мыхая. - Волынский такой же погубитель, как и все. Мы себя ценить не умеем. И
не приучены к этому. Эвон немцы! Задень одного - десяток сбежится, и тебя
заклюют. А у нас так: бей своих, чтобы чужие пугались...
матушки Анны Иоанновны ты в церкви не бывал?
материалы к следствию изучив и подготовив.
там подьячие Ковригин да Сургутский, обче с комиссаром Бурцевым, и ты при
всех власть божию лаял похабно и кричал зазорно, что, мол, время ныне худое
настало, все от двора императрицы обижены пребывают, а боле всех винил графа
Бирена. Вот теперь ты и скажи нам: кто тебе давал право людей, выше тебя сто-
ящих, хулить?
вых. Длинной килой потянулся перед Татищевым список его знакомцев, пьяниц-со-
питух, сородичей, друзей и прочего люда. Даже сестру родную, Марфу Нестерову,
оговорил. Татищев тут же писал в Петербург, что мужа Марфы, мундшенка Несте-
рова, следует от вина царицы отставить, ибо... опасен!!!
от меня, ежели не казнит, будет доходу иметь в сто тыщ ежегодно. Дозвольте
проектец выгодный сочинить?..
ной чепухи от страха, будто надобно табак продавать листами, не кроша их, а
лошадей из Европы гнать прямо в Пекин и там продавать... Татищев от такой
"изобретательности" поэта даже затосковал. Скоро пытошные избы были отстрое-
ны. Теперь от "слова" можно было к "делу" переходить: от допросов - к пыткам!
Егорка Столетов трясся в ужасе пред будущим, и Татищев трясучку его приметил.
А потому священнику, который перед пытками сбирался Столетова исповедовать,
он наказал:
ударов. Из воплей поэта запечатлелись признания откровенные и ужасающие...
Вот что выкрикивал Егорка:
рев цесаревну Лизку в царицы прочит..." "...Елагин много говаривал: мол, все
цари передохнут..." "...у присяги я тоже не бывал - с презлобства..."
"...Елизавета сказывала: народ наш душу чертям продал..." "...Михаила Бело-
сельский с Дикою герцогиней плотски жил..."
Европе скорую революцию нам пророчат..." Изрыгнув с дыбы эти крамольные приз-
нания, Егорка взмолился:
мому Татищеву, который и не гадал, что дело это потянет столько имен, уйдет
корнями в глубь императорской фамилии - с ее извечными сварами и раздорами
из-за престолонаследия. Не только цесаревну Елизавету помянул Егорка в допро-
сах, как претендентку на престол русский. Всплыло имя и "кильского ребенка",
принца Голштинского, рожденного от Анны Петровны, дочери Петра I, и тоже име-
ющего права на престол... Татищев все больше погрязал в сыске и сам пугался.
С допросов людей во всей яви проступала незаконность пребывания Анны Иоаннов-
ны на престоле, - Елизавета, вот кому сидеть надо на троне!
ло - заводы строить, руды изыскивать. А он вместо этого столь загорелся инк-
визицией, что только огнем пьггошным и дышал. Грозный Ушаков в столице не
терпел, чтобы у него хлеб родной отнимали. Ушаков в Еатеринбург такое письмо
прислал, что Татищев в тот же день избу для пыток ломать стал. Узников всех
срочно в Тайную розыскных дел канцелярию отправил...
щание он перед Татищевым высказался:
хонька, есть пошире меня телята... Не думай, что своим боярством спасешься.
Не рой могилу другим - сам в эту яму свалишься!
ты мне Словечко сказал хорошее...
плохо... Не спасешься ты, других погубливая. Погоди, и тебя затравят. Вот на
том свете мы тогда встретимся и рассчитаемся за все сразу - головешками с
искрами да смолой кипящей...
Ушакову. Татищев опять за горные дела взялся. Думал он, как бы поскорее гору
железную Благодать для нужд российских освоить... Василий Никитич был велик и
благороден как муж ученый, когда науками и промыслами занимался. И был он
последним негодяем, когда, от наук отвратясь, желал двору услужить в целях
рабских, холуйских, для себя выгодных...
них, чтобы дороги в Сибири строили, на реках пристани ставили. Особенно Деми-
довым от него доставалось. Татищев у них весь Алтай в казну отбирал. Никитич
на химических опытах научно доказал, что в руде алтайской немало серебра име-
ется, и то серебро Демидовы от государства утаивали. Они, хитроумны, так де-
лали: на Колыванском заводе руду сплавляли в "роштейнт" (получалась черная
медь), а для выделения серебра отвозили сплав на завод Тагильский. Там, на
Тагиле, у них были печи для рафинирования меди. И там - по слухам! - они свою
монету тайно чеканили. Поймать их никак нельзя. Как только досмотрщики прие-
дут, они мастерскую вместе с рабочими водой из озера затопляют. Уедет ревизия
- воду откачают, мертвецов вынут, и опять пошли монету шлепать...
были сброшены с горы вниз, когда на Урал прибыл изящный саксонец Курт фон
Шемберг:
Шемберг в письме сообщал его сиятельству, что отныне граф Бирен станет самым
богатым человеком в Европе и никто уже не сможет сравниться с его финансовым
могуществом, ибо источник богатства неисчерпаем... Обер-ка-мергер усмехнулся:
торбу, бросил ее на стол перед графом. В мешке что-то тяжело стукнулось. Би-
рен шагнул к столу, и тут случилось чудо. Шпага графа - сама по себе! - зад-
ралась из-под кафтана, стала тянуться лезвием своим к мешку. Чернильный при-
бор поехал по столу, будто живой, и тоже прилип к мешку.
хватит, дабы с берегов Невы дотянуться до его глотки в Сибири...
чинил "Горный устав", и устав этот попал к Бирену. Граф его не утвердил, что-
бы Татищеву тошно стало...
тору Либману. - Их можно разбивать по-одиночке в полной уверенности, что, по-
ка бьешь одного, другие не вступятся на его защиту... Они, как бараны, ждут
своей очереди!
обеспечит потомство графа вплоть до десятого колена. Можно жить, ни о чем не
думая, если есть такая Анна, которая в переводе с греческого означает - бла-
годать!..
ли. Хорошо и вкусно пахло от казачьих хлевов навозцем. Кирилов лежал на пола-
тях с женою, добротной супружницей своей, на печи примостился сынок их - Пе-
тенька.
взятка была предложена.
вал. И вот я не сплю, размышляя. Коли ханам степным Оренбург на сем месте не-
удобен кажется, знать, именно там город ставить и надобно для пользы русс-
кой... А теперь - спи!
поскакали казаки, мещеряки и башкиры.
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Лондон Джек
Доценко Виктор
Посняков Андрей