друзья. Это хорошие молодые люди, отважные и сильные. Ксенофил выступал на
прошлой олимпиаде борцом среди юношей.
на белых улицах Афин. Странная задумчивость пришла к ней там, на склоне
холма выше Фемистоклейона, где они сидели вдвоем с Эгесихорой, в то время
как двое их спутников лежали внизу около лодки и обсуждали предстоящую
поездку в Парнею для охоты на диких свиней. Эгесихора поверила подруге
тайну. Эоситей - младший двоюродный брат Агиса, царя Спарты, уплывает в
Египет с большим отрядом воинов, которых нанял египетский фараон Хабабаш
для своей охраны. Наверное, он замышляет выгнать персидского сатрапа.
Шесть кораблей отплывают сразу. И начальник лакедемонян зовет ее поехать с
собой, пророча дивной дочери Спарты славу в стране поэтов и древнего
искусства.
нею в сказочный Египет. Она сможет побывать на Крите - с такой надежной
охраной можно не опасаться никаких пиратов или разбойников.
древней красоты Крита, исчезновении прежнего населения, нищете,
воцарившейся на острове, разоренном неуемными нападениями и войнами разных
племен.
и Феста, исчезло прежнее население, и никто уже больше не может читать
надписи на забытом языке. Только кое-где на холмах еще высятся гигантские
каменные рога, будто из-под земли поднимаются быки Держателя Земли
Посейдона, да широкие лестницы спускаются к площадкам для священных игр.
Иногда среди зарослей вдруг наткнешься на обломки тяжелых амфор в два
человеческих роста с извивами змей на их толстых боках, а рядом в чистых
сверкающих бассейнах плещется вода, еще бегущая по трубам водопроводов...
драгоценную скульптуру и, растянувшись на ложе, стала рассматривать ее,
как будто увидела впервые. Новые глаза дали ей время и грустные думы
последних дней. Больше тысячи лет - огромная даль времени, еще не было
великолепных Афин, а герой Тесей еще не ездил в Кносс убивать Минотавра и
сокрушать могущество великой морской державы! Из этой неизмеримой глубины,
отдаления явилось к ней это живое, тонко изваянное напряженное лицо с
огромными пристальными глазами и маленьким скорбным ртом. Согнутые в
локтях руки были подняты ладонями вперед - сигнал не то остановки, не то
внимания. Длинные ноги, слегка расставленные, девически тонкие, вытянутые
и поставленные на пальцы, выражали мгновение толчка от земли для взлета.
Одежда из листового золота в виде короткого узорного передника с широким
поясом, стянувшим невероятно тонкую талию. Облегающий корсаж поддерживался
двумя наплечниками и оставлял грудь открытой. На ключицах, у основания
крепкой шеи, лежало широкое ожерелье. Именно лежало - от сильной
выпуклости грудной клетки. Повязка, обегавшая подбородок девушки,
стягивала высокую коническую прическу. Очень молода была тавропола,
четырнадцать лет, самое большее - пятнадцать.
на быков - эпитетом Артемиды. Боги завистливы и ревнивы к своим правам, но
не может богиня ничего сделать той, которая ушла в недоступное самому
Зевсу прошлое и скрылась тенью в подземельях Аида. Правда, Артемида может
прогневаться на живую Таис... Что общего у девственной охотницы с нею,
гетерой, служанкой Афродиты?
осталось в лице и фигуре бдительной девочки опасной профессии. Особенно
трогал Таис ее скорбный рот и бесстрашный взгляд. Эта девочка знала, что
ей предстоит. Очень недолгой была ее жизнь, отданная смертельной игре -
танцу с длиннорогими пятнистыми быками, олицетворявшими сокрушительного
Колебателя Земли Посейдона. Девушки-таврополы представляли главных
действующих лиц в этом священном ритуале, древний, позднее утраченный
смысл которого заключался в победе женского начала над мужским,
богини-матери над временным своим супругом. Мощь грозного животного
растрачивалась в танце - борьбе с невероятно быстрыми прыгунами -
девушками и юношами - специально подготовленными для балета смерти
знатоками сложного ритуала. Критяне верили, что этим отводится гнев бога,
медленно и неумолимо зреющий в недрах земли и моря.
культура погибнет от ужасающих землетрясений и приливов. Откуда они
взялись, эти ее отдаленные предки? Откуда пришли, куда исчезли? Из того,
что знала она сама из мифов, что рассказывал Неарх своим двум зачарованным
слушательницам, прекрасные, утонченные люди, художники, мореходы, дальние
путешественники жили на Крите еще тогда, когда вокруг бродили полудикие
предки эллинов. Будто покрытая пряно пахнущими цветами, магнолия внезапно
выросла среди распластанных ветром сосен и ядовитых зарослей олеандра.
Необ(r)яснима тонкая, поэтическая красота критской культуры среди грубых,
воинственных кочевников берегов Внутреннего моря и может быть сравнена
только с Египтом...
рабыня.
ненависти к торговцу человеческим товаром.
ближе.
четыре драхмы, всего сорок пять сов. Поняла?
презрительную усмешку.
качестве. Могут быть разные случаи, и если тебя купили дорого, то могут
продать и подешевле...
коленям.
рабыни ее спустившиеся волосы.
знаешь, как будет ужасно оказаться у кого-нибудь другого после тебя,
доброй, прекрасной.
ехать. Как фиванка?
кухне. Теперь спит, будто не спала месяц.
спальни.
ночного путешествия и взволнованных разговоров с подругой.
полным-полно народу. Оставив лодку на попечение двух друзей, Таис с
Эгесихорой, пользуясь относительной прохладой Левконота "белого" южного
ветра, расчистившего небо, пошли вдоль большой стой, где торговля была уже
в полном разгаре. У перекрестка дорог, Фалеронской и Средостенной
Пирейской, находился малый рынок рабов. Вытоптанная пыльная площадка, с
одной стороны застроенная длинными низкими сараями, которые сдавали внаем
работорговцам. Грубые плиты, доски помостов, истертые ногами бесчисленных
посетителей - вместо обширного возвышения из светлого мрамора под сенью
крытой колоннады и огороженных портиков, какие украшали большой рабский
рынок в пятнадцати стадиях выше, в самих Афинах.
Внимание Таис привлекла группа тощих людей, выставленных на окраине рынка,
на отдельном деревянном помосте. Среди них были две женщины, кое-как
прикрытые лохмотьями. Вне сомнения, это были эллины, скорее всего -
фиванцы. Большинство жителей разрушенных Фив было отправлено в дальние
гавани и давно продано. Эту группу из четырех мужчин и двух женщин,
наверное, пригнал на портовый рынок какой-нибудь богатый землевладелец,
чтобы избавиться от них. Таис возмутила эта продажа свободных людей
некогда знаменитого города.
окаймленным густейшей бородой в крупных завитках, видимо, сириец.
Небрежным движением пальца он велел торговцу вытолкнуть вперед младшую из
женщин, остриженные волосы которой густым пучком лежали на затылке
перехваченные вокруг головы узкой синей лентой. По пышности и густоте
пучка на затылке Таис определила, каких великолепных кос лишилась фиванка,
красивая девушка лет восемнадцати, обычного для эллинок небольшого роста.
Плачу мину, ладно, две - последняя цена! Такую рабыню не будут продавать в
Пирее, а поставят в Афинах. Ну-ка обнажи ее!
рабыни. Она не отпускала ветхую ткань, и повернулась боком. Сириец ахнул.
Прохожие и зеваки громко захохотали. На круглом заду девушки красовались
вздувшиеся полосы от бича, свежие и красные, вперемежку с уже поджившими