Шебладу невысокого русобородого мужика в куртке и рыбацких бахилах. Мужик
был коренаст, нескладен и мял в руке кожаную зюйдвестку.
провести без опаски ваши посудины.
на плечо. - Послужишь нам - получишь хорошую плату. Денег мы не пожалеем.
Видишь, какие у нас прекрасные корабли? Сопровождать их - большая честь для
русского лоцмана.
вытянувшись перед адмиралом, прижав руку с треуголкой к груди. Шеблад сел за
стол.
распорядился он, - а после отправьте их обратно на фрегат.
вести фрегаты. За деньги, конечно, кто перед ними устоит?" Но Эрикссону все
же приказал:
одного. К штурвалу не допускайте. Пусть он только указывает курс. Ваш фрегат
пойдет головным.
губами и после небольшой паузы, продолжал:
необходимости. Я не хочу рисковать всей эскадрой. Сначала вышлем
разведывательный отряд: два фрегата и яхту. Пятьдесят восемь пушек и полтыщи
солдат - внушительная сила, тем более что у русских в Архангельске,
насколько мне известно, нет ни одного военного корабля. Мастера Баженины не
успели опередить события. Русские могут чинить нам урон лишь с береговых
батарей. Господин Эрикссон! Вам поручаю командовать разведывательным
отрядом. Узнайте путь, запомните все ориентиры, створы, выявите, какова мощь
русской артиллерии, где расположены батареи. Держите остров, где у них
строится крепость, под прицелом своих орудий. На огонь отвечайте, не жалея
пороху и ядер. Когда пробьетесь к Архангельску, немедля высылайте сюда яхту
с опытным шкипером. Если русский лоцман будет с нами до конца, его тоже
пришлите. Яхта поведет остальные корабли. Да не забывайте тщательно
промерять глубины по фарватеру! Вам все понятно, господа?
кораблей, которые оставались у входа в устье. Рябов об этом не знал. Он
думал, что его товарищи по-прежнему находятся в трюме.
безветрия весла, назначить гребцов. На палубе были оставлены лишь матросы
для работы с парусами. Все остальные люди были спущены вниз, к боевым
портам.
губе "прибылая вода" с северо-запада устремляется в устье реки и поднимает
его уровень более чем на три фута?. Прилив в летнее время продолжается пять,
а отлив семь часов. Этого времени вполне достаточно, чтобы привести фрегаты
под стены города на мысе Пур-Наволок...
промозглой каюты, в которой пахло чем-то прелым, чужеземным, он с
удовольствием вдохнул свежего воздуха, глянул на небо. На западе в редких,
волокнистых, как чесаный лен, облаках раскаленными грядками дотлевали
отблески заката. Солнце упряталось за горизонт ненадолго, для того чтобы
тотчас начать подниматься снова. Июньские белые ночи на Двине коротки, как
размах крылышков кулика.
для пути время прилива. Вот шельма! Но и я тоже выберу время!"
приблизился капитан и повел на мостик.
проворно полезли наверх по вантам. Вмиг распустили паруса, закрепили
кливер-галсы, шкоты?. Судно почти незаметно тронулось со стоянки. За ним -
на дистанции - второй фрегат и яхта. Стройная, белопарусная, с форштевнем,
словно выточенным из моржовой кости.
не видать берегов. Но дальше русло ее суживалось, резко падали глубины.
Через каких-нибудь полчаса они уменьшились с сорока до двадцати двух с
половиной футов.
колесо. Движения его были не совсем уверенны, как бывает, когда делаешь
что-либо по подсказке. Рябов жестами показывал: "Лево руля! Прямо! Теперь
правее на три румба".
мрачный лейтенант. Правая рука его лежала на рукоятке пистолета, сунутого за
пояс. Рядом шведский шкипер с коричневым лицом и каштановой окладистой
бородой, дымя трубкой, следил за действиями лоцмана. Сзади - Борисов,
которого тоже привели сюда. Он угрюмо посматривал на Ивана, терзаемый
сомнениями.
Переводчик молча сверлил колючим недобрым взглядом спину лоцмана, а тот,
зорко всматриваясь в очертания берегов, в извилины устья, уверенно
командовал: "Прямо! Держать прямо!" Иной раз, не утерпев, Иван соленым
рыбацким словом костил рулевого и сам клал на штурвал руку, чтобы поправить
курс, показывая этим рвение и старание. Шведы не протестовали.
Дальше фрегат пошел на веслах. Иван знал: это ненадолго. Лишь покажется
краешек солнца, ветер поднимется снова.
Удивительна эта белая ночь:
рассвет ли? Все пронизано какой-то грустной задумчивостью. В такую ночь по
отлогим берегам и плесам, должно быть, плещутся русалки, высовываясь из
воды, срывая холодными пальцами нити водорослей, а морской бог Нептун
поднимается на поверхность, бороздя своим трезубцем морскую гладь и тряся от
удовольствия мокрой бородой. От его неторопливых поворотов море колышется,
вздыхает от берега до берега, и где-то далеко-далеко, в полночной стороне,
как огромные поплавки, колыхаются ледяные горы - айсберги. Стада
гренландских китов лениво пасутся у горизонта, выбрасывая фонтаны воды и
процеживая в усах планктон...?
снасти для закрепления парусов.
являющиеся пищей китов.
того, кто вдруг отобьется от стада. И не будет ему пощады от морских
разбойниц: будут они кромсать китовы бока острыми зубами, вконец замучают
его, и в отчаянии выбросится кит на берег, чтобы там, среди скользких,
покрытых ракушками валунов, медленно погибнуть от ран нежданной негаданной
смертью...
розоватый туман.
петь тихие и протяжные пес ни, слушать звончатые гусли, а на заре -
берестяной пастуший рожок.
корабли, чтобы вскоре разбудить тишину, взломать ее громом пушек, свистом
ядер и пуль.
взглядом шведского лейтенанта, готового в любой момент разрядить свой
пистолет в затылок русского лоцмана, спокойно посматривал по сторонам.
поворачивал на юго-запад. "Где то тут должна быть отмель, - подумал Рябов и
подался вперед, всматриваясь в мелкие серые волны, в очертания смутно
различимых берегов. Ее надобно обойти. Она вовсе лишняя. Ага, вот!" Зоркий,
как у ястреба, глаз кормщика заметил на берегу густое мелколесье и одиноко
торчащий столб высотой в человеческий рост на мысу. Рябов определился и,
резко подняв руку, отдал распоряжение рулевому. Тот поспешно положил руль
вправо. Иван смотрел на сосредоточенную, собранную фигуру рослого шведского
кормщика, на его рыжеватую окладистую бороду и думал: "Старайся, старайся,
кормщик! Все одно не ты ведешь корабль. Твои только руки, а голова - моя!"
Вспыхнула, гордость за ремесло русского корабельного вожи. "Вот ведь в твоих
руках три громадных посудины. Веди куды хочешь Что иноземцы? Ни лешего не
разумеют, а карта у них липовая. А тот все держит руку на пистолете! Как она
у него не от сохнет!" - косо глянул он на лейтенанта.
Посняков Андрей
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Каменистый Артем
Распопов Дмитрий