тебя, вернуть в Школу?
а что мне еще останется?
к тебе отнеслись не слишком строго.
огромном зале.
относительно мягок, но Скадли тут же выбрал Испытания, хотя на
строительных работах он как "свой" мог рассчитывать на послабление. А
стрела или клыки, не говоря уж об огнеметной струе, "своих" не различают.
теперешнем отряде Скадли и никанцев-то не оказалось - одни пленные и
оремонские бандиты. С собаководами у всех них были свои счеты, поэтому в
первую же ночь его нацелились бить, а возможно - даже убивать. Но он еще
не утратил боевой формы и кое-как отбился один против многих, а потом
стражники-псы, примчавшиеся на звук схватки, положили лицом вниз всех ее
участников. Некоторое время после его еще задирали, но потом оставили в
покое, поняв, что он - обреченный, смертник, а с таким связываться опасно.
К тому же общая обстановка Испытаний, когда за месяц личный состав
сменился чуть ли не наполовину, мешала злобе изливаться внутрь отряда.
Строго говоря, все они были смертниками, но надеялись если не уцелеть, то
хоть по возможности продлить свое существование. Все, кроме одного.
ранен-то ни разу не был.
заморенных кляч и погнали куда-то. Не понимал, когда им выдали боевое
оружие лишь со слегка притупленными краями. И только когда тертые и
резанные вояки вокруг него по-детски испуганными голосами затянули
смертную жалобу, он огляделся по сторонам.
больно от солнечного блеска на отполированных сплошных доспехах.
себе лучшего конца. Этот вид Испытаний у собаководов назывался "проба" -
завершающая тренировка молодых псов под руководством опытной Группы на
действия в Строю. Только после таких Испытаний их можно было посылать в
бой, поэтому проверка была максимально суровой. Обычно на "пробе" погибало
до четверти собак, но уж их противники ложились поголовно.
На этот раз он его видел не оранжевым, а светло-желтым: псы еще не набрали
боевой ярости. Лишь в одном месте, прямо напротив него, желтизна
сгущалась, - значит, там и была Группа, которая возглавит атаку. Эта
Группа...
какие сволочи! И склоняясь на шею коня, и чувствуя как волосы гривы
облепливают его мокрое от слез лицо, он только одно твердил про себя:
сволочи, сволочи!
всегда переводят в Строй, потому что только Нюхач может привыкнуть к
новому ведущему. Малый, как остальные, - не может, но Малые не нужны и в
Строю, поэтому их в таких случаях убивают.
подгадал так, чтобы ты попал на "пробу" одновременно с твоей Группой, он
не мог знать, что ты окажешься в первом ряду. И уж совсем невозможно было
рассчитать, что Группа расположится точно напротив тебя.
тренировал, и их клыков, к которым ты прилаживал стальные наконечники.
неповторимо-знакомый мысленный узор, и вдруг в мозг его прорвалось собачье
растерянное изумление. От горя и отчаянья он забыл закрыться, и Группа, в
свою очередь, нащупала его по обратной волне.
и взлаивали, останавливая молодняк, сбивая его в кучу, как пастушьи собаки
безмозглых травоядных. Лакхаараа же как был, так и остался в центре,
только прыжком швырнул себя на два корпуса вперед и теперь показывал
замершим рядам обнаженный в оскале страшный двойной частокол. Молодой
глоткой гаркнул кто-то из строевых догов, бросился вперед, оттирая
Лакхаараа плечом, - и тут же покатился с распоротой шеей. Было видно, как
с холмов, что-то крича на ходу, сбегаются люди, но громадный зверь в
блестящем кованом панцире все так же глыбой возвышался перед опешившим
Строем, ловя малейшее шевеление, не сдвигаясь сам и не давая двинуться
остальным.
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Шилова Юлия