явно начинал брать верх, но это уже было неважно.
свою память, свою душу, свое могущество. Он заскрежетал зубами от боли, когда
ее потайное естество, окончательно сбрасывая оковы, рванулось ему наперерез -
это было словно стремительное чирканье бритвы, оставляющее за собой полосу
кровоточащего разреза.
подступающего безумия. - У тебя будет сын, мой сын. И тогда...
страха - от того, что в ней сейчас пробуждалась ее собственная сила, не
замеченная никем в этом городишке или же никому не поддавшаяся.
рухнул подле нее бездыханным. С ним ничего не случится, он оправится - но
нельзя же было позволить, чтобы он убил этого вампиреныша, будь он неладен!
то я, то есть я хотел...
теперь тебя дену, такого убогого...
цвета, по которому стремительно, точно детские мячики, катились сразу два
солнца - как будто играя в диковинные догонялки. За спиной вздыбливались
черные как смоль горы - над тупорылыми вершинами курился дым, плотный и едкий,
выпадавшая на землю черная пыль забивала горло, так что едва можно было дышать.
большей части обратилась в самые что ни на есть отвратные лохмотья,
перепачканные невесть чем, от которых с презрением бы отвернулся даже
самый последний побирушка Княж-города. Оба держали в руках оружие: вампир
длинную тонкую саблю явно эльфийской работы; рукоять, чтобы не жгла его
мертвую плоть, он обернул полосами сыромятной кожи. Волшебник закинул на плечо
нечто вроде короткой алебарды, усеянной жуткого вида остриями, лезвиями и
крюками. Лезвия были иззубрены, крюки и наконечники покрыты странного вида
бурыми пятнами с тонкими темно-зелеными разводами.
заметить вампир.
смотрел вдаль, на усеянную дымящимися гейзерами равнину, на которой медленно
двигалось нечто живое - громадное, уродливое и очень, очень, очень опасное.
тут же зачастил вампир. - Просто вы говорили...
с ребенком. Вместе с моим сыном. И мне потом придется их искать долго, очень
долго. Хотелось бы успеть, прежде чем...
тягостной неопределенности, и под двумя солнцами воцарился форменный ад.
крови. Даже имея за спиной тех могущественных союзников, которых удалось
заполучить некроманту.
полные три недели конного ходу, но зато - благолепие. В трех днях пути на
закат высятся неприступные зеленые стены Зачарованного леса, на юге о нем
говорят со страхом, но сюда эльфы никогда не заглядывали - может быть, потому,
что жившему тут народу хватало своих чащоб, что тянулись на восток, покуда
было сил идти, и никто еще так и не смог дойти до края.
по ней шли в обе стороны торговые караваны; ныне же, после того как прадед
нынешнего князя при помощи магов Волшебного Двора очистил от разбойной
нечисти южные, куда более короткие пути, купцов стало гораздо меньше. Впрочем,
совсем они не исчезли - многим по-прежнему удобнее было пользоваться северной
дорогой, потому что восток велик, и иным, несмотря ни на что, ближе оказалось
ходить все-таки ведущим через Пятиречье трактом.
стремящийся к странствиям. Прибыль с купцов имели далеко не все, те, кто ее
лишился много лет назад, давно покинули этот край, а оставшимся вполне хватало
тех караванов, что по-прежнему хаживали этой дорогой. Простые же пахари,
лесорубы, углежоги, рыбаки и иные добытчики, живущие не торговлей, а трудом
собственных рук, считали, что все повернулось к лучшему - княжьи мытари сюда
заглядывали редко, куда выгоднее было взыскивать недоимки на юге, а сюда, к
горам, людей гонять, так больше на их прокорм уйдет, чем они денег назад
привезут.
почему прозвал их так, теперь было уж и не дознаться. Южные их склоны, пологие
и лесистые, с которых текло множество быстрых речек и речушек, в изобилии
снабжали Пятиречье дичью и рыбой. Встречались рудные жилы и выходы, кое-где
прободенные старыми гномьими выработками - Подгорное Племя давно ушло из этих
мест, проиграв некогда войну заносчивым царственным эльфам из Зачарованного
леса. Отдельные семьи, впрочем, так и остались, не в силах, наверное,
расстаться с насиженными местами. Нового царства они, само собой, создать не
могли, селились в отдалении, мирно уживаясь с иными обитателями Пятиречья и
вставая с ними плечом к плечу в случае опасности.
тайге, жили племена диких лесных гоблинов, порой тревожащих своими набегами
людские поселения к югу от главного хребта; случалось, заявлялись разбойнички,
с запада ли, с востока - в поисках легкой добычи. Самая же главная опасность
таилась на юго-востоке: там, в необжитых краях между северным и южным
трактами, обитали свирепые поури, расселившиеся длинной прерывистой дугой в
сотни лиг на полдень от Зачарованного леса. С воинственными и ловкими в бою
карликами не смогли справиться и отборные княжеские дружины; впрочем, со
временем даже с поури удалось найти общий язык - и теперь до больших войн
дело доходило редко, обходились переговорами, откупами. Случалось, Княж-город
даже нанимал отряды поури, когда с дальнего востока накатывались армии Синь-И.
ловились на воинские хитрости, к примеру, их невозможно было выманить из
крепкого места ложным отступлением, они с равным успехом сражались в строю и
поодиночке, в лесу и в поле, на стенах крепостей, их защищая, или же под
стенами крепостей, штурмуя оные. Поражений они не признавали, в бегство не
обращались, и победить их можно было, только перебив всех до единого. Бывалые
дружинники говорили, что, появись у поури толковый вожак, - они играючи
вышибли бы из этих земель всех - и людей, и гномов, и гоблинов, а может быть,
не поздоровилось бы даже и самим обитателям Зачарованного леса.
юго-восточных рубежах, все же не счел возможным оставить Пятиречье на произвол
судьбы. Вдоль всего северного тракта в мало-мальски крупных селениях стояли
полновесные конные сотни. Лихие наездники и еще более лихие стрелки, на скаку
Русанов Владислав
Володихин Дмитрий
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Акунин Борис
Посняков Андрей