силу. Многие чиновники стали переходить на сторону восставших.
У Рехетты было зеркало - только взглянет , - и сразу отличит
человека искреннего от лазутчика. Не ошибся ни разу.
не думал, что Даттам так быстро переправится через реку, потому
что наместник сжег все лодки.
кувшинах, затыкая их так прочно, что кувшины, связанные бечевой,
сами плывут по воде вслед за лодкой, и вот эти-то кувшины
наместник не догадался сжечь, так как никогда не видал, чтобы
кувшины использовались вместо лодок. А Даттам конфисковал
кувшины и навел из них сплошной мост, укрепив их якорями на воде
и насыпав сверху сучья и хворост.
провинции, и повстанцам надо было взять город до прихода войск и
до зимних дождей. Больше продовольствия было добыть неоткуда. Те
крестьяне, которым государь совсем недавно приказал сеять рис
вместо винограда и справлять рисовые праздники, почти все
сражались в их войсках.
вырезал тех, кто по доносам, сочувствовал разбойникам. Наместник
был безбожником, но вывесил объявления, что Рехетта колдовать не
умеет, а сам потихоньку велел распространять слухи, что у
правительства колдуны лучше. И, действительно, старая женщина,
мать Хариза, многое могла. Возьмет горшок, пошепчет, кинет
уголья, - и тут же в лагере взрываются бочки с Даттамовым
маслом... Против этого колдовства Даттам был бессилен. Велел,
однако, построить деревянного идола выше городских стен: четыре
рта плюются камнями, брюхо прикрыто кожаной плетенкой, в брюхе
шестьсот человек. Еще наделали по чертежам черепах.
тем, кто поедает людей: богачам и полководцам.
Деревянный идол не горел, потому что Даттам пропитал плетенку
какой-то гадостью. Вечером деревянного идола отвели. Проскакал
Бажар, пустил в город стрелу о запиской:
будет в них мыться".
теперь война, безкровное колдовство на ней не поможет!
набрала в рот крови, - как прыснет!
на месяц раньше срока, и наутро колеса деревянного идола
застряли в грязи.
кузнецов, Аюна. Как-то Бажар переправлялся через реку. Был самый
дождь, Бавар подъехал, видит: Аюн в палатке забавляется с
девицей. Бажар рассердился:
Тогда Бажар велел связать Аюна и опустил по пояс в воду:
однако, все равно его казнил. С этого времени, говорят, Бажар и
Рехетта стали недолюбливать друг друга.
только имущество, но и жены должны быть общими. Сбрасывали о
себя одежду, совокуплялись на глазах у всех. Каждый из них
считал богом сам себя, и Рехетта не мог этого стерпеть, ибо
считал, что богами бывают лишь избранные. Говорили: бог не может
красть, потому что богу и так принадлежит все. Забирали добро не
только у богачей, но и у бедняков, сопротивлявшихся убивали как
святотатцев.
что веровали в неуязвимость, только кричали: "Я бог, я мир
сотворил, его без меня не будет!" Многие сильно визжали. Ну,
чего ты визжишь! и отец твой, и мать твоя отправились туда, а ты
все-таки визжишь...
трупами. Жгли ведомости и чиновников. Сотник Маршерд как-то
спросил Даттама, отчего он больше не заговаривает о совете
выборных.
теперь неудачники - все.
будущем. В песне говорилось, что в будущем не будет ни твоего,
ни моего. Пели так:
была песня из древней комедии. Эта комедия была написана более
чем две тысячи лет назад одним из придворных поэтов лахельского
княжества после того, как поэту приказали осмеять крестьянских
бунтовщиков.
кто нашел эту песню. Рехетта страшно удивился:
может отличить насмешки от правды, но книжник, который выискал
эту комедию, знал, что к чему.
песню отыскал я - это самый древний из текстов о правде.
выхода.
познания - покрыто кожурой невежества.
времени, в котором не будет ни богатых, ни бедных, написан
поэтом, который хотел посмеяться над этакой глупостью. Он стал
проверять по книгам - оказалось, действительно так.
дождевых червей, красных и багровых.