молодыми аспирантами Недосилова. В руке у меня была полная рюмка, в
голове -- шум, в душе -- пустота.
Недосилова. -- Как мы убедились, неквалифицированные программисты
развлекательного центра "Лабиринт Смерти" допустили падение сервера.
Признавать ошибку -- значит получить взыскание. И тогда рождается
версия, что всему виной был дайвер. Если разобрать остальные мифы, то мы
обнаружим, что в основе каждого лежит некомпетентность,
непрофессионализм, самомнение. В средние века проще было признать
причиной эпидемии злое колдовство ведьм, чем потоки фекалий, струящиеся
по улицам городов. В наши дни козлом отпущения стали несуществующие
дайверы...
редко, но сейчас хотелось.
станете кандидатами наук. Ниспровергнете все мифы, выправите кривду,
подведете прочный базис под шаткую надстройку.
полчаса сидела с рюмкой перед Недосиловым, слушая вдохновенный рассказ
коллеги.
объяснил Недосилов. -- Признать вину хакеров -- все равно что
расписаться в собственной некомпетентности. Другое дело -- дайверы.
Сверхсила, люди с особыми способностями. Им проиграть не стыдно...
Виктория, ты ведь и сама занималась изучением дайверов?
самоценно само по себе!
рюмку:
Петровичу... скоро поезд.
ребята волнуются!
отрывается от дивана. -- Виктория, тебе надо приехать в Питер, попробуем
освежить твои старые наработки. Обещаешь?
людях -- это умение быстро прощаться.
необычайно крепко, видимо, и впрямь ему понравился вечер. Еще бы, после
блистательного выступления на конгрессе -- повторное выступление, перед
когда-то известной, а ныне погрязшей в быту коллегой и ее наивным
мужем...
обмякнув и словно даже постарев.
никогда не было. Я -- легенда. Миф. Несколько абзацев в чужой
диссертации.
не прятался в публичном доме, ведь его хозяйка тоже не существовала в
природе. Я лишь воплощение чужой некомпетентности. Человек, никогда не
входивший в глубину, доказал это.
то никогда от него не отступит. Найдет опровержение всему, что не
укладывается в теорию и доказательства самым сомнительным фактам.
Теперь нет. И это надо признать.
промолчать.
Вика. И на миг мне захотелось наплевать на все.
поисках нормальной работы.
не сыскать, как я сплю.
могу сесть за машину, когда Вика ложится спать, показалась бы мне
чудовищной.
гостиную. Меня слегка вело -- все-таки я выпил слишком много. На ходу я
стянул рубашку и джинсы, бросил на диван. Ухватил со стола кусочек сыра,
запил глотком апельсинового сока.
подключился к компьютеру, посмотрел, как оживает экран.
заставляют щуриться. Впереди -- пропасть метров в сто шириной, за ней --
восточный город. Минареты, купола, все в оранжево-желто-зеленых тонах.
сильный ветер, я щурюсь. Небо затянуто тучами. Река не то чтобы горная,
но порожистая и быстрая. Вдали вьется стая каких-то крупных птиц -- не
знаю, каких именно, они никогда не подлетают близко.
Звезда упала в ложбину между двумя холмами. Чуть дальше -- нагромождение
скал, совершенно неуместное здесь, словно вырванное из другого мира.
программистами, уронившими свой сервер. Новая мифология. А были и есть
лишь пыльные экраны мониторов, перегретые от натуги компьютеры,
остекленевшие глаза и застывшие лица людей, воткнувшие штекер своего
виртуального комбинезона в дип-порт машины...
губу. Сейчас Вика выйдет из душа и обнаружит меня на привычном месте --
за компьютером, со скребущими по клавишам пальцами, со скрытыми шлемом
глазами -- глазами, привыкшими смотреть в никуда, в поток безразличных
импульсов, струящихся по сети. Она посмотрит на меня, может быть,
подойдет и поправит спутавшийся кабель, может быть, прикроет плотнее
балконную дверь, чтобы не слишком дуло.
у постели, зря будет ждать хозяйку.
Недосилову, который, ерзая в такси, все объясняет что-то, водителю,
своим внимательным аспирантам, холодной ночи вокруг...
глубине опьянение отступает. Остается лишь порывистость движений и
стремление что-то делать.
ничего странного в человеке, вышедшем из одного номера и направившемся в
другой.
переступаю порог, захлопываю за собой дверь.
кладбищенского склепа, заброшенного ангара, сырого оврага. Может быть, я
придумал ее сам, эту тишину, но теперь она стала реальностью.