"мерседеса", за ночь перекрасить под полицейские, оборудовать
соответственно. И поставить... - я задумался.
в спортклубе. Может, его?
гнездах на въезде, но и в самом туннеле стояли часовые. В плоских мембранных
противогазах, они походили на инопланетных завоевателей.
Топографический идиотизм: не могу запомнить схему подземки. Все помню, а это
не могу.
полно людей. К нам они стояли спинами, и нельзя было прочесть, что написано
на их транспарантах. Во всю ширину Пречистенки тоже стояли люди и спокойно
ждали, когда полиция перекроет движение и пропустит их. Мы на черепашьей
скорости проползли мимо них. Справа, возле самого тротуара, окруженный
молодыми, как-то очень одинаково подстриженными ребятами, стоял старик в
черном костюме; на левом борту его пиджака сверкала медаль "Золотая Звезда".
Командор свернул на Остоженку, втиснулся между стоящими машинами и уступил
мне место за рулем.
затеряться мгновенно и даже не в толпе - просто среди прохожих на тротуаре.
Ну, а здесь... Море голов замедленно, осторожно растекалось по площади, и
белая тонкая часовня, поставленная здесь в память о поруганных святынях,
поднималась из моря одиноким утесом. Я долго смотрел на все это - до ломоты
в переносице. Потом вырулил на полосу и поехал прямо. Было светло, сухо,
чисто, но почему-то хотелось включить то ли дворники, то ли фары.
дружеский шарж на примерного студента: косо сидящие круглые очки, торчащие
уши, галстук на боку, противокислотные нарукавники (хотя занимался Петр
Валерьевич отнюдь не химией, а историей). В свое время я для него добывал
посредством раухера в закрытых библиотеках необходимые материалы.
вдаль. "Опель" стоял пока еще пустой.
я.
от меня он и родился в Константинополе (то есть, наверное, в Стамбуле?), но
ни турецкого, ни немецкого, ни греческого не знал абсолютно. И русским
овладевал с трудом, как бы в чем-то сомневаясь. Когда родители разобрались,
что мальчика надо не учить, а лечить, было уже поздно. Пароход ушел. Я не
понимаю, как же так: вот рука, а называется по-разному, жаловался он. Не
должно так быть... При всем при том память у него была феноменальная.
истории рассуждали? Давно еще.
раухера. - Может быть... ну... интересно покажется...
раухера там нет. Обычная история. Сапожник без сапог.
На всю неделю. Хочешь?
он вытащил альбом: мощный, дорогой, фирмы "Идеал". В чехле тисненой кожи.
не успел.
Тхоржевский. - И тебя, Петр. Сегодня в девять собрание общества, и вас обоих
я прошу быть обязательно.
если бы такие курсы, конечно, были. Он высок, широкоплеч, белокур, у него
открытое честное лицо, которое ничуть не меняется, когда он откровенно врет.
Костюмы носит с явным милитарным акцентом. Вокруг него постоянно крутятся
пять-шесть ребят помельче. На моей памяти он был скаутским орлом и капитаном
сборной по гребле. Теперь он председатель монархического общества.
только с эстетической точки зрения. Принимаю, не более. Так что на всех этих
собраниях мне делать будто бы нечего...
нормальное человеческое выражение.
преследуется по закону... если не переходит разумные пределы...
велик. Он отошел, невидимо козырнув.
хотя бы до моста?
нас дело. Полчаса, охмурил - и дальше. У него таких встреч, наверное, штук
восемь в день.
шляпа. Поворачивалась направо-налево и покачивалась. Этак медленно и плавно.
любили пользоваться: слишком долго ехать. Было бы куда удобнее, если бы один
маршрут, допустим, шел в Перу, другой - в Скутари, третий кружил по
лабиринтам Старого города. Нет, нельзя, решили городские начальники, тогда
получились бы отдельные автобусы для русских, для немцев, для турок, нет,
сделаем единый маршрут... и кое-кому из бедных студентов приходится
добираться до дома два с лишним часа. Хотя есть и плюс: можно готовиться к
занятиям. Или смотреть кино.
происходило регулярно. Он мог так пропасть на целые недели, а потом от него
получали открытку из Сиднея.
на меня задумчиво, смешно приподняв кончик носа указательным пальцем. - На
наследника престола хочешь посмотреть?
На тебя похож. И с ним два таких робота... - она изобразила лицом, каких
именно робота.
всегда держал канал вызова отключенным. Таковы были общие принципы его
бытия.
начнем?
отварная. Почитай Мелвилла.
понимаю.
Каменистый Артем
Корнев Павел
Андреев Николай
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Вронский Константин