Чтение 9–й страницы книги ~Тупапау, или сказка о злой жене~

чем, и что не выбраться нам отсюда... Просто ей повод нужен, чтобы пса на
тебя спускать. Ну зачем ты все это затеял, Валька?..

Валентин смотрел на него, приоткрыв рот.

- Ты... не хочешь домой? - потрясенно вымолвил он, и тут его наконец
осенило: - Слушай... Так тебе, наверное, понравилось быть вождем? А я,
значит...

Толик вскочил, и минуты две речь его была совершенно нецензурной.
Валентин оторопело смотрел на него снизу вверх.

- Ты мне скажи такое еще раз! - выходил из себя уязвленный Толик. -
Вождь! Хвост собачий, а не вождь! Хуже снабженца!..

- Тогда почему же ты?..

"Разгоню! - державно подумал Таура Ракау. - Вальку - к общественно
полезному труду, а Тупапау - на атолл! Поживет одна с недельку - вернется
шелковая!"

- Ты кому голову морочишь? - повторил он, недобро щурясь. - Ну,
допустим, выгнул ты проволоку. На сто восемьдесят два градуса. И что
будет?

- Да-да, - озабоченно сказал Валентин. - Самое главное... Здесь грозы
бывают?

Таура Ракау сбился с мысли. Грозы? Таароа что-то говорил о сезоне
дождей... А при чем тут грозы?

- Громоотвод? - спросил он с запинкой.

- Изящно, правда? - просиял конкурент колдуна. - Молния нас сюда
забросила, она же нас и обратно отправит. По всем расчетам должна
сложиться аналогичная ситуация...

Замысел Валентина предстал перед Толиком во всей его преступной
наготе. Нагнать страху. На всех. И в первую очередь - на Тупапау. Да в
самом деле: кто же это в здравом уме согласится второй раз лезть под
молнию!.. Понятно... Он думает, Наталья испугается и притихнет... Ой,
притихнет ли?

Тут Толик заметил, что Валентин умолк и как-то странно на него
смотрит.

- Ну? Что там еще у тебя?

- Толик, - сказал Валентин, - можно, я останусь здесь?

- Где здесь?

- Ты не сомневайся, - преувеличенно бодро заверил Валентин. - Вы
прибудете куда надо. В целости и сохранности.

Таура Ракау Ха'а Мана-а остолбенел вторично.

- Стоп! - рявкнул он. - Ты хочешь нас отправить, а сам остаться?

- Но если мне здесь нравится! - неумело попытался скапризничать
Валентин. - Климат хороший, море... и вообще... Люди приветливые...

Может, он в самом деле, - того?.. А как проверишь? Все сведения
Толика по психиатрии, как правило, начинались словами: "Приходит комиссия
в сумасшедший дом..."

- Валька! Слушай сюда. Раз уж вы меня выбрали, то я за вас, за
обормотов, отвечаю. Или мы все возвращаемся, или мы все остаемся. Понял?

Всю фразу Толик произнес очень тихо, а последнее слово проорал так,
что Валентин отшатнулся.

"А чего это я ору? - с неудовольствием подумал Толик. - Будто и
впрямь поверил..."

- Валька! - почти что жалобно сказал он. - Ну объяснил бы, что ли, я
не знаю...

- Конечно-конечно, - заторопился Валентин. - Видишь ли, минус в
подкоренном выражении...

- Стоп! - решительно прервал его Толик. - Будем считать, что я уже
все понял. Давай говори, что куда гнуть...

- Нет! Ни за что! - вскрикнула Наталья. - Вы меня не заставите!

Бесспорно, медная проволока с вывихнутым на сто восемьдесят два
градуса витком, установленная на заякоренном плотике, напоминала
авангардистскую скульптуру из вторсырья и доверия не внушала ни малейшего.
Другое дело, что над ней возились вот уже около недели, а Наталья вела
себя так, словно видит ее впервые.

- Вы меня не заставите! - выкрикнула эта удивительная женщина в лицо
растерявшемуся Леве, как будто тот силком собирался тащить ее в каноэ.

Мглистая туча уже наваливалась на остров. Гроза не торопилась, у нее
все было впереди. Как-то профессионально, одним порывом, она растрепала
пальмы и сделала паузу.

- Фанатик! Самоубийца! - летело с берега в адрес Валентина. - Ради
своих формул ты готов жертвовать даже мной!

Возможно, этот скандал под занавес был продуман заранее, хотя не
исключено, что вдохновение снизошло на Наталью в последний миг. Но так или
иначе, а с этим пора было кончать. Толик встал, покачнув дюральку.

- Дура! - гаркнул он изо всех сил.

Наталья удивилась и замолчала. С одной стороны, ослышаться она не
могла. С другой стороны, еще ни один мужчина на такое не осмеливался.
Оставалось предположить, что вождь приказал ей что-то по-полинезийски. А
что? "Рура", "таро", "дура"... Очень даже похоже.

- Никто тебя не заставляет, - сказал Толик. - Не хочешь - не надо.
Лева, отчаливай.

Чувствуя себя крайне неловко, Лева оттолкнулся веслом от берега, и
узкий "Гонорар" заскользил по сумрачной предгрозовой воде, неохотно теряя
скорость, пока не клюнул носом в борт яхты.

В полном молчании все смотрели на оставшуюся на берегу Наталью.

- Это подло! - хрипло выговорила она, и губы ее дрогнули.

Толик хладнокровно пожал плечами.

- Валентин! - взвыла Наталья. - Неужели ты допустишь?..

- Сидеть! - тихо и грозно сказал Толик дернувшемуся Валентину.

А пустой "Гонорар" уже скользил в обратном направлении. Его оттолкнул
Лева - просто так, без всякой задней мысли, но Наталья почему-то
восприняла этот поступок как пощечину.

- Мне не нужны ваши подачки! - И порожнее каноэ снова устремилось к
яхте. Лева поймал его за нос и вопросительно поглядел на Толика.

- А не нужны - так не нужны, - все так же невозмутимо проговорил
вождь. - Счастливо оставаться.

Но тут потемнело, заворчало, пальмы на склонах зашевелились, как бы
приседая, и Наталья поняла, что шутки кончились.

- Это подло! - беспомощно повторила она.

- Лева... - сжалился Толик, и Лева опять послал каноэ к берегу.

На этот раз Наталья не ломалась. Неумело орудуя веслом, она погребла
к латаному борту "Пенелопа", и в этот миг вода в бухте шумно вскипела от
первого удара тропического ливня.

Толик мельком глянул на Валентина и поразился, прочтя в его глазах
огромное облегчение.

"Все-таки, наверное, Валька очень хороший человек, - подумал Толик. -
Я бы на его месте расстроился".

На втором часу ожидания Федор Сидоров прокричал с борта "Пенелопа",
что если хоть еще одна капля упадет на его полотна, он немедля
высаживается на берег. Но в этот момент брезентовый тент захлопал так
громко, что Федора на дюральке не поняли.

- Сиди уж, - буркнул Лева. - Вплавь, что ли, будешь высаживаться?

Гроза бесчинствовала и мародерствовала. В роще трещали, отламываясь,
пальмовые ветви. Объякоренный по корме и по носу "Пенелоп" то и дело
норовил лечь бортом на истоптанную ветром воду. Вдобавок он был перегружен
и протекал немилосердно.

Страха или какого-нибудь там особенного замирания давно уже ни в ком
не было. Была досада. На Валентина, на Толика, на самих себя. "Господи! -
отчетливо читалось на лицах. - Сколько еще будет продолжаться гроза? Когда
же, наконец этот идиотизм кончится?"

Не защищенный от ливня "Гонорар" наполнился водой и, притонув, плавал
поблизости. Толик хмуро наблюдал за ним из дюральки.

- Зря мы его так бросили, - заметил он наконец. - И берег за собой не
убрали. Черт его знает, что теперь Таароа о нас подумает, - пришли,
намусорили...

Пожалуй, если не считать Валентина, вождь был единственным, кто еще
делал вид, что верит в успех предприятия.

- Ну, каноэ-то мы так или иначе прихватим, - сказал Валентин. - Оно в
радиусе действия установки.

Толик мысленно очертил полукруг, взяв плотик с проволокой за центр, а
"Гонорар" - за дальнюю точку радиуса, и получилось, что они прихватят не
только каноэ, но и часть берега.

В роще что-то оглушительно выстрелило. Гроза, окончательно
распоясавшись, выломила целую пальму.

- Вот-вот! - прокричал Толик, приподнимаясь. - Не хватало нам еще,
чтобы громоотвод разнесло!

Последовал хлесткий и точный удар мокрого ветра, и вождь, потеряв
равновесие, сел. На "Пенелопе" взвизгнули.

- Валька, - позвал Толик.

- Да.

- А ты заметил, в прошлый раз, ну, когда нас сюда забросило,
молния-то была без грома...