Может быть, он дома?"
занимали его: он уехал летом и вернулся летом, все в зелени, и вроде
ничего не изменилось.
работе? И можно ли применить? Вся беда в том, что эта информация не
становится ни жизненным опытом человека, ни точными знаниями, а именно
на опыте и знаниях строят люди свои поступки. По большому счету должно
быть так: прочел человек книгу - стал понимать себя и знакомых,
поглядел подлец спектакль - ужаснулся и стал честным человеком, сходил
трусишка в кино - вышел храбрецом. И чтобы на всю жизнь, а не на пять
минут. Наверно, именно о таком действии своей информации мечтают
писатели и художники. Почему же не выходит? Давай прикинем..
Информация Искусства строится по образцу повседневной. Она конкретна,
содержит лишь неявные и нестрогие обобщения, но не реальна, а только
правдоподобна. Пожалуй, в этом ее слабость. Она не может быть
применена как научная: чтобы человек мог на ее основе проектировать и
планировать свою жизнь, для этого она недостаточно обща и объективна.
Нельзя ею и руководствоваться как повседневной - и именно из-за ее
конкретности, которая никогда не совпадает с конкретной жизнью данного
читателя.
Скопировать прическу - еще куда ни шло, но копировать рекомендуемую
массовым тиражом жизнь... Видимо, идея "воспитывать на литературных
образцах" рождена мыслью, что человек произошел от обезьяны и ему
свойственна подражательность. Но человек - уже давно человек, миллион
лет. Еще ему свойственны самоутверждение и оригинальность поведения,
он знает, что так вернее".
стандартных пятиэтажных домов, сходясь в перспективе, смотрели друг на
друга светящимися окнами. Но в доме N_33 в окнах угловой квартиры на
пятом этаже света не было.
оттягивается, смешалось у парня с досадой: ночевать-то негде! Обратным
троллейбусом он вернулся в центр, стал обходить гостиницы - мест,
конечно, нигде не было.
ночлега.
жизненных ситуаций, к которым неприменимы те решения, что описаны в
книгах или показаны в кино. И начинаем воспринимать информацию
Искусства как квазижизнь, в которой все не так. В ней можно безопасно
пережить рискованное приключение - даже со смертельным исходом,
проявить принципиальность, не нажив неприятностей по службе... словом,
почувствовать себя, хоть и ненадолго, иным: более умным, красивым,
смелым, чем ты есть на самом деле. Неспроста люди, которые живут
однообразной порядочной жизнью, обожают авантюрные романы и
детективы..."
развлечения, для провождения времени. Или чтоб девушку очаровать
подходящим стишком... Эта информация не своя. Не сам дошел до решений
и истин. Сиди, смотри или читай, как за прозрачной стенкой идет
выдуманная жизнь, - ты лишь "приемник информации"! Правда, бывали
случаи, когда "приемники" не выдерживали и пытались влиять: то - батя
как-то рассказывал - красноармеец в Самаре однажды "вдарил из винта" в
артиста выступавшего в роли Колчака во фронтовой пьеске, а еще ранее в
Нижнем Новгороде публика избила исполнителя роли Яго - за правдивость
игры... Сама идея разбить прозрачную стенку, влиять - здоровая... В
ней что-то есть..."
зрела в голове приезжего. Но в этот момент его мягко тронули за плечо.
Он оглянулся: рядом стояли трое в штатском. Один из них небрежно
провел перед его лицом красной книжечкой:
достал из кармана паспорт. Оперативник прочел первую страницу, перевел
глаза с фотографии на его лицо, потом снова на фотографию - и
возвратил паспорт.
двинулся к гостинице "Театральная". Настроение у него испортилось.
"Может быть, не стоило мне приезжать?"
штатское милиционер Гаевой.
Васильевич. А по фотографии и словесному портрету - точно Кравец.
- рассердился Гаевой. - Я ж его видел, сопровождал: тот без седин,
моложе лет на десять, да и пощуплее будет.
он, в самом деле, дурной: по проспекту гулять!
пустынной улочке.
городской парк выбрался на склоны Днепра, лежал в кустах, ждал
темноты. Хотелось курить и есть. Низкое солнце золотило утыканный
пестрыми грибками песок Пляжного острова; там копошились купающиеся.
Маленький буксир, распустив от берега до берега водяные усы, торопился
вверх, к грузовому порту, за новой баржей. Внизу под обрывом шумели на
набережной машины и трамваи.
применения способа, даже влияние его на положение в мире - только
такой вариант не предусмотрели. Так шлепнуться с большой высоты мордой
в грязь: из исследователей в преступники! Боже мой, ну что это за
работа такая: один неудачный опыт - и все летит в тартарары. И я не
готов к этой игре со следователями и экспертами, настолько не готов,
что хоть иди в библиотеку и штудируй уголовный кодекс - и что там еще
есть? - процессуальный кодекс, что ли! Я не знаю правил игры и могу ее
проиграть... собственно, я ее уже почти проиграл. Библиотека... какая
теперь может быть библиотека!"
клубами пара - казалось, что они вырабатывают облака. Солнце нижним
краем касалось их.
"чистосердечно" и самым унизительным образом выдать то, что мы берегли
от дурного глаза? Выдать не ради спасения работы - себя. Потому что
работу этим не спасешь: через два-три дня в лаборатории все начнет
гнить-и ничего не докажешь, никто не поверит, и не узнает, что там
было... Да и себя я этим не спасу: Кривошеин-то погиб. Он, как
говорится, на мне... Пойти к Азарову, все объяснить? Ничего ему сейчас
не объяснишь. Я теперь для него даже не студент-практикант - темная
личность с фальшивыми документами. Его, конечно, известили о моем
побеге, теперь он, как лояльный администратор, должен содействовать
милиции... Вот она, проблема людей, в полный рост. Все наши беды от
нее. Даже точнее - от того, что никак не хотели смириться с тем, что
не можем решить ее лабораторным способом. Ну еще бы: мы! Мы, которые
достигли таких результатов! Мы, у которых в руках неслыханные
возможности синтеза информации! Куда к черту... А эта проблема нам не
по зубам, пора признаться. А без нее какой смысл имеет остальное?"
вверх по тропинке, не зная куда и зачем. В брюках позванивала мелочь.
Он посчитал: на пачку сигарет и сверхлегкий ужин. "А дальше?" Две
студентки, устроившись на скамье в кустах готовиться к экзаменам, с
интересом поглядели на красивого парня, помотали головами, отгоняя
грешные мысли, уткнулись в конспекты. "М-да... в общем-то не пропаду.
Может, отправиться к Лене? Но она, наверно, тоже под наблюдением,
застукают..."
свешивались ветви, усеянные начавшими краснеть вишнями. В конце улицы
пылало подсвеченное снизу рыжее облако.
на голое тело. На противоположной стороне улицы в квартале от Виктора
вышли из полумрака два человека в фуражках. "Милиция!" Кравец метнулся
в переулок. Пробежав квартал, остановился, чтобы успокоить сердце.
сада... - От беспомощности и унижения курить хотелось просто
нестерпимо. - Игра проиграна! Надо признать это прямо - и выходить.
Уносить ноги. В конце концов каждый из нас в определенной ситуации
испытал стремление уйти, свернуть в сторону. Теперь моя очередь,
какого черта! Что я еще могу?"
почувствовал приступ зверского аппетита: он не ел почти сутки. "Хм...
там еще можно где-то поесть. Пойду! Вряд ли меня станут искать на
проспекте Маркса".
газосветных фонарей. За витринами магазинов стояли в непринужденных