загон удальцов, которые стремятся пограбить, нахватать пленников. Тесно
стало хазарам на травянистых просторах у берегов Теплых морей, не с кого
им там брать добычу, если с таким упорством Степь напирает на Лес.
помешать не могли.
отослал почти всех мужчин защищать кон - границу племени. Длинные летние
дни уходили без вестей с Рось-реки. Женщины, дети и немногие из мужчин,
оставленные в граде, уже закончили расчищать русло ручейка, питавшего ров,
и глубокий окоп округ градского тына заполнился водой. Заступами подрезали
вал, чтобы он стал покруче со стороны поля. Месили глину с половой и
навозом, густо смазывали кровли изб, амбаров, надворных клетей, закрывая
тес, солому, камыш, которыми были застелены крыши. От пожаров, если хазары
задумают поджечь град горячими стрелами. Беляй не оставлял своих в добычу
тягостной праздности.
девяти-десяти и трое парнишек того же возраста были отпущены на лесное
озеро за пернатой свежинкой, за кряковой и за серой уткой. Прибыло время
года, обильное кормом для водяной птицы. Утиная трава подняла коробочки с
маслянистым зерном, а вода кишит червяками и водяными букашками. Ранние
выводки уже выспели, птенцы матереют, готовы встать на крыло.
загонщики лезли в воду, вооруженные бычьими пузырями. В озере есть топкие
места, есть и глубокие, а плыть в камыше и траве нельзя. Пузыри поддержат
на воде, дадут отдохнуть, когда выбьешься из сил. Где плавом, где ходом
загонщики отжимали птицу к условленным береговым зеркальцам-плесам, на
охотников. Кричать не нужно - утка всего больше боится глухих, но гулких
ударов пузырями по воде.
выводки перестают кормиться и скользят между камышом дальше от нехороших
голосов. Не шелохнув камышинкой, на зеркальце выплывает мать-старка, за
ней тесно, голова к хвосту, тянет послушный выводок.
старших нельзя - свистнула по-куличьи, и стрелы ударили. Тихо, без звука
почти. Стреляли еще. Не сразу опомнились птицы.
выставляют уток. под стрелы. Глупых уток. Умную утку загоном так не
возьмешь, она зря не выйдет на чистое место. Она и нырнет под загонщика,
она и на дно уйдет, захватит там корень клювом и ждет. Задохнувшись, она
не всплывет, а выставит сначала один клюв и глаза, посмотрит. Все звери,
все птицы - как люди, разные по уму, по хитрости.
стреляных уток. Девочки полезли в воду за подранками, они приметили, куда
те попрятались.
на берег и давя пяткой пиявку. - Ишь, как насосалась, кровью так и
хлестнуло.
кровоточат от озерной травы-резухи. Пиявки успевают залезть под холстину.
завязать мочало на поджилке, месте, излюбленном пиявками. А ранку после
пиявки нужно зажать листком болотной сушеницы, иначе крови много сойдет.
очередь девочек лезть в озеро. Дети-охотники знают свое озеро не хуже
родного града, умеют отжать птицу на удобные плесы.
месте хранятся корчажка, огниво, кремень, трут в берестяной коробочке.
Град близок, да ночь ныне короткая, утром нужно взять еще птицы.
пришлось вырыть ямку, натыкать кругом веток, затянуть резаным камышом. В
граде велели варить варево скрыто. После еды все легли рядышком, покрылись
общим пологом. Одна из девочек сказала еще чистым от сна голосом:
раннего детства знают смысл дымных знаков.
девочка.
пологом сделалось тихо.
дырявый клюв. Утка жадная, спит мало, кормится долго и много. Всю ночь.
тащились домой. В поле они заметили всадника. Он катился к граду, как
несомый ветром.
вчера, а столбиком стоял дымок, тусклый, темно-серый. Стало быть, хазары
близко. Стало быть, степные люди уже перебрались через Рось-реку.
поймали злые степняки, только бы добраться до тына. Шатаясь под тяжестью
добычи, не чувствуя мерзких вшей, которые уходили на теплую детскую кожу с
охладелых тушек птицы, маленькие охотники заспешили домой.
уже были подняты вагами из врезов опоры, уже были заведены веревки, чтобы
разом втащить мостовое строение в ворота. На улице за воротами клеткой
лежали длинные плахи. Сдвинуть их, припереть изнутри дверные полотнища, и
в град здесь лучше не пробовать пробиться.
перед излучиной течет с заката. И на восток от слободы переправились.
думать надо, все слышал, но не повторил вопроса, оставленного без ответа,
другое спросил:
перешли через Рось. Третий их полк стоит против слободы, у брода.
переправились, знаю по дыму. А двумя ли полками, одним ли, тремя ли, то
мне знать все одно.
князь-старшина Беляй глядел старым лебедем. Он приготовился к встрече с
хазарами. Больше не спрашивая Ратибора, Беляй посторонился, давая конному
дорогу.
которая запирала прямой вход в градскую улицу, и поскакал к своему дому.
Ворота были распахнуты и подперты кольями, чтобы сами не навалились на
косяки. И все дворы были раскрыты - так удобнее будет подавать помощь в ту
сторону, где хазары нападут на тын.
козлах был распялен отцовский доспех. Свежесмазанный салом, он лоснился,
как змеиная спина. Три лета тому назад Ратибор еще мог надеть старый
доспех, потом сын перерос отца. Вот и отцовский меч с глубокой выщерблиной
на лезвии. А это что? Кривой нож, подарок Индульфа, лежал на колде точила.
Но где же мать, где Млава?
горло. Открылась калиточка в заборе. Мать! За Анеей появилась и Млава. И
сейчас же в избе позвал требовательный голосок сына, малого Ратибора,
грудного еще:
заменивший. И, думая о своем граде, он слышал горький запах смолы. Великие
чары кроются в запахах.
Застигнут тебя в поле, и ты один зря пропадешь.
кусок, обрезанный тыном. Над гребенкой тына одиноко торчал трубой узкий
сруб. Это вышка: Беляй велел срубить ее при вести о нашествии. При той,
первой, вести, ложной, которую привез Мстиша. Как и все, Ратибор не знал
Судьбы. Солгать своим было противно, и только. Ратибор подчинился воле
воеводы для блага общей защиты. А теперь он забыл свою ложь. Все стало
иным, прошлого нет.
сделали помост, на помосте очаг под котлом со смолой. Черный край котла
виден конному. Оттуда и тек запах, который остался в ноздрях. И весь град
пахнет смолой. Не в граде дом Ратибора, а в слободе.
готовятся. Напрасно тын в остриях, за острие легко зацепиться петлей
аркана. Привыкли люди острить пали. Ратибор все вспоминал, как мать
торопила его. Еще она сказала: "Зарок я на тебя положила, чтобы ты взял
иную жену, коли нас побьют".
наточила оружие, закляла жениться только на своей, помнит хазаринку.
Князь-старшина Беляй, когда Ратибор ему поклонился, слова не сказал.
Садясь за рвом в седло, Ратибор все глядел на град, на Беляя в воротах.
Суворов Виктор
Свержин Владимир
Махров Алексей
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Афанасьев Роман