часть года с женой и детьми. И мы каждое лето навещаем их. В этом году я
не хотела ехать, но он обиделся и устроил папе сцену. Кстати, скажу вам
по секрету: папа ревнует меня к вам и тоже устраивает мне сцены, считая,
что я себя компрометирую. Вам придется приезжать пореже. Но вы не
огорчайтесь, я все улажу. Итак, папа меня разбранил и взял с меня
обещание, что я дней на десять - двенадцать съезжу в Авранш. Мы уезжаем
во вторник утром. Что вы на это скажете?
бывали на Сен-Мишеле?
достопримечательность. Вы остановитесь в Авранше, а, скажем, в субботу
вечером, на закате, пойдете гулять в городской сад, который возвышается
над бухтой. Мы случайно там встретимся. Папа разозлится, ну и пусть! На
другой день я устрою поездку всей семьей в аббатство. Воодушевитесь и
будьте очаровательны, как умеете быть, когда захотите. Очаруйте мою
тетушку и пригласите нас всех пообедать в таверне, где мы остановимся.
Там мы переночуем и, таким образом, расстанемся только на другой день.
Вы вернетесь через Сен-Мало, а неделю спустя я буду уже снова в Париже.
Хорошо придумано? Не душка ли я?
выражая этой улыбкой всю свою благодарность, признательность своего
сердца и расположение, очень искреннее, очень горячее, почти нежное. А
он любовался ею, пожирал ее глазами. Ему хотелось упасть перед нею,
броситься к ее ногам, целовать ее платье, кричать, а главное - выразить
то, чего он не умел выразить, что захватило его всего, и душу его, и
тело, то, что было несказанно мучительным, потому что он не мог этого
проявить, - свою любовь, свою страшную и упоительную любовь.
что его пуля пробила самую сердцевину мишени. В человеке этом не
осталось ничего, кроме нее. Он принадлежал ей больше, чем она себе
самой. И она была довольна, она находила, что он очарователен, Она
ласково спросила:
волнения голосом:
для того, чтобы сказать вам это, - я ведь уезжаю послезавтра. Весь
завтрашний день у меня занят, а до обеда мне надо еще побывать в разных
местах.
было не разлучаться с нею. И, поцеловав у нее руки, он ушел хотя и с
сокрушенным сердцем, но полный надежды.
очень долгими. Он провел их в Париже, ни с кем не видясь, предпочитая
тишину - шуму голосов и одиночество - друзьям. А в пятницу утром он
выехал с восьмичасовым экспрессом. В эту ночь он почти не спал,
возбужденный ожиданием путешествия. Его темная, тихая комната, куда
доносился только грохот запоздалых экипажей, как бы звавших его в
дорогу, угнетала его всю ночь, как темница.
занявшегося утра, он вскочил с постели, распахнул окно и посмотрел на
небо. Он боялся, что будет плохая погода. Погода была хорошая. Колыхался
легкий туман, предвестник зноя. Он оделся скорее обычного, был готов за
два часа до отъезда, его сердце снедало нетерпение уехать из дому, быть
уже в дороге; едва одевшись, он послал за извозчиком, так как боялся,
что позже не найдет его.
Монпарнасском вокзале снова разволновался, узнав, что до отхода поезда
осталось еще целых пятьдесят минут.
помечтать. Когда он почувствовал, что едет, что устремляется к ней,
влекомый плавным и быстрым движением экспресса, его возбуждение не
только не улеглось, но еще возросло, и у него явилось желание, глупое,
ребяческое желание - обеими руками подталкивать обитую штофом стенку,
чтобы ускорить движение.
ожиданием, но постепенно, после того как миновали Аржантон, пышная
нормандская природа привлекла его взоры к окнам.
где крестьянские фермы, выгоны и фруктовые сады были обсажены высокими
деревьями, развесистые вершины которых сверкали в лучах солнца. Кончался
июль, наступила пора изобилия, когда нормандская земля, могучая
кормилица, предстает во всем своем цветении, полная жизненных соков. На
всех этих участках, разделенных и связанных высокими лиственными
стенами, всюду на этих свежих лугах, почва которых казалась плотью и как
бы сочилась сидром, без конца мелькали тучные серые волы, пегие коровы с
причудливыми узорами на боках, рыжие широколобые быки с отвислой
мохнатой кожей на шее; они стояли с вызывающим и гордым видом возле
изгороди или лежали, отъевшись на тучных пастбищах.
ручьи, сверкнув на мгновение в траве и исчезнув, чтобы подальше снова
появиться, наполняли эту местность благодатной свежестью.
быстрое и непрерывное мелькание прекрасного яблоневого сада, в котором
паслись стада.
вновь овладело им, и в последние сорок минут он раз двадцать вынимал из
кармана часы. Он беспрестанно высовывался из окна и наконец увидел на
высоком холме город, где Она ждала его. Поезд опаздывал, и всего лишь
час отделял его от той минуты, когда ему предстояло случайно встретить
ее в городском саду.
карета поднималась по крутой дороге Авранша, которому расположенные на
вершине дома придавали издали вид крепости. Вблизи это оказался красивый
древний нормандский городок с небольшими однообразными домами,
сбившимися в кучу, похожими друг на друга, с печатью старинной гордости
и скромного достоинства, придававшими им средневековый и сельский вид.
Ботанический сад, и хотя времени у него было еще много, торопливо
направился туда в надежде, что, быть может, и она придет раньше
назначенного часа.
нем прогуливались только три старика, три местных обывателя,
по-видимому, проводившие здесь ежедневно свои последние досуги, да
резвилось несколько маленьких англичан, тонконогих девочек и мальчиков,
в сопровождении белокурой гувернантки, сидевшей с рассеянным и
мечтательным видом.
высоких ярко-зеленых вязов, которая наискось пересекала сад, образуя над
дорожкой густой лиственный свод; он миновал аллею и, подходя к террасе,
возвышавшейся над горизонтом, внезапно отвлекся мыслью от той, ради кого
явился сюда.
необозримая песчаная равнина, сливавшаяся вдали с морем и небом. Речка
катила по ней свои воды, а многочисленные лужи выделялись сверкающими
пятнами и казались зияющими безднами второго, нижнего неба.
километрах в двенадцати - пятнадцати от берега, вырисовывались
величественные очертания остроконечной горы - причудливой пирамиды,
увенчанной собором.
утес, утвердившийся среди зыбкого ила: Томблен.
выводу, а справа, пробегая по горизонту, взор обнаруживал за этой
песчаной пустыней обширные пространства зеленой нормандской земли, так
густо поросшей деревьями, что она казалась бескрайным лесом. Здесь вся
природа являлась сразу в одном месте, во всем своем величии, в своей
мощи, свежести и красоте, и взгляд переходил от леса к гранитному утесу,
одинокому обитателю песков, вздымавшему над необъятным взморьем свои
причудливые готические очертания.
- трепет при виде неожиданных красот, когда они открываются взорам
путника в незнакомых местах, - теперь так сильно захватило его, что он
замер на месте, взволнованный и растроганный, забыв о своем плененном
сердце.
охваченный страстным ожиданием встречи. Сад был по-прежнему почти пуст.
Маленькие англичане исчезли. Только три старика продолжали свою унылую
прогулку. Он последовал их примеру.