какой-то гнилью, и я вдруг подумал, что можно выбраться из машины, зайти
подальше от берега, на глубину, и лечь на дно. В прямом смысле. И
навсегда. Правда, это отнюдь не снимало проблему. Я был волен уйти - но
проблема оставалась. И решать ее пришлось бы уже не мне, а тому, кто
станет следующим владельцем блюда. Решать ее пришлось бы моей дочери...
подставить других улетучилось без следа. Потому что теперь пострадал не
кто-то другой, пусть даже близкий, не Алена, не моя дочь, а я. Я сам. И
это, несомненно, только начало. Цветочки. Ждать и терпеть... Сколько же
придется ждать и терпеть? Да пропади все оно пропадом, да провались в
тартарары - я же, в конце концов, не бессребреник Атлант, чтобы, до треска
в костях сгибаясь под тяжестью неба, не давать ему упасть на землю! Не
год, и не два - сотни лет будет крениться Вселенная, сотни лет падать в
скопище миров Зла. Сотни лет! Так почему это должно меня волновать? Пусть
волнуются те, другие, кто будет через сотни лет... Подарить блюдо этим
демонам, чтобы отстали, отвязались, подарить - и наплевать и забыть...
вспыхнула с новой силой, сливаясь с непрерывной болью в то ли вывихнутой,
то ли сломанной ноге. Мне показалось, что небо едва заметно посветлело -
ночь, как всегда, не могла устоять перед напором наступающего дня.
новой, необычной, но - игрой. Если бы...
разглядывает мое беспомощное тело и ждет. Чего ждет?
рассвет...
Контровский Владимир
Максимов Альберт
Дальский Алекс
Свержин Владимир
Скальци Джон
Шилова Юлия