что это значит для всех Диких Лезвий Шулмы.
не все, но и этих я насчитал полторы дюжины - и один за другим подставляли
связанные руки под мое лезвие.
заветным бурдюком.
его встопорщилась во все стороны.
нее похищенную в Мэйлане настойку Огненного дракона.
глазах у своего и чужого племени пил Мо ылджаз араку - пусть и ложную, как
полагал он сам - из чешуйчатых рук того, кто называл себя Асмохат-та.
- снизу, из ножен мне прекрасно было видно это сине-багровое лицо с
выпученными глазами, этот разинутый рот, тщетно пытавшийся вдохнуть
ставший вдруг шершавым и раскаленным воздух; и бритый затылок Джелмэ все
старался врасти в плечи, а плечи судорожно дергались и лезли вверх.
покинул круг.
смелых - или самых глупых - отважились повторить подвиг своего нойона,
кашляющего в сторонке.
страждущих собратьев и вернулся обратно.
меча", трижды проходит через испытание предка Хэна. В тринадцать,
восемнадцать и в двадцать один год. Испытание заключается в том, что
Придатка сперва поят вином до состояния "пьяницы с пиалой" в тринадцать,
"пьяницы со жбаном" в восемнадцать и "пьяницы с бочонком" в двадцать один.
А потом опытный Блистающий в руках опытного Придатка - обычно это глава
рода или семьи - Беседует с опьяневшим юнцом без снисхождения и жалости.
Блистающего - его заставляют поднять и продолжить Беседу; и так до тех
пор, до того мига, который сами Придатки зовут "прозрением предка Хэна".
способны пить, не пьянея.
мысль Чэна...
недоуменно опустившего правую руку на мою рукоять. - Сейчас я долью...
ишь, выхлебали все, шулмусы проклятые! Рады, небось, на дармовщинку...
Чэну, под изумленный ропот детей Ориджа.
- шулмусы дружно шарахнулись назад - и отошел, неся под мышкой свой
бурдюк.
удержаться на ногах.
опустевшую бутыль тахирского муската - и осушил и без того сухую чашу.
ножны и указал на груду Диких Лезвий.
забывайся...
наказывать!
не мог знать; именем, которое случайно услышал в подземном зале истины
Батин и которое произнес в моем сне ятаган Фархад.
всегда нужно уничтожать во время наказания.
иронии и уважения меня бросило в дрожь.
обступила нас с Обломком со всех сторон.
Беловолосого, глядящего на атакующую толпу.
"одного со многими". Знал, что "лишь пятеро мастеров могут напасть на
одного, не мешая друг другу; шестой - помеха. А неумелые - не более троих;
четвертый - помеха".
великий; с десятью же - праздник души; со многими - отдохновение, ибо
мешают они себе, тебе же помогают."
ими, отнюдь не хотели убивать, потому что тогда они убивали бы свою
последнюю и единственную возможность понять и договориться - а им уже
хотелось понимать, а не только спорить и доказывать; и дети Ориджа
удивленно боролись с собственным оружием, становившемся в последний момент
тяжелым и непослушным.
обо всем, стремясь достать, дотянуться, доказать - и в суетливой погоне за
ускользающим призраком дотягивались до самих себя, стонали, падали,
злились, толкались, кричали от гнева и вскрикивали от боли; а Чэн смеялся,
и я смеялся, и смеялся Дзюттэ, и смех разил наповал, потому что он был
быстрее меня, неумолимей Обломка и хмельнее Чэна.
из влажных пальцев схваченные им сабли и ножи, и вышвыривал их вон из
круга, и Чэн пел звонко и радостно: "Во имя клинков Мунира зову руку
аль-Мутанабби!"
увлекая за собой споткнувшегося ориджита; а я слышу отдаленный свист
Гвениля: "Давай, Однорогий!"
что было, не могло не быть плечо проклятого Мо-о аракчи, и в миг их
соприкосновения они еще успевают увидеть мелькнувшее рядом предплечье Чэна
в кованом наруче работы старых кабирских мастеров, к которому прижался
Дзюттэ Обломок, шут, забывший о шутках - лязг, визг, и я подхватываю одну
из сабель на лету, как подхватывал Эмрах ит-Башшар Кунду Вонг, и отправляю
за пределы нашей Беседы...
и узкий прямой меч с иссеченной крестовиной - несколько длинных-длинных
мгновений отчаянно рубятся с нами, и я поправляю их удары, давая пройти
вплотную, подсказывая мечу ("Родня ведь!"), придерживая Обломка с его
рискованными замечаниями... а глаза горят, и клинки горят, и пауза длится,
пока Шулма не вспоминает, что она - Шулма, а я не уверен, что ей так уж
хочется это вспоминать...
короткое, легкое, юное - и мы встречаем их, кружим в стремительном танце,
не давая упасть на землю, и вот они уже снова летят, летят над головами,
падая у коновязи под издевательский шелест ножей Бао-Гунь, а знахарка Ниру
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Пехов Алексей