Чтение 9–й страницы книги ~Князь Мира Сего~

частности, перерыл всю сокровищницу человеческой мысли от
Библии и до Фрейда, всю историю человеческой цивилизации от
первобытных тунгусов с их шаманами до бренных останков
утонченной аристократии -- и он нашел какую-то закономерность.
Причем что-то важное. Иначе ему не дали бы так сразу диплом
доктора.

Мельком Максим заметил, что его работой заинтересовался
сам Сталин. Какой практический вывод сделал для советской
власти доктор социологии Руднев из своего увлечения
средневековой алхимией: научился он делать золото из свинца?
Нашел философский камень мудрецов? Или открыл секрет
материализации духов? Ведь в газетах как-то писали, что и
Адольф Гитлер тоже субсидировал подобные странные начинания,
где ученые занимались телепатией, спиритизмом и
парапсихологией.

-- Макс, что ты изобрел? -- спросил Борис.

-- Формулу дьявола, -- ответил тот и даже не улыбнулся.
Так или иначе, с-этого момента доктор Руднев стал делать
головокружительную карьеру, о которой он раньше и мечтать не
мог. Вместе с докторским дипломом он получил чин полковника
НКВД. Вскоре у него на груди появился первый орден, и на
какой-нибудь так себе, а сразу орден Ленина -- высшая награда
Советского Союза. В "Правде" стояло коротко: "... за выполнение
специальных заданий партии и правительства". Теперь Максим
шагал вверх семимильными шагами. Но поразительнее всего было
то, что ко всем этим почестям он относился с абсолютным
безразличием.

В качестве профессора социологии Максим руководил каким-то
чрезвыча!. ю засекреченным Научно-исследовательским институтом
НКВД, где у всех научных сотрудников из-под белых халатов, как
хвост у черта, выглядывали малиновые петлицы НКВД. Одновременно
Максим был начальником какого-то оперативного отдела НКВД, где
теоретическая работа его института находила свое практическое
применение.

-- Что это у тебя за отдел? -- полюбопытствовал Борис.

-- Тринадцатый, -- ответил Максим.

-- Это по каким делам?

-- По делам нечистой силы. Потому он и тринадцатый.

-- Э-э, врешь ты все.

Максим вынул из стола служебный бланк. Там действительно
стояло: " 13-й отдел Главного управления НКВД СССР". Борис
пренебрежительно махнул рукой и пошел заниматься своими делами.
Все равно от Максима ничего путного не добьешься.

Потом... Потом доктор, профессор и полковник НКВД вдруг
запил горькую. Хотя раньше он никогда не злоупотреблял
алкоголем, теперь он пил, как самый последний алкоголик, -- в
одиночку. Он запирался у себя в комнате, напивался до одурения,
затем начинал разговаривать сам с собой. Или, может быть, он
беседовал с привидениями, про которых он начитался в своих
средневековых трактатах о нечистой силе?

Занявшись алхимией, Максим попутно коллекционировал
соответствующие этому ремеслу предметы. Так он приобрел где-то
оригинальный кубок немецкой работы тех времен, когда в Германии
охотились за ведьмами, из тонкого, раскрашенного от руки
матового фарфора. Это была мастерская имитация человеческого
черепа. Немецкий мастер так постарался и достиг такого сходства
с оригиналом, что это произведение искусства было даже
неприятно брать в руки. Максим же сидел и пил из этого кубка
водку.

Как-то, проходя в свою комнату, Борис укоризненно сказал:

-- Макс, зачем ты пьешь?

-- Зачем? -- Полковник медленно поднял голову и посмотрел
на брата мутными глазами. -- Так, поговорить надо...

-- С кем?

-- С тем, чего не могут вернуть даже боги... С собственным
прошлым... которому я обязан своим настоящим...

-- Зачем тебе это?

-- Зачем?.. Душу облегчить... Впрочем, ты, безбожник, в
этом ничего не понимаешь...

-- Пойдем лучше в воскресенье рыбу ловить, -- предложил
безбожник.

-- Воскресение... Это реинкарнация души... Перевоплощение
души страданием, как говорил Достоевский. -- В углах рта
Максима скользнула нехорошая усмешка. - Нет, теперь я другую
рыбку вылавливаю...

-- Что, людей мордуешь? Эх, ты... В голосе младшего
звучала неприязнь. Старший нахмурился:

-- Ничего ты не понимаешь... И не поймешь...

-- И так все ясно. Потому ты и запил.

-- Это только кажется, что это люди... А на самом деле это
не люди...

-- А кто же это?

-- Ты, Бобка, меня лучше не спрашивай. -- Полковник
поморщился, как от тошноты. -- А если я тебе даже и скажу...
так ты этому не верь... и, смотри, никому это не рассказывай...

-- Да ты все равно ничего умного и не скажешь, --
согласился младший.

Старший качался на стуле и бормотал себе под нос:

-- Да-с, правильно... Ты, Бобка, счастливое животное,
мелкопитаюгцееся, гомо сапиенс... мезоморфпческого типа... А
ведь; собственно говоря, хотя ты ничего не понимаешь... ведь
это тебя нужно благодарить.

-- За что?

-- За это! -- Максим ткнул себя пальцем в грудь, где у
него поблескивал ордси Ленина. -- Да, за это самое... Вот
видишь, я тебе говорю, а ты ничего не понимаешь...

Он тяжело оперся локтями о стол и отхлебнул водки из
своего мерзопакостного кубка.

-- Ладно, так и быть, открою тебе тайну... Хочешь?

-- Ты лучше меньше пей, а то нос красный будет.

-- Я тебе серьезно говорю... А ты, дурак, смеешься... Это
больша-ая тайна... Госуда-арствеиная тайна... -- Полковник
понизил голос, словно опасаясь, что кто-нибудь подслушает его
тайну: -- Так слушай... Вот ты, безбожник, думаешь,. что чертей
нет... А я вот тебе скажу, что черти есть!

-- Так все пьяницы говорят. Когда перепьются до чертиков.

-- Болван, -- беззлобно сказал полковник госбезопасности.
-- Черти есть... И оборотни есть, и лешие... А ведьмы и
ведьмаки так на каждом шагу... Ведь я каждый день с ними дело
имею...

-- Понятно, если ты каждый день пьешь, -- скептически
заметил младший.

-- Не веришь? -- Старший, пошатываясь, встал, взял с полки
какую-то толстую книжку, утыканную разноцветными закладками,
по-этим закладкам нашел нужное место и стал медленно и
торжественно читать: -- "... ведьмы и ведьмаки -- это
порождение зла, социальная зараза и паразиты, поклонники
отвратных и непристойных убеждений, приверженцы яда, шантажа и
других ползучих преступлений... Ведьмы и ведьмаки поднимают
ссоры, ревность, споры, сердечные разногласия... Их пагубная
деятельность простирается от семейных неприятностей и
столкновений, в отдельности, может быть, и незначительных, но в
целом чрезвычайно неприятных и мучительных, до самых серьезных
преступлений... -- гибели имущества, внезапной болезни н
гложущей смерти н, наконец... " -- Здесь полковник НКВД,
специализировавшийся на нечистой силе, многозначительно поднял
палец: -- Обрати внимание... "и, наконец, до столкновения
наций, анархии и красной революции, поскольку ведовство всегда
было и будет политическим фактором... В результате ведьмы и
ведьмаки являются постоянной опасностью для всякого
упорядоченного общества". Знаешь, кто это сказал?

-- Кто?

-- Это сказал сам папа Иннокентий Восьмой! -- с глубоким
уважением произнес советский доктор социологии, как ученик,
говорящий о своем наставнике. -- Это написано в его знаменитой
булле от 1484 года! И я подпишусь под каждым его словом!

-- Мало ли какие глупости пишут, -- возразил Борис. --
Бумага все терпит.

-- Нет, это вовсе не глупости. -- Максим любовно погладил
рукой переплет книги. -- Это "История ведовства и демонологии"
Монтегю Саммсрса... Из сугубо научной серии "История
цивилизации"... Саммерс -- ученый теолог, а книга эта издана в
Лондоне в 1926 году... Так что это вещь серьезная и
современная... Надо только понимать, что за этим
под-разумевается...

-- Эх, ты, мракобес, -- сказал Борис. -- И за что только
тебе доктора дали.

-- Вот за это самое... Но с точки зрения диалектического
материализма...

-- Значит, квалификационная комиссия тоже пьяная была?