шагающее строем звено. Бешено крутя педали, он настигал пионеров, а
те, услыхав его крики, притормозили ход и, разиня рты, ждали услышать,
что скажет достигающий их дядя, галопирующий на подростковом
"Орленке".
подняв руку.
(из числа доступных его развитию): во-первых нахальство подростков,
собравшихся кучей, хоть бы и под пионерским знаменем, резко
возрастает; и во-вторых, на нем не было устрашающей милицейской формы.
В результате этого авторитет его признан не был, и даже он немедленно
заполучил по глазу несмертельный удар комка жеванной бумаги,
одновременно с пребольным выстрелом из рогатки в затылок.
резкую тень, погрузив их в сумерки и ослепив Шерстюка.
договорил, так как, заглушая его, откуда-то с неба, или с крыши
раздался раскат громового голоса:
стволе, а конец в самом сердце Шерстюка.
ахая, принялись затаскивать на носилки, причем всеми хлопотами и
суетой верховодил явившийся невесть откуда Шерстюк 2-й.
хватать детей за края одежды и слабо, сколько позволяли остатки сил,
вскрикивать:
давайте...
поразительного сходства. Они накрыли Харитона гардиной и понесли к
медицинскому пункту, а рядом с носилками все сновал отвратительный
двойник, поправлял гардину, сжимал Харитону пальцы, заглядывал подло в
глаза.
пионерам и уж из совершенно последних сил повторил:
неохота, запомни!"
подпрыгивала на камнях гардинная кисть. В один момент из нее выпал
плещущий разноцветными лучами бриллиант и, незамеченный никем, замер в
пыли.
подхватив камень, уволокла его на крышу. Там она некоторое время
мыкалась, не то разыскивая дорогу, не то заметая следы, но потом
оказалась наконец у известной каморки, засунула голову в окно и
аккуратно опустила камень на резную фанерную полку.
взглянул без интереса на подарок и, перекрестив зевающий рот, уснул на
другом боку,досадуя на беспокойство и припоминая конец ускользнувшего
сновидения.
поджидал облепленный грязью газик и Ребров, радостно скалясь, делал
руками приглашающие знаки.
дождавшись Лепу, закурил и, выпустив клуб дыма, весело сообщил:
себе не тужил, а после раз-два и перекинулся.
пытливо спросил его Каверзнев.
морде написано, какой он товарищ. Так - "привет-пока", - всего и
дружбы. Я и не возил его почти... От грибов помер. Грибов пожрал
намедни и прямо на улице "у пяти углов" отдал концы. Его пионеры
подобрали. Собирали утиль, глядь - Шерстюк. Под мышки его и в
отделение. Шустрые пацаны, их в управление пригласили порасспросить, а
теперь не выгнать. Лазят везде, на дуде своей всех пугают. Но главное,
отчего общий-то сбор и тебя позвали: Шерстюк подонком оказался, каких
поискать. Душегуб-убийца. У него, я ж говорю, на морде написано.
Собственного соседа дверью убил и в ванной утопил. Видал такое? Труп
сволок в канаву у пивзавода и там бросил, как будто так и надо. А там,
в той канаве, вообрази себе, еще труп случился! Я не верю, что откуда
ни возьмись, я думаю, это тот же Шерстюк натворил. Так эти трупы с
водой засосало в трубу, и уж не знаю как так, разно говорят, но
завлекло аж в квасной бак главный, откуда по бочкам льют. Так вот,
слышь ты штука, который день везут травленных в больницы и назад - на
кладбище, весь город потравлен, почитай, пол-управления потравлено, а
Шерстюку тому хоть бы что. Уж помер, а гадит. Говори теперь "товарищ
по работе". Вон, гляди - жара, а у бочек никого, все пуганы трупным
ядом, только и говорят об нем, - Ребров притормозил у бочки и толстая
квасная баба, подскочив к ним, протянула две огромные пенные кружки:
Ребров и газанул мимо.
иногороднего туриста.
Чуком:
принимайтесь за дела. Видите, пусто в управлении? Работы гибель, а
поручить некому. Слыхал про Шерстюка? То-то, а ведь на хорошем счету
находился, призы брал. Подвел, подвел мерзавец, но работник был, надо
прямо признать, что надо, оперативник настоящий, не чета иным
некоторым, хотя и подонок. Где теперь, скажи, гарантия, что и ты не
такой Шерстюк? - полковник вытаращил и приблизил желтые глаза к
Леопольду. - Поклянись мне тут, сейчас, не сходя с места, что ты не
бандит, по ночам не бьешь дверьми соседей и не грабишь Хоботов, я
поверю, но окажется, - Чук ядовито сощурился, - что ты водишь дружбу с
лицом БОМЖ, а БОМЖ этот вооружен! - поставил точку полковник, вплотную
прижавшись к лепиному лицу своим.
у вас? Спросите нормально, я скажу... и потом... никакой он не БОМЖ.
заорал он обычным голосом - Даю сроку три дня, собаку Агдама, машину,
но этот драный матрос должен сидеть у меня в КПЗ!
оси, а Лепа бросился вон. Но полковник Чук не окончил вращения, а
повернувшись еще, проследил за Леопольдом длинным, цепким взглядом. Не
понравился ему инспектор. Не почувствовал он в нем волкодавской
цепкости, а наоборот, ощутил интеллигентскую бесхребетность и
беззубость.
сопли жевать.
Леопольдом, привычными приемами маскируя слежку. За свою
продолжительную службу ему доводилось выслеживать злобных
тренированных врагов, но по большей части просто глупых граждан,
которые подобно телятам совались куда не следовало. На то был
классовый подход, и всех сующихся следовало как класс брать к ногтю.
Чутье говорило Чуку, что и Каверзнев должен быть взят под классовый
колпак и поскорее. Практика работы позволила полковнику выработать у
себя уникальные оперативные качества, а именно: сверлящий желтый
взгляд, могущий даже загибаться за небольшие углы и необъяснимый
наукой способ отводить противнику глаза, то есть как бы растворяться в
воздухе.
отворил было заветную дверцу, а все не замечал в метре от себя
кряжистую фигуру полковника.
в свете его недолгой биографии.
чтении романов Жюля Верна, Майн Рида и Фенимора Купера. Сюда же, само
собой, относился и Дюма. Но особенное место в его жизни занял Конан
Дойль. Тем более, что в те поры каждый школьник увлекался ловлею
иностранных шпионов и диверсантов, как теперь фарцовкой и мелким
бизнесом. Тогда было меньше политэкономии, а романтизма больше. Лепа с
самого раннего детства мечтал о путешествиях с приключениями, о борьбе
Лондон Джек
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Ковальчук Вера
Браун Дэн