спрятать подальше. А его кандидатский диплом возьму, и все авторские
свидетельства, восемь штук. Восемь изобретений - не шуточное дело, один
даже есть заграничный патент. Вот, какого сына вырастила Роза. Одна
вырастила, выучила и вывела в люди,
к зеркалу. Губы надо подмазать, платок - к черту! Надену вязаную шапочку.
И никто этой женщине больше пятидесяти не даст! Потому что не расплылась,
не опустилась. А седые волосы это благородно, сейчас модно, даже девочки
носят седые парики.
догадаться: потому что последний раз в жизни они гуляли все втроем - она,
четырехлетний Лазарь и Моисей. Было это в субботу вечером, двадцать
первого июня. А жили тогда рядом, на Екатерингофском. Но, конечно, когда
Моисей вчера позвонил, она ничего в виду не имела, сказала первое, что в
голову пришло, а пришел в голову Юсупов сад.
свой телефонный разговор, Моисей, - я получил открытку и решил сразу
позвонить.
акцент, а Лелик говорит чисто, как диктор.
был жив, _м_о_е_м_у_ сыну необходимо уточнить свои анкетные данные. На
случай заграничной командировки.
с Фирой, но Роза Львовна продолжала:
место жительства и работы.
выяснил в справочном...
приготовленную фразу, - приезжать незачем, у тебя своя жизнь, у нас -
своя. Если ты очень хочешь, можно встретиться. Завтра. Часа в четыре. В
Юсуповском саду у входа.
Львовна сама почему-то оказалась около сада без четверти четыре, и издали,
с противоположной стороны Садовой, сразу увидела: уже стоит. C Лазарем,
кроме голоса, у этого гопника ничего общего не оказалось, разве что цвет
глаз, но выражение совсем другое, как у старой клячи. Какой-то маленький,
худенький... Эх, Моисей, Моисей, разве так выглядел бы ты сейчас, если бы
не совершил предательства к жене и сыну!
подошла, - все такая же, я просто поражен.
Зачем?
ношенные-переношенные ботинки Моисея и его куцее пальтишко без двух
пуговиц, первой и четвертой, - или, может быть, ты замерз? Так я могу
пригласить тебя в кафе.
сел, поддернув на коленях брюки, на которых кроме пузырей, ничего не было.
Роза Львовна не торопясь достала из сумки газету, постелила и аккуратно
села, чтобы не запачкать новое пальто.
когда мы написали тебе то письмо... я подумал: так будет лучше, ты гордая,
и тебе будет легче оплакать мертвого, чем узнать... - забормотал Моисей.
Львовна, - сообщи последнее место работы и с какого года на пенсии. Адрес
я знаю. Тоже нашла в справочном.
продавец... А я вот еще не на пенсии. Старший библиотекарь. А Лазарь -
кандидат. Скоро поедет в Москву, вызвали в Министерство.
но он молчал. И в это время вдруг начался дождь. Сразу стемнело, мелкие
капли сыпались на скамейку.
а еще купить надо, в Шапках с продуктами плохо.
Как у сына дела, чего он добился в жизни - это тебя интересует?
в луже, - ты же сказала - кандидат. И соседей спрашивал. Квартира у вас и
машина. Кандидаты. В Министерство! Библиотекари! "Имел специальность
техника!" А - когда трое детей и жена больная?! Когда жрать нечего?!"
Содержать семью и работать честно"! Спасибо за науку, гражданин начальник!
Конечно, тогда я пришел нетрезвый, это безусловно. Но зачем он от меня,
как от заразного? Он же сын... Вот... - грязными, негнущимися пальцами он
шарил по карманам, полез в пальто, потом в пиджак, - вот, отдай, скажи:
спасибо от родного отца! Он мне тогда дал, так это я долг возвращаю! Я
брал в долг! - Он совал в руки изумленной Розе Львовне смятый рубль и
какую-то мелочь.
чем не нуждаемся...
прекрасно! Мне вашего не надо, я пенсию имею, за работу! Всем, чем
обеспечен!
деньги, повернулся и чуть ли ни бегом направился к воротам. Роза Львовна,
вконец растерянная, нерешительно пошла за ним. У ворот он замедлил шаг,
видно, запыхался, но продолжал уходить, не оборачиваясь.
каких-нибудь десяти шагах видела впереди старческую спину, сутулые узкие
плечи, обтянутые старым пальто, желтую сетку с какими-то кульками - откуда
он ее вытащил? В кармане была, наверное, так.
Львовна почти догнала его. Куда он? К метро, конечно. На вокзал лучше
всего - на метро.
ноги ослабели...
Львовна почувствовала, что ее крепко взяли под руку. - Вам плохо?
пытаясь поднять руку, - вон тот, пожилой, с сеткой...
стоять?
лицо в очках. Совсем мальчик, студент, наверное.
было немного, она внимательно вгляделась - нету. У входа в метро нет, и на
трамвайной остановке, и у магазина. У Розы Львовны зоркие глаза, очков не
носит, не могла она ошибиться. Моисей Кац пропал, как провалился.
площадь. Что ж... Нет так нет. Сорок лет почти не было - и опять нету.
Значит, так оно и правильно, что ни делается - все к лучшему. Роза Львовна
крепко прижала к себе сумочку и пошла на остановку.
правде сказать, надоели все эти драмы и трагедии, пьяная Антонина с
распухшим глазом и синяками по всему телу, заплаканная Роза Львовна,
молчаливый и похудевший Лазарь. Да что их всех перечислять, бумаги не
хватит, а мы с вами - тоже люди, у нас и дома хватает неприятностей, и на
работе, а тут еще - видели? - Сел человек раз в жизни, в свободное от дел,
хозяйства и телевизора время почитать книжку - и опять ужасы, разводы,
слезы, треугольники какие-то... И все герои, как один, или сволочи или
вовсе - аморальные уроды. Остается только окончательно решить, что это так
называемое "сочинение" - просто клевета на нашу действительность. А как вы
думали? Как будто нет вокруг здоровых, веселых, румяных людей,
спортсменов, как будто никто не едет на БАМ и КАМАЗ, будто не ходит по
нашему городу умная интеллигенция с портфелями, этюдниками и творческими
замыслами... И погода - всегда плохая. И в магазинах - очереди.