Страна Грез хранится в глубокой тайне... так, что никто из нас и не
догадывался... И этот мальчишка прав. Я прожил без малого сотню лет, и
любил, и ненавидеть приходилось, но все это было как-то мельче, мягче,
бледнее... Как я тогда подцепил Наташку! Вот с ней у нас было настоящее...
Черт, все с ног на голову поставил! Тут настоящее, в Мире игрушечное... А
дети во все времена играли - уж так они устроены. В разные игры они
играли, и в войну тоже... Казаки-разбойники!.. И не было в этом ничего
кощунственного! Кощунство всегда придумывали взрослые...
Тот кивнул. Флоренс шагнула в сторону и растворилась в воздухе. Клод снова
повернулся к Калинову.
штурмовать. Каждому хочется чего-то своего.
объясняет ученику новую тему. - А устраиваем мы их затем, чтобы здесь
никто не чувствовал себя одиноким.
пощечиной.
рядом, пацан пацаном... А порой мне кажется, что ты лет на сто старше
меня.
дети... Но иногда становится страшно находиться рядом с ними. Не то что
солгать - душой покривить нельзя!
погляжу на то, что ты пацан пацаном!
внутренности джамп-кабины. Калинов стоял на пороге незнакомого помещения.
В помещении было пусто. И темно. Однако, едва Калинов сделал шаг назад,
стены вспыхнули неяркими разноцветными огоньками. Намного светлее от этого
не стало, но Калинов смог разглядеть ровные шеренги столиков, заполняющих
помещение. Он усмехнулся: кажется, он стоит на пороге одного из тех
автоматических кабаре, столь распространившихся в последнее время по
Европе. Правда, зал был пуст, за столами никто не сидел, но весь этот
антураж после всего происшедшего сегодня казался настолько неожиданным,
что Калинову стало любопытно, что Вита придумала еще. И потому он спокойно
сел за столик прямо напротив стереорамы, изображавшей пустую сцену,
задрапированную серой в полутьме - а в натуре, по-видимому, белой -
материей. Кресло тут же трансформировалось под очертания его тела, и
Калинов подумал, что, если бы в кабаре оказался наблюдательный посетитель,
он бы немало подивился: с какой это стати кресло, в которое уселся
молоденький парнишка, приняло такие очертания?
Должно быть, именно Калинова здесь и ждали.
же уловило, что говорит автомат. - Мы рады видеть вас в нашем театре. Ждем
вашего заказа. Представление - через полчаса.
обнаружил, что сегодняшние приключения только разбудили его аппетит. Он
даже вынужден был отметить, что давно уже не испытывал такого голода в
последние годы. И принялся нажимать кнопки, надеясь, что кабаре не
растворится в сером тумане и удастся поесть здесь, за этим столом, где
никто не мешает.
удовлетворения желудочных страстей, а значит - пока создатель не
насытится, кабаре не исчезнет. И надо сказать, такое всемогущество было
весьма приятно. Как в молодости, когда казалось, можешь абсолютно все, и
не было еще за плечами груза ошибок и компромиссов. Тем не менее, при всем
ощущении всемогущества, спиртного Калинов заказывать не стал: ни к чему
играть в "казаки-разбойники" с собственным организмом, до добра такие игры
не доведут. Ограничился соком.
заказанным. Калинов взял в руки нож и вилку и вдруг понял, что пустота
зала действует ему на нервы.
крутил головой. Пустых столов в зале больше не было, вокруг сидели
плечистые молодые парни, что-то жевали, разговаривали друг с другом. За
столом Калинова никто не появился. Из гула голосов слух не выделял ни
одной различимой реплики. Более того, и лица-то у парней были какие-то
неразличимые.
столом блондина, ему показалось, что лицо того исчезло, превратилось в
неразличимую маску: точка, точка, два крючочка... Однако, если не смотреть
по сторонам, ощущения странности не возникало, а пустота больше не давила
на психику. И Калинов принялся за обед.
явно выросли на грядке, так что Калинов с давно не испытываемым
удовольствием очищал тарелки. Вокруг ели и разговаривали. Заметив, что
безликие парни не смотрят друг на друга, Калинов пришел к выводу, что
каждый беседует с самим собой. Из-за столов никто не поднимался, никто не
выходил и не входил в зал, но в конце концов, что ему за дело до
собственных фантазий, когда организмом правит желудок? Уж лучше такие
сотрапезники, чем шипящие драконы или белобрысые юнцы в тигровых шкурах! С
лайтингами в руках...
драпировка покрылась разноцветными пятнами. Донеслись звуки фанфар, по
залу разнесся приятный аромат незнакомых духов. Мерно жующие физиономии,
как по команде, повернулись в сторону сцены. Гул голосов резко оборвался,
словно кто-то где-то выключил кристаллофонную запись.
затянутая в облегающее одеяние. Софиты светили в глубокий вырез на спине,
и Калинов сразу узнал Виту, хотя она и поменяла цвет волос - с рыжего на
белый. Фигуру-то так легко не поменяешь... Если ты не вооружен
дисивером...
подобных заведений. Конечно, голографическое изображение на вид ничем не
отличается от живого тела, но ведь стриптиз - не простой показ процесса
избавления от одежды. Живая артистка всегда чувствует настроение зрителей,
их желания и темперамент, и в зависимости от настроения зала меняет ритм
движений и музыки. Тут музыка звучала очаровательная, но ритм не менялся.
Автоматика...
обнажающуюся Виту, мерно пережевывали свою жвачку. С удовольствием. Как
коровы.
как же они могут!
сотрапезников стали еще тупее. Калинов снова обратился к представлению.
Процесс обнажения успешно развивался. Верхняя половина одеяния уже
валялась на сцене. А потом ритм музыки плавно замедлился, как и должно
было произойти перед главными событиями. И неожиданно Калинов понял: это
не стереорама и не изображение Виты, эта настоящая сцена и сама Вита,
живая, горячая, соблазнительная. А еще он понял, что все представление
разыгрывается исключительно ради него.
когда она узнает обо мне правду?
форму бюстгальтера, обнаружил, что это не Вита. Не было у Виты такого
бюста... Калинов поразился: как он мог принять за Виту эту полногрудую
девицу. А потом девица повернулась к нему лицом, эффектным жестом
отбросила со лба пшеничную челку, и Калинов узнал ее. На сцене танцевала
Флоренс Салливан. Пока он ошарашенно хлопал ресницами, сеанс стриптиза
завершился, и Флоренс, подхватив со сцены свои тряпки, исчезла за
драпировкой. Музыка умерла, погасли софиты. Волшебная сказка завершилась.
Безликие молодцы разразились аплодисментами, намереваясь отхлопать себе
ладони. А потом вновь принялись мерно жевать и неразборчиво бубнить.
происшедшего, но быстро убедился, что его потуги напрасны. Не было во
Флоренс ничего неприятного, более того - стриптиз в исполнении столь юной
девушки выглядел весьма пикантно. И Калинов понял, что это была не его
фантазия, это была фантазия ее, Флоренс, ее дэй-дрим - ведь возраст
девчонки не позволял ей принимать участие в подобных представлениях в
Мире, а она явно в этих представлениях нуждалась.
вдруг, что кабаре наполнено отнюдь не юнцами. За столами сидели солидные
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Куликов Роман
Белов Вольф
Березин Федор
Сертаков Виталий