самоубийц...
веревочка высоко обрывается... и не выдержит она меня, во мне же, к слову
сказать, не то что в госпоже Алане, я поупитанней буду...
да только собаки госпожу Алану любят, а забор у нас так... Одна видимость, а не
забор...
придется посылать. Вызывать с занятий в Корпусе, сообщать, что дочь его Алана,
благородная девица пятнадцати лет, покинула отчий дом посредством бельевой
веревки, перелезла через зaбор и убыла в неизвестном направлении, короче
говоря,сбежала...
удалось доковылять до места проис-шествия.- Ой, девочка, как же...
держать язык за зубами. Во-вторых... Клов, будь добр, пройди по трактирам. Начни
с "Северной коровы"...
его кругом, примерилась к бельевой веревке, свисающей из окна третьего этажа,
огляделась, скинула туфли, подпрыгнула, со второго раза ухватилась за узел на
конце. Подтянулась на руках, взялась за веревку поудобнее, рывком подобрала юбку
и, отталкиваясь от стены босыми ногами, влезла вверх, в окно. Слуги наблюдали,
разинув рты; по счастью, от оживленной улицы окно Аланы прикрыто было высоким
старым тополем.
оглядела царящий в комнате беспорядок и отодвинула засов, впуская заплаканную
няньку.
чем о происшествии узнает Эгерт.
возникло и мысли.
посверкивают на богатой перевязи драгоценные камни; другой - высокий, весь в
черном,будто грач, в широкополой шляпе, причем поля эти опускались книзу,
прикрывая лицо едва не до подбородка. Я мельком удивился, как обладатель такой
шляпы может ходить не спотыкаясь.
час в зарослях около ручья; не то чтобы я так уж любил природу - просто солнце
стояло очень уж высоко, и продолжать путь по жаре не хотелось ни мне, ни лошади.
людей задумали биться насмерть. А в серьезности их намерений я убедился тут же -
коренастый содрал с себя богатый камзол, а высокий отшвырнул свою шляпу, и, не
утруждая себе разговорами, благородные господа выхватили каждый по шпаге.
короткие каштановые усы, шпага хищно вспыхивала на солнце, мне несколько раз
показалось, что черный человек не удержит удара - однако тот всякий раз
ухитрялся парировать, а затем переходил в контратаку, опасную, как прогулка
голодной гадюки. Поединщики друг друга стоили.
выдала сейчас свое присутствие: минутное замешательство для любого из дуэлянтов
означало смерть.
области не позволял сомневаться в самых серьезных намерениях и того, и другого.
длинных рук - потому усатый, с виду неповоротливый и грузный, старался двигаться
вдвое быстрее. Это было завораживающее зрелище; высокий использовал в основном
уколы - коренастый обрушивал на противника удары, намереваясь пробить защиту и
использовать преимущество в силе. Высокий начал выдыхаться - и заюлил, пытаясь
развернуть соперника лицом к солнцу. В какой-то момент ему это удалось - но в
этот момент ослепленный усач ударил что есть силы, и оборона высокого дала
трещину.
плече. Усатый побледнел и оскалился: подобный исход поединка не устраивал его ни
в коей мере. Ему хотелось убить. Именно это желание читалось сейчас на хищной
скуластой физиономии.
соперник его ринулся в атаку, нанося удары в основном справа, будто пытаясь
закрепить достигнутый успех; в планы его не входило победить красиво. Он
намеревался просто победить.
была сила, но, как оказалось уже в следующую секунду, для успеха этого
недостаточно.
поединком, она осуждающе фыркнула.
глаза заботили меньше; как бы там ни было, но коренастый вздрогнул и на
мгновение отвлекся.
правой.
смотреть уже не было смысла. Здоровенный кусок железа уже сидел в боку, на
щегольской рубашке расползалось красное пятно, усач попытался вздохнуть - кровь
запузырилась. Все еще укоризненно глядя в мою сторону, усач повалился на
истоптанную траву.
в жизни не позволяли солнечным лучам коснуться этих впалых синеватых щек.
шпагу пучком травы - и, не глядя на поверженного противника, двинулся прочь.
Может быть, коренастый еще жив, сказал я себе без особой надежды. Во всяком
случае, удрать, не убедившись в его смерти, представлялось мне неестественным.
бурлила, намереваясь залезть ко мне за голенища. Коренастый лежал навзничь, не
закрывая глаз, и глаза эти были уже неподвижными, тусклыми перевязывать рану
было поздно.
голос опять закричал, призывая остановиться, затрещали ветки под торопливыми
ногами, я отшатнулся от покойника, намереваясь вернуться на свой берег ручья - в
эту самую минуту на поляну вырвалась женщина.
показное богатство и некоторую безвкусицу в туалете; от бега щеки ее
разгорелись, от волнения на шее выступили красные пятна, но, увидев на земле
залитого кровью дуэлянта, она в мгновение ока сделалась белой, даже вроде бы
желтоватой, как кость.
ресницах мне померещились
кончит. Я запнулся, озадаченный.
знала, что рано или поздно он допрыгается... Ревность - болезнь со смертельным
исходом.
взгляд от лежащего и посмотрела на меня - глаза ее были печальны, но совершенно
сухи.
выходки... У меня тоже недоставало нервов, честное слово.
после секундного замешательства рассудок завопил мне, что надо немедленно
убираться женщина смотрела на меня, ей было лет двадцать пять, из-под затейливой
шляпки выбивался светло-русый завиток.
в черном - в дороге ведь не напасешься прачек...
женщины - повседневное, видать, платьице, в котором можно запросто бегать по
лугам - посверкивало драгоценными камнями. Двумя изумрудными искрами
поблескивали широко посаженные глаза.
дуэли запрещены под страхом смерти.
кожу моих сапог.