кого одолеет, того и правда будет. Так задолго до этого столкновения
решались подобные споры на всем Западе, до берегов Океана, и долго еще
предстояло подобное.
Мстислава братались яс и касог с хозарами, с беглым ромеем, с печенегом, с
аланом, с абсагом. Было с ним небольшое число своих северских молодцов,
охочих до драки. Такое же примерно число новгородских бобылей пополнило
варяжскую дружину Ярослава. Русская земля встала стороной, не вмешиваясь,
не помогая и не препятствуя, - пусть бог их судит.
глаза зоркие, она и в темноте видит. Северских охотников Мстислав поставил
в середине. Почуяв, что они связали пеших варягов, главную силу Ярослава,
Мстислав повел тмутороканскую дружину и сдавил варягов с боков. При свете
молний разыгравшейся грозы был совершен быстрый разгром Ярослава. Бежавших
не преследовали.
Мстислава, узрев пренебреженье к русской крови. Если б книжники сами
воевали не за столами, а в поле, то поняли проще, как было: даже в малом
бою, как под Лиственом, полководец сбережет для решения битвы сильнейшую
часть войска. А этой частью у Мстислава и была избранная из лучших конная
дружина. Но почему Мстислав не преследовал побежденных? О том книжники и
не подумали.
Листвена, погрузился на лодьи и отправился в Новгород. Спор решился, и
Ярослав не сделал и малой попытки остаться на юге.
Он, зная Степь, стал заботиться о восточных и южных рубежах Руси. Брату
Ярославу он предложил вечный мир на тех же условиях: тебе - правый берег
Днепра, мне - левый. Ярослав не мирился, выжидал, Русь же жила, как жила.
Ни один из путей не был прерван, никому не чинили препятствий на дорогах,
нигде не было стражи, которая приказывала: не ходите туда, там земля
Ярослава либо Мстислава...
ополченье из новгородцев. Киевляне радостно встретили любимого ими князя.
Войны же не получилось. Новгородцы пошли с Ярославом для чести его, чтоб
не стоять ему перед братом голым, брошенным. Киевлянам тоже не было за что
класть головы. Много собралось бойцов, много оружия сверкало над Днепром,
но ни одна стрела не полетела и ни одного панциря не звякнуло под мечом.
Вняв уговорам своих, князь Ярослав переправился на левый берег Днепра и
встретился со Мстиславом в Городце, что против Киева. Мир был заключен на
том, с чего начал Мстислав. Младшему брату досталось левобережье, старшему
- правый берег.
захваченные ляхами при Святополке Окаянном, вернулись к Руси. Литовцы,
досаждавшие Смоленской земле, были побиты и оттеснены. Князья вернулись с
большим числом захваченных пленных. Поделив живую добычу, они сажали их в
своих уделах, заботясь о благе их во всем, чтоб стали они русскими. Как
дальновидные правители, о новых своих они печаловались больше, чем о
коренных.
вольницу от набегов и от нападений на водных и сухих путях в Тмуторокань и
Таврию.
красотой, храбрость и щедрую душу. Замечали люди - молод еще князь, а
становится хмур. Болеет? Нет, здоров и силен. Гадали - даровал Мстиславу
бог высшую радость: жену прекрасную и добрую, но детьми не пожаловал -
давал и брал во младенчестве. Только один сын, Евстахий, прошел через
опасный возраст, но и тот умер в раннем отрочестве. Говорили люди: ужель
род Мстислава окончится? И вспоминали притчи-сказания о неполноте земного
счастья, которое никогда и никому еще не бывало дано без изъяна. Может
быть, о том думали и князь с княгиней?
подобает, оплакав родителей, чтить могилы, но горя не длить. Что сталось
бы с человеческим родом, когда смерть старших лишала бы младших желания
жить! Благое забвение тупит скорбь сына и дочери. Иное бывает с
родителями. Княгиня Мария, смиряя горе молитвой и надеждой найти на небе
своих маленьких, удалялась все больше от мирского. Князь Мстислав,
добровольный и строгий вдовец при живой жене, стал любителем книг и мудрых
бесед, чередуя раздумья с охотой. Замечали люди, что он зачастую отпускал
зверя, что предпочитает он тишину черниговских лесов страстной погоне и
любимому прежде единоборству с медведем.
небом, завещав коснеющим языком!
отправившись полный силы в путь дальний, сказал, не пройдя половины пути:
нет, не хочу я больше идти... - Тут, прервав свою речь, владыка закончил:
- Умер князь наш, давайте же плакать.
сам Ярослав - впервые.
городах братниных посадников, а дружину Мстиславову взял к себе, ибо не
было вражды и соперничества между боярами обоих князей.
настал их час, и в следующем, 1036 году пошли на Киев. Ярослав побил Степь
в поле. Без задержки и без усталости Русь преследовала степняков долго,
настойчиво. Тем и завершился последний прилив печенегов. Прежде уже
надломленный в сражении при Альте, печенежский хребет был окончательно
сломан. О печенегах забыли.
разыскивая себе волю, которой, сколько ни дай, все мало. Сталкивались с
иноязычными, дрались, мирились, менялись, овладевали. Иноязычных было
немного, слабые, разрозненные между собой, из них многие не знали самого
простого - железа и хлеба. Зато в реках водилась рыба, будто в садках,
зато дикая птица казалась непуганой, дикий зверь удивлялся двуногому
гостю, и повсюду ловились пушные зверьки.
город и дал ему свое русское имя. В другом краю, на северо-запад от
Пскова, превратил невидное поселенье в крепость, которой дал свое крещеное
имя: Юрьев - от Юрия.
говорили ближние наблюдатели, которые невольно принимают дело за слово,
слово - за дело. Кто подальше, тот об одном просит бога - чтобы ему не
мешали.
построить без общей воли, и не одних киевлян, но и других русских.
усилие руки и сопротивление камня. Прекрасно только разнообразие. Киев
строил храмы, как хотел, удивляясь и радуясь. Князь Ярослав не построил
для себя крепкого замка, чтобы в нем засесть со своими. Строили храмы -
для всех.
городе. Наследники, владельцы обширных усадеб с просторными дворами, с
садами, с огородами между плодовых деревьев, уступали новоприезжим
кусок-другой земли за хорошие деньги. Не жаль. Через год, через два кляли
поспешность: выждав, взяли бы вдвое.
готовые срубы домов. Сами расшивы были собраны кое-как, только доплыть, и
тут же продавались для поделок, на дрова. Все покупалось.
внизу, у пристаней, на ходу подряжая приезжих. Собрать дом просто. Никто
не хотел простоты. Хотели, чтобы легло дерево к дереву, чтобы окна
глядели, как очи, не щурясь, чтобы дверь - так уж дверь. На крышах коньки,
петухи, звери, которых никто не видал, но живые. Хозяйка голову кое-как не
повяжет, оконный наличник - повязка. Резные надворотные крыши, крылечные
балясы, калитки.
Печи лицевали обливным кирпичом. В домовом строении камень выталкивал
дерево. Равнялись по храмам.
бездонному киевскому чреву, везли всякий товар, от зерна и муки, говядины,
дичины, солений, копчений, мочений, кож, мехов до пушнины, до щепного
товара ценных древесных пород, до женских безделушек, украшений, забав, до
детских игрушек.
получая меньше, каждый больше изготовлял, больше сбывал - отсюда прибытки.
гривна сверкала вместе с монетой всех стран. Простодушному или чрезмерно
умному могло показаться, что Киев лежит в середине земли, как гвоздь,
зацепив за который петлю шнура, строитель очерчивает круг.
король Улав, или Олоф, отдал Ярославу свою дочь Ингигерду. Королевна
принесла в приданое Корелию, и родственники ее верно служили Ярославу
посадниками в северных городах. Другого короля, норвежского, тоже
Улава-Олофа, Ярослав кормил в Киеве, когда норвежцу пришлось бежать от
своих. Он с необдуманной поспешностью принуждал креститься людей, думая,
что они его подданные, они же оказались своими собственными. Сын его,