гости пришли, а она тут работает. Она тут как дома. И он пришел к ней. Как
к себе домой. И - на задний план все неприятности: с работой, с Адой, с
Танькой. Потом, потом. Еще успеет намаяться. А пока...
никого. Коридор, методкабинеты. Он толкнул ладонью знакомую дверь. Мельком
посмотрел на руку. Какой еще се-то-кан? Нормальная рука! Чем таким вызвала
уважительность?!
берушей глушили шумы. Немудрено, что она - в берушах. Слева за стенкой
истошно имитировали семейный скандал мим-клоуны из "Лицеедов". Справа
детский хор звеняще уверял:
Туп-тутуп-туп! Группа "Стройность" аэробировала весомо, грубо, хоть и
незримо. Снизу били упругие басовые - "Око"-рок настраивался на новую
волну перед выходом на сцену.
индикаторы. Как же, как же: "У нас подростки, и каждый требует..." А она
сиди тут среди музыкальных шкатулок и дежурь от сих до сих. Методист,
работа. Уже вечер, уже скоро ночь, а она тоскуй в берушах и смотри своими
колодезными глазами в пустое окно. Бе-едненькая.
"Бе-едненькая". До сего дня он ее боялся. Не ее, а Липы, Люськи, Ады. Всех
и каждую. Обжегшись на молоке. И вел себя с Таисией как с памятником -
снизу вверх. Принося к постаменту знаки преклонения - вот Ящик принес... И
все ждал безнадежно, когда оттает? Разве она может оттаять, если она -
памятник? А тут что-то повернулось в Марееве - она сидела одна среди
кубического, тяжелого, многомощного железа. Она сидела, обхватив себя за
плечи, то ли прячась, то ли защищаясь. И беруши торчали чебурашьи. И
Мареев смотрел на нее уже сверху вниз. Как на Таньку.
нечто мраморное, отчуждающее. Она - Тая! Та-ая. Бе-едненькая.
раньше не смог бы, не посмел - разве можно так с памятником?!) накрыл ее
глаза - угадай.
оглянулась.
У него получилось. Судя по Таисии. Да, когда она только повернулась, это
была Таисия. Мраморно-отчужденная. Потом - удивление на дне "колодцев".
Потом - Тая. Он все улыбался. Не только утешающе, но и покровительственно.
Откуда это? Ах, да! "Мертвые не потеют". Фу, какая штамповка!
ассоциаций, не рыжим! Русым. Но рассыпались. Красиво. Интимно. Будто не
беруши, а заколку сняла. Та-ая...
"хорошую", не меняя улыбки.
говорит?! Он-то имеет ввиду: у меня - мол, Ящик тут у меня. Но Тая может
истолковать, как... А как еще можно истолковать?! И не говорил он ей
раньше ничего подобного. Скажешь такое памятнику - тот не поленится,
сойдет с постамента и приложит каменной десницей по наглой роже.
едкое.
сказал. Отступать поздно, смешно и некуда.
Пропадать, так с музыкой и на сытый желудок.
сказала Тая. Да, снова стала Таей. И как бы извиняясь: - "Око"-рок. Давка
будет. Вот и перекрыли...
Томаты, консервы... В городе тоже все уже закрыто... Только вот где бы
хлеба?.. - переложила пакеты покомпактней и подняла голову. Сама
готовность!
подобным образом не говорила. И не смотрела... Да, но ведь и он, в свою
очередь, не... Он никогда не позволял себе столь
утешающе-покровительственно говорить и смотреть. Опять плохо?! Опять не
устраивает?! Да нет же устраивает! Но чтобы вот так, просто... А если
трезво рассудить, оба они давно вышли из школьного возраста и школьных
представлений о... Хотя сейчас у школьников представления весьма... хм!
Вот и радуйся. И веселись!
Остальное - у таксиста! Это Мареев берет на себя. И куцую квартирную
обстановку - тоже. И тесный спальник - тоже. Разве это главное?! Главное,
что Таисия стала Таей. Главное - уверенность! Буря и натиск. И плевать,
что пуговица на соплях.
и, шалея от собственной смелости, приобнял Таю. Так и пошли. Сквозь
пустынный зимний сад (юношество утекло в зал, "Око"-рок начинался), сквозь
парней с повязками, сквозь толпу неудачников-безбилетников.
багажн...
методкабинете. И пусть! Не возвращаться же. Примета плохая. В
конце-концов, Ящику место среди ящиков. Все равно без усилителя, без,
хо-хо, имплифайера - толку от него никакого. А место Таи - рядом с
Мареевым. И никакого усилителя, никакого, хо-хо, стрэнгсера ему не надо!
Завтра, завтра она музыку послушает. Завтра он такую программу в Ящик
заложит! Музыка сфер! А нынче они как-нибудь обойдутся.
от нее весь день... - и зажала уши с наигранным ужасом. Подтанцовывала в
ожидании такси. Совсем-совсем Тая, а не Таисия!
ее ждет завтра! Какой подарок!
ласкать слух.
кругами, ходят. Тьфу! Вот есть один - месяц как надоел. Все Ящик какой-то
уникальный делает. Думает, что осчастливит! Да я на дух не выношу всю эту
аппаратуру! А он на ней чокнулся и мне все обещает. Да если бы не мои
охламоны из ДЕМОСа, я бы давно послала его знаешь куда?!
а тебя как звать? Меня - Тая... - И она, дурачась, церемонно протянула ему
руку.
она чуть не попала под колеса такси, отпрыгнув на мостовую.
бросилась на сиденье:
негнущимся пальцем: - Сумку!
ничего нет?
все звуковые барьеры, грянул "Око"-рок.
здравии, признаю, что я - не Мареев Константин Андреевич. Или я нахожусь в
нетрезвом уме и недобром здравии.
Выросло.
теней, злых духов. Реальность кошмарней. Реальность, которую до поры до