Сопение оборвалось.
- Хорошо, - неуверенно сказал мэр после долгого молчания. - Жду.
Я положил трубку и направился к выходу из бара. Но уйти не успел. На
улице послышались громкие голоса и в бар ввалилась шумная компания:
девушки и парни, несколько мужчин и женщин постарше, все с бутылками
в руках, все одетые довольно разношерстно - начиная от мешковатых
балахонов и кончая изысканными вечерними туалетами, - все навеселе и
все готовые продолжить свое нехитрое занятие. Я хотел пробраться
сквозь шумное сборище, но меня окружили, заставив отступить от
дверей, и кто-то уже держал меня за руки, кто-то обнимал за шею,
кто-то совал в лицо бутылку и кричал: "Выпьем за освобождение! За
скорую гибель!" - а еще кто-то поучающе говорил заплетающимся языком:
"И н-наступит полное равенство... Все б-будут одинаковые..."
Я попытался освободиться, но ничего не получилось. Под напором
превосходящих сил я вынужден был сесть, и дряблое женское лицо,
обильно засыпанное пудрой, подмигнуло мне пьяными глазами.
- Выпей, ненаглядный! - Бутылка дернулась и застыла у моих губ. -
Выпей, а мы еще нальем.
Компания сгрудилась вокруг столика. Девушки и парни положили руки
друг другу на плечи; злые, насмешливые, печальные, кривляющиеся,
перекошенные лица окружали меня - и внезапно наступила тишина.
Бутылка подрагивала у моих губ. Я медлил - и хрипловатый голос за
спиной с пьяным ужасом произнес:
- Глядите! Он не хочет выпить за скорую гибель. Не хочет выпить с
нами!
Размалеванная девица обвела всех полубезумными глазами, пошатнулась и
заявила:
- Он из этих... из Печальных Братьев!
- Из Братьев! - ахнуло кольцо перекошенных лиц, ахнуло и придвинулось
ко мне.
Я вспомнил несчастного Хому Брута и понял, что сейчас меня растерзают
без помощи Вия. Их было слишком много, и под влиянием страха и
алкоголя они абсолютно потеряли способность здраво мыслить. Ну не
калечить же их?!
Я медленно взял бутылку и приложил к губам. Жидкий огонь потек по
горлу - я задохнулся и чуть не закашлялся.
- До дна! До дна! - требовал нестройный хор голосов, сзади навалились
на плечи и часто-часто дышали, а вокруг кривлялись лица, мелькали
руки, таращились безумные глаза.
- Пей! Пей! - вопили голоса из преисподней, и я пил, задыхаясь,
морщась от боли в обожженном горле, собрав всю волю - и наконец
бросил бутылку на пол.
Бутылка покатилась под ноги стоящих вокруг стола, кто-то поднял ее и
с силой швырнул в стену. Раздался звон разбитого стекла - и кольцо
начало распадаться. Люди садились в кресла и на пол, пили, передавая
бутылки по кругу, кто-то плакал, а кто-то хохотал, кто-то запел, а
кто-то завизжал и полез ко всем целоваться...
Я, наконец, немного отдышался и хотел встать, но женщина в короткой
распахнутой куртке забралась ко мне на колени и крепко вцепилась в
мою шею. Я опять увидел искаженное напудренное лицо и накрашенные
чем-то фиолетовым пьяные полубезумные глаза. Под распахнутой курткой
жалко висели желтые дряблые груди.
- Хор-роший... Хор-роший... - забормотала женщина, прижимаясь ко мне.
- Где же ты, хор-роший, раньше был?
Я сидел, согнувшись, потому что сзади на мне висел еще кто-то.
- Хор-роший ... Хор-роший... - бормотала женщина, покачивая головой.
Глаза ее то и дело непроизвольно закрывались. - Мы им... еще
покажем...
Я осторожно попытался избавиться от нее, стараясь оторвать ее руки от
своей шеи, и это мне удалось. Женщина сползла с моих коленей и с
хохотом упала на одного из парней, сидевших на полу у столика. Я
попробовал стряхнуть со спины второго - и это мне тоже удалось. За
спиной рухнули на пол. Я обернулся и обнаружил худощавого парня в
синей майке. Парень лежал с закрытыми глазами и часто дышал, пуская
слюни.
Бутылки, качаясь, плыли по кругу, столики были уставлены бокалами,
вокруг бормотали, визжали, смеялись и просто молча сидели,
уставившись в пол, полубезумные люди, а у входа катался между
столиками, сорвав с себя одежду, какой-то тип с багровым лицом.
Качался и плыл хоровод искаженных лиц, суетящихся рук, разинутых
ртов, выпученных глаз, растрепанных волос...
- А чтобы распознать, замани его к себе и свяжи, - бормотал парень у
моих ног. - Стащи с него шмотки и врежь прямо в живот. Вот тогда эти
знаки и появятся...
- Нет! Нет! Не хочу-у! - визжала, забившись в угол, пьяная девчонка,
пытаясь натянуть на голову подол платья. - Прочь! Все прочь!
Лысый субъект, спотыкаясь о лежащих людей, добрался до столика, полез
на него, опрокинув недопитые бокалы, но его с хохотом стащили, и он
упал и заплакал, вытирая разбитые губы.
- О! О-о!.. - стонала женщина с фиолетовыми глазами. Она лежала,
раскинув ноги, привалившись к хмурому парню, и с неумолимостью
маятника подносила к губам бутылку. - О-о! Не могу! Сгорю! Ох и жжет!
- Нет, послушайте! - закричал толстяк с лиловой физиономией,
становясь коленями на кресло. - Послушайте, вы, непосвященные!
Его не слушали, но он опять закричал, стараясь перекрыть сумятицу
голосов, хохот, стоны, визги и крики:
- Я жил в чудесном мире, слушайте, вы!.. Однажды я услышал глас Божий
с небес и пошел на поиски Всемогущего Отца. Люди из страны Ка-Бир
дали мне корабль, и я долго скитался по водной глади, держа путь в
священную страну Дар.
К толстяку начали поворачивать головы.
- Уже видны были берега желанной земли, - толстяк перестал кричать и
заговорил нараспев, все тише и тише, - но страшное чудовище, держащее
мир, заволновалось, забило хвостом по водам океана, и свирепая буря
вдребезги разнесла корабль. И все же глас Божий но зря вещал над моим
жилищем. Океан выбросил меня на берег целым и невредимым. Долго брел
я, удаляясь от океана, и наконец настал день, когда в глубине равнины
выросла гора Эрадат.
У толстяка оказалось несколько слушателей, остальные потеряли к нему
интерес. Более того, в другом конце бара на стол забралась
растрепанная женщина в зеленом переливающемся платье и начала что-то
говорить, то и дело показывая руками на пол.
- Забыв о зное и усталости, я бросился вперед, - окрепшим голосом
продолжал лиловый толстяк. - И когда кровь Отца пролилась над миром,
я достиг предела своих желаний. Я взошел на вершину священной горы
Эрадат, опустился на белый камень и достал нож. Кровь брызнула мне в
лицо, залила глаза - и вот я с вами... - последние слова толстяк
произнес совсем тихо, понурился и сполз с кресла. Кто-то сразу
протянул ему бокал, толстяк залпом опрокинул его, повеселел и
крикнул: - И вот я с вами!
Вокруг нестройно захлопали. Растрепанная женщина продолжала говорить,
но ее голос тонул в хаосе разнообразных звуков.
Я попытаяся подняться, но понял, что не сумею. Ноги не слушались,
тело отяжелело, стены качались, лица расплывались, превращаясь в
бледные бесформенные пятна. Я тряхнул головой, с трудом стараясь
удержаться в границах осознания реальности. Кто-то сунул мне в лицо
Мацумото Сэйте
Володихин Дмитрий
Конюшевский Владислав
Быков Василий
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей