участке эрпозитации.
голову, и сразу стала понятной разница между улыбкой и судорогой лица.
Рванувшись из кресла, он вскинул кулак над хрупкой клавиатурой...
повернулся к пульту спиной. Встретил глаза цвета раннего зимнего утра,
покорно принял ветку белой акации, поцелуй и упрек, смысла которого не
уловил. Подошел незнакомец с аккуратненькой черной бородкой, сказал:
"Казура. Можете называть меня просто Федотом", - и протянул руку. У
незнакомца молодое белое лицо. Одет он был в черный парадный костюм,
словно минуту назад покинул зал заседаний парламента. Вошли Калантаров и
Дюринг - глава медицинского сектора базы "Аркад", известный среди
ТР-физиков под негласным прозвищем Фортепиано, вернулся Валерий. В
диспетчерской стало шумно и тесно. Кто-то с кем-то знакомился, Дюринг
острил. Валерий помалкивал, Калантаров рассеянно слушал рапорт Туманова,
Астра и Квета оживленно о чем-то беседовали с чернобородым. Чернобородый
сиял и смущался. Глеб медленно приходил в себя.
пропустил ли он чего-нибудь существенного. Пощелкал пальцами. -
Результаты, кроме сегодняшних, разумеется, задокументированы, приведены в
порядок по халифмановской системе. Вы сможете ознакомиться с ними в зале
большой кинотеки.
эр-позитаций...
несколько чаще. Однако найти причину перерасхода энергии на малой тяге мы
пока не смогли.
Продолжайте, слушаю вас.
причины перерасхода энергии...
Калантаров. - Идеи ваши меня интересуют. Мысли, гипотезы, предположения...
все, что угодно, вплоть до фантастики. А?
тяге, дескать, подозрительный эффект...
поздравления. Дальше?
сожалению... Но ближе к делу. Первый наивный вопрос: можно ли объяснить
перерасход энергии на целый порядок - на целый порядок! - за счет
неточности фокусировки эр-поля?
привела бы к печальным последствиям. Впрочем, вы это знаете лучше меня.
гипнотизирующая задумчивость. - После многих лет работы с ТР-установкой
вдруг ни с того ни с сего открываем новый эффект. И платим за это
рекордным перерасходом энергии. Но с облегчением узнаем, что этот эффект
проявляет себя только на малой тяге. Да и то не всегда. Так сказать,
спорадически. То он есть, то его нет. И ни техника, ни операторы в этом не
виноваты. Эффектом пренебрегают, потому что он не мешает стартовой тяге. И
еще главным образом потому, что никто не может найти причину его
появления. Но разве можно что-нибудь найти не думая?
Туманов.
гиперпространством, а вот его вязкость только сейчас пришлось помянуть...
Вы верите, в чудеса? Нет? Я тоже. Думайте, коллега, думайте...
к Гоге.
ответа.
отверстия и весьма остроумно заметил, что молодцы, подобные мне, в прошлом
предпочитали службу в лейб-гвардии. Что такое лейб-гвардия, шеф?
вот ему плохо. Очень плохо, шеф...
упрятав кулаки в карманы, побрел к выходу. На лице Калантарова проступило
выражение озабоченности.
подобную перемену не мог не заметить и, как это иногда случается с
застенчивыми людьми, обиделся и перестал смущаться. Квета слушала его с
возрастающим удивлением и симпатией. Федот Казура был действительно
великолепен и поражал воображение. Гога чувствовал себя несчастным.
эр-позитацию на малой тяге. Я, вероятно, буду отсутствовать.
хорошо освещен, а там, где он соприкасался с куполом диспетчерской, по
бесконечному кольцу тянулась черная стена из литого альфа-стекла. Это
черное зеркало придавало туннелю странное своеобразие, которым даже
пользовались, но каждый по-своему. Гога, бывало, надолго останавливался у
стены, глубокомысленно разглядывая собственное отражение, слегка
растянутое по горизонтали. Ваал любил, раскинув руки, прижаться затылком к
скользкой поверхности и шлепать ладонями. Калантаров, когда проходил вдоль
туннеля, то и дело касался пальцем стены, будто смахивал несуществующую
пыль, а потом этот палец долго разглядывал. Похоже вела себя Квета, с той
только разницей, что пальцем она выводила узоры. Туманов, казалось, этой
стены совершенно не замечал. Однако, забывшись, иногда выстукивал стену
костяшками кулака, как заправский кладоискатель. Но лучше всех знал эту
стену Глеб. Стена обладала многими любопытными свойствами: она загадочно
опалесцировала радужными овалами, если вприпрыжку бежать вдоль туннеля;
тихонько звенела, если прижаться к ее поверхности ухом; возвращала
дрожащее эхо, если как следует стукнуть в нее кулаком. А главное - она
помогала думать... Когда у них что-то не ладилось, то, прежде чем
разбрестись по каютам, по залам счетных машин, кинотек и салонов, они,
бывало, часами ходили, стояли, сидели вдоль черной стены и думали. И
обычно всегда у кого-нибудь возникала идея!.. Идеям, казалось, не будет
конца, как нет конца у кольцевого туннеля.
оглядываясь, побрел вдоль туннеля.
взглядом.
вас не затруднит. - Его румяное лицо излучало доброжелательность.
смотрел, привлеченный странной жестикуляцией.
больше пяти.
отдыхает. Чем больше вы смотрите, тем глубже мозг отдыхает... Ну вот, а
теперь нужно немного расслабиться... та-ак... Мышцы тоже должны отдыхать.
Мышцы горла и рук можно расслабить совсем... Хорошо. Дышится свободнее,
правда? Глубже, глубже дышите... та-ак... а живот можно слегка подтянуть.
Полный вдох, свободный выдох... Раз и два, раз и два, в таком вот ритме...
Великолепно! Теперь я буду очень медленно и осторожно касаться вас
пальцами, а вы представьте себе, что там, где я касаюсь, ощущается слабый
укол... Ничего, сначала это немного трудно, потом появится опыт... Вот
видите, это даже приятно. Здесь... Здесь... И здесь... Ну и, пожалуй,
достаточно.
Акунин Борис
Максимов Альберт
Юрьев Сергей
Марко Джон
Никитин Юрий
Маккэфри Энн