в миллион раз быстрее, потому что мне
хуже, чем вчера. А вчера было хуже, чем позавчера.
(Вандерхузе опять протяжно вздыхает. Малыш быстро подбирает в корзину
камни и исчезает. Пауза. Песенка стихает.)
Комов. Ничего не поделаешь. (К Вандерхузе.) Яков, прошу тебя, дай
радиограмму в Центр, пусть доставят сюда ментоскоп, я вижу, мне без него
не обойтись.
Вандерхузе. Хорошо... Но я бы хотел обратить ваше внимание,
Геннадий... За весь разговор на индикаторе ни разу не зажегся зеленый
огонь...
Комов. Я видел.
Вандерхузе. Но это не просто отрицательные эмоции, Геннадий. Это ярко
выраженные отрицательные эмоции...
Комов. Да, Яков, ярко выраженные... Но - не Малыша. Мы мешаем не
Малышу, мы мешаем аборигенам. Вы же видели, сам Малыш не в состоянии
объяснить, чем, собственно, ему мешают люди.
Вандерхузе. Вы хотите сказать, Геннадий, что аборигены...
Комов. ...создали между собой и нервной системой Малыша устойчивую
внутреннюю связь. Вы помните, он испугался на льдине, и они тут же вернули
его к берегу, он хотел есть, и они тут же его накормили... И теперь через
Малыша они ясно дают нам понять, что не желают нас, поэтому с нашим
появлением Малыш находится в таком сильном возбуждении.
Майка. А мне показалось... Но может быть, я ошибаюсь, я в контактах
никогда до этого не участвовала...
Комов (заинтересованно). Что вам показалось, Майя?
Майка. Мне показалось, что Малыш уже потянулся к нам, сам, аборигены
- против, и поэтому ему стало хуже, они по-прежнему не хотят нас а Малыш -
к нам.
Комов (подхватывает). А Малыш если будет полностью доверять нам и,
более того, будет испытывать достаточно сильную нужду в нас, этим нам
поможет. Так я вас понял?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14
|
|