губ, вызывающей потом исполненное нежности недоумение, - действительно ли то
была улыбка? О нет! Первым ее сознательным впечатлением была - увы! - алая
буква на груди у Гестер. Однажды, когда мать склонилась над колыбелью,
детский взгляд привлекло мерцание золотой вышивки вокруг буквы. Протянув
ручонку, девочка попыталась схватить ее, улыбаясь не смутной, а самой
настоящей улыбкой, сразу придавшей ее лицу недетское выражение. Задыхаясь,
Гестер сжала в горсти роковое украшение, непроизвольно стараясь сорвать его:
так мучительно было ей осмысленное прикосновение детской руки. А маленькая
Перл посмотрела в глаза матери и снова улыбнулась, словно этот отчаянный
жест позабавил ее. С той минуты Гестер забывалась и спокойно радовалась
материнству только когда ребенок засыпал. Правда, случалось, что в течение
нескольких недель глаза Перл ни разу не останавливались на алой букве, но
потом неожиданно, словно удар грома с ясного неба, все повторялось сызнова,
с той же странной улыбкой и необыкновенным выражением во взгляде.
Гестер, по излюбленному обыкновению всех матерей, смотрела на свое отражение
в них. И так как одиноких и смятенных женщин часто мучают непонятные
фантазии, Гестер показалось, что она видит в маленьких черных зеркалах
детских глаз не свой уменьшенный портрет, а чье-то чужое лицо. Черты этого
дьявольски-злобного, насмешливого лица были ей хорошо знакомы, только в
жизни они редко светились улыбкой и никогда не искажались глумлением. Словно
нечистый дух, вселившись в девочку, издевательски выглядывал из ее глаз. Это
наваждение потом не раз мучило Гестер, хотя уже не так остро.
собрав охапку полевых цветов, кидала их, один за другим, на грудь матери,
приплясывая, как настоящий эльф, если ей удавалось попасть в алую букву.
Сперва Гестер невольно попыталась закрыть сплетенными руками грудь. Потом,
то ли из гордости, то ли из смирения, то ли считая, что эта невыразимая боль
будет лучшим искуплением греха, она подавила свой порыв и сидела прямо,
бледная как смерть, горестно глядя в исступленно блестевшие глаза маленькой
Перл. Цветы летели градом, почти неизменно попадая в букву и нанося сердцу
матери раны, которым не было исцеления в этом мире и неизвестно, могло ли
быть, - в ином. Наконец, исчерпав весь свой запас снарядов, девочка
остановилась, глядя на Гестер, и в бездонной пропасти ее черных глаз
появилось, - а если не появилось, то во всяком случае так почудилось Гестер,
- маленькое смеющееся изображение нечистого духа.
маленький эльф, который вот-вот улетит через трубу.
такова была удивительная сметливость Перл, что матери иногда казалось, будто
ребенок знает тайну своей колдовской сущности и может рассказать о ней.
ужнмок.
в минуты самых тяжелых страданий ее нередко охватывало порывистое веселье. -
Скажи, кто ты такая и кто тебя послал сюда?
матери и прижимаясь к ее коленям. - Скажи мне!
Движимая обычной своей проказливостью или, быть может, владевшим ею злым
духом, она протянула пальчик и коснулась алой буквы.
отца!
стон. - Он всех нас послал в этот мир, - даже меня, твою мать. Тем более
тебя. А если нет, то ответь мне, удивительный, бесовский ребенок, откуда же
ты взялась?
и смеясь. - Это ты должна сказать!
ответить. С улыбкой и одновременно с содроганием она вспомнила болтовню
своих сограждан, которые, потеряв надежду узнать, кто был отцом Перл, и
заметив некоторые ее странности, пришли к выводу, что бедняжка - отродье
дьявола, подобное тем, которые, как издавна утверждали католики, порою
появляются на земле с помощью своих согрешивших матерей и во исполнение
неких нечистых и порочных целей. Лютер, по вымыслу враждебных монахов,
являлся отпрыском сатанинского племени, да и Перл была отнюдь не
единственным ребенком, которому пуритане Новой Англии приписывали это не
слишком приятное происхождение.
пару отделанных бахромой и вышитых перчаток, заказанных ей по поводу
какого-то торжества, ибо, хотя случайности очередных выборов заставили
бывшего правителя спуститься на несколько ступенек по должностной лестнице,
все же он занимал почетное и влиятельное место среди сановников колонии.
вышитые перчатки, заставившее Гестер искать в этот день встречи с человеком,
принимавшим такое большое и деятельное участие в делах поселенцев. До ее
слуха дошло, что кое-кто из именитых граждан, придерживавшихся особенно
строгих взглядов в вопросах религии и управления страной, задумал отобрать у
нее ребенка. Основываясь на ранее упомянутой гипотезе о бесовском
происхождении Перл, эти добрые люди довольно резонно утверждали, что
христианская забота о душе матери велит им убрать такой камень преткновения
с ее пути. С другой стороны, если ребенок способен к моральному и
религиозному совершенствованию и душа его может быть спасена, ему, конечно,
пойдут на пользу преимущества, которые сулит опекун более праведный и
мудрый, нежели Гестер Прин. В числе самых ярых сторонников этого замысла
называли губернатора Беллингхема. Может показаться странным и даже немного
смешным, что дело, которое в более поздние времена не пошло бы выше членов
городского управления, публично обсуждалось и вызывало разногласия среди
почтенных государственных мужей. Но в ту эпоху патриархальной простоты
вопросы еще меньшего общественного интереса и значения, чем благополучие
Гестер и ее ребенка, каким-то удивительным образом влияли на решения
законодателей и государственные акты. Приблизительно, а может быть и точно,
в описываемые годы возник спор о праве собственности на свинью, повлекший за
собой не только бурную дискуссию в законодательном органе, но и существенные
изменения в самой структуре законодательной власти.
уверенная в своем праве, что схватка между обществом, с одной стороны, и
одинокой женщиной, опиравшейся лишь на сочувствие природы, с другой, не
казалась ей слишком неравной. С ней была, конечно, маленькая Перл. Девочка
уже умела вприпрыжку бежать рядом с матерью, а так как с восхода и до заката
солнца она находилась в непрерывном движении, то могла бы совершить
путешествие и подлиннее предстоявшего. Тем не менее, скорее из каприза, чем
по необходимости, она то и дело просилась на руки, а потом так же настойчиво
требовала, чтобы ее опустили на землю, и забегала вперед, нередко спотыкаясь
и падая на поросшей травой тропинке, но не причиняя себе никакого вреда. Мы
уже говорили о горячей, бьющей в глаза красоте Перл, сверкавшей богатыми,
яркими тонами. У девочки были глубокие блестящие глаза, темные волосы с
каштановым отливом, которые обещали в будущем стать почти черными, и
великолепный цвет лица. Вся она была пронизана огнем и казалась воплощением
внезапно налетевшей страсти. Мать, обдумывая одежду для дочери, дала волю
своей пылкой фантазии и нарядила ее в пунцовое бархатное платье необычного
покроя, пышно расшитое узорами и завитками из золотых ниток. Эти
ослепительные краски, от которых побледнели бы и померкли менее цветущие
щеки, восхитительно шли к внешности Перл, превращая ее в самый яркий язычок
пламени, когда-либо плясавший на земле.
заключалась в том, что он неуклонно и неизменно напоминал зрителю о знаке на
груди Гестер Прин, который она была осуждена носить. Это тоже была алая
буква, но в иной форме, алая буква, наделенная жизнью! Красный символ
бесчестья так глубоко прожег сознание Гестер, что все ее представления
приняли его форму, и теперь, после долгих часов горького раздумья, она
сумела искусно создать сходство между предметом своей нежной любви и
эмблемой позора и страданий. По существу Перл была и тем и другим, и только
благодаря этому неразрывному единству Гестер удалось особенно полно
воплотить в образе дочери алую букву.
от игр - вернее, от того, что эти мрачные маленькие пуритане называли
играми, - и кто-то из них торжественно заявил:
слово, бежит еще одна алая буква! Давайте забросаем их грязью!
замахала руками и, бросившись на кучку врагов, обратила их в бегство. Во
время этого яростного преследования она была похожа на маленькую чуму, или
скарлатину, или еще какого-нибудь полуоперившегося ангела правосудия,
посланного на землю покарать подрастающее поколение за его грехи. Она
вопила, визжала и вообще издавала неописуемые звуки, которые, несомненно,
приводили в трепет сердца улепетывавших противников. Одержав победу. Перл
спокойно вернулась к матери и с улыбкой подняла на нее глаза.
Беллингхема. Этот большой деревянный дом был выстроен в стиле тех зданий,
которые все еще встречаются на улицах наших старейших городов, - замшелые,
осыпающиеся и печально затаившие воспоминания о множестве событий, грустных
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Шилова Юлия